Скилганнон отразил удар, плечом оттолкнул противника, и Мечи Дня и Ночи, сверкая на солнце, принялись рубить почем зря. Рядом рубился Алагир. Его золотой меч обагрился кровью.
Сотня лучников на взгорье продолжала осыпать стрелами задние ряды Гвардии. Те, сбившись в тесную груду, как и предсказывал Скилганнон, не могли прикрыться щитами. Стрелы впивались в плоть, и крики раненых примешивались к лязгу оружия. Под натиском превосходящих сил дренаи начали отступать.
Пятьдесят стрелков, бросив луки, поспешили на выручку. Очередной противник Скилганнона упал с рассеченным лицом, и его место тут же занял другой. Скилганнон теперь дрался с холодной, безжалостной яростью, без остановки круша доспехи и кости. Декадо и Алагир рядом с ним не уступали ни пяди, но на флангах Гвардия понемногу продвигалась вперед. Еще немного — и они втроем попадут в окружение.
Гильден, попытавшись пробиться к Алагиру, получил рану в бедро. Еще чей-то меч клацнул по его шлему. Пригнувшись, он сбил одного врага с ног, а другого отбросил назад. Кинжал в его левой руке поразил незащищенное горло еще одного гвардейца. Другие дренаи устремились за Гильденом и на время выровняли оборону.
Но гвардия по-прежнему наступала, медленно и неуклонно.
Скилганнон, как все великие полководцы, даже в самой гуще боя чувствовал его прилив и отлив. Легендарные сражались отважно, но он понимал, что их уверенность ослабевает. Гвардейцы, напротив, дрались с еще большим ожесточением, как будто уже почуяли вкус победы. Вражеский меч обрушился на плечо Скил-ганнона. Кольчуга уберегла его от раны, но сила удара едва не свалила с ног. Он убил этого солдата, за ним другого и ненадолго отвоевал свободное пространство вокруг себя. Алагир с измазанным кровью лицом попытался врубиться во вражеские ряды, но сплошная стена щитов вынудила его отступить.
Гвардейцы хлынули вперед с обеих сторон от Скилганнона. Он ничего не мог с этим поделать — только драться.
Но внезапно он услышал громовой рык, и мимо него пролетел один из гвардейцев. Потом появился Шакул. Он кулаком расколол щит другого гвардейца, а его самого швырнул на ряды атакующих.
За джиамадом возникла еще одна мощная фигура — Харад.
Скилганнон, получивший краткую передышку, смотрел, как он бьется. Снага поднимался и падал без промаха. Это был уже не тот сильный, но неискушенный воин, которого знал Скилганнон. Он разил, ни на миг не теряя равновесия, и гвардейцы падали под его натиском.
Скилганнон, Алагир, а следом и все Легендарные нажали и оттеснили врага к узкому участку дороги. Битва стала еще хаотичнее, мертвых и умирающих топтали ногами.
Затрубила труба, и Вечные отошли, соблюдая дисциплину даже при этом маневре.
Некоторые из Легендарных погнались за ними, но Алагир призвал их к порядку. Они сомкнули ряды, восстановив прежнюю линию обороны. Харад занял место рядом со Скилганноном.
— Это ты? — тихо спросил тот.
— Да, парень. Я вернулся на время.
Скилганнон хотел еще о чем-то спросить, но тут на дороге появились двое человек без доспехов. Подойдя к Алагиру, они поклонились.
— Я Варна Сет, лекарь Первого полка, — сказал один, — а это мой помощник Анатис. Я прошу вашего разрешения оказать помощь нашим раненым. У вас есть свой лекарь?
— Нет, — сказал Алагир.
— Наш генерал предлагает помочь и вашим раненым, если вы согласны. Этим займется Анатис. Генерал также хотел бы убрать мертвых с поля сражения.
Алагир, взглянув на усеянную телами дорогу, перевел взгляд на Скилганнона.
— Сколько времени продлится перемирие? — спросил тот. Солнце уже клонилось к закату.
— Генерал дает слово, что не станет атаковать до восхода солнца, — сказал Варна Сет.
— Можешь сказать ему, что мы согласны, — сказал Скилганнон.
Лекарь снова поклонился и вернулся к своим. Невысокий Анатис с мягким, почти женственным лицом остался на месте.
— Могу я приступить к своим обязанностям, капитан? — спросил он у Скилганнона.
— Конечно. Мы благодарны тебе за помощь.
— Я бы мог сделать больше, если бы люди не так старались изрубить друг друга на части, — устало улыбнулся помощник лекаря. — Дайте мне несколько человек, чтобы отнести тяжелораненых в безопасное место. Кажется, здесь недалеко есть вода.
— Есть.
— Раненых лучше всего уложить там, и те, кто ранен не в живот, смогут пить вдоволь. — Он отошел на дорогу, и Алагир, велев Гильдену оказать ему содействие, сказал Скилганнону:
— Не знаю, кто у них генерал, но он, надо признаться, поступил хорошо.
— Да, это красивый жест, но еще и хитрый ход. Его люди знают, что в случае ранения их не бросят, а будут лечить. Мы же, приняв его помощь, вряд ли бросимся добивать раненых гвардейцев. Он умеет думать.
Их разговор прервал стук копыт — Декадо ехал шагом от пруда.
— Ты нас покидаешь? Так скоро? — спросил, подойдя к нему, Скилганнон.
— Боюсь, что да, родич. Эта война никогда не была моей. Я оставался, пока думал, что победа возможна.
