Скоро в дверях появилась другая фигура — высокий мужчина с волосами стального цвета, поредевшими на висках. Худощавый, слегка сутулый, с пронзительными зелеными глазами. Одет он был скромно: в серую шелковую рубашку и черные шерстяные штаны.
— Мжжвти? — с нервной улыбкой спросил он.
«Можно войти», догадался человек и жестом пригласил худощавого внутрь.
Вошедший стал быстро говорить что-то, и человек остановил его.
— Я с трудом понимаю ваше наречие. Говори медленнее.
— Да, конечно. Язык ведь тоже меняется. Теперь ты меня понимаешь? — четко и раздельно проговорил пришелец. Человек кивнул. — Я знаю, у тебя много вопросов, — сказал седой, закрыв за собой дверь, — и на все ты со временем получишь ответ. Вон в том шкафу есть несколько пар башмаков и две пары сапог, — добавил он, бросив взгляд на босые ноги своего собеседника. — Ты увидишь, что вся одежда и обувь будет тебе впору.
— Что я здесь делаю?
— Интересный вопрос для начала. Не сочти меня грубым, если я тоже тебя спрошу: ты уже знаешь, кто ты?
— Нет.
— Это в порядке вещей, — кивнул седой. — Все придет само собой, можешь мне верить. Когда же ты вспомнишь свое имя, — снова улыбнулся он, — то лучше поймешь, почему оказался здесь. Позволь начать с моего. Меня зовут Ландис Кан, и это мой дом. Город, который ты видишь за окном, называется Петар. Он, можно сказать, входит в мои владения. Я хочу, чтобы ты думал обо мне как о друге, о том, кто стремится тебе помочь.
— Что приключилось с моей памятью?
— Скажем так: ты долго спал. Очень долго. Твое присутствие здесь — настоящее чудо. Будем осваиваться потихоньку. Доверься мне.
— Я что, был ранен?
— Почему ты так думаешь?
— Мне вспоминается какая-то битва. Раскрашенные згарнские воины. Я получил несколько ран, но шрамов на мне почему-то нет.
— Згарны? Отлично. Просто замечательно. — Ландис Кан, казалось, испытал огромное облегчение.
— Что тут замечательного?
— Да то, что ты помнишь згарнов. Теперь я вижу, что мы добились успеха и ты — тот самый человек, которого мы искали.
— Как это так?
— Згарны давным-давно исчезли со страниц истории — от них остались только легенды. Одна из них повествует о великом воине, вышедшем с ними на битву. Он и его люди прорубили себе дорогу в середину огромного згарнского войска. Судя по преданию, это было великолепно. Они пожертвовали собой, чтобы убить вождя згарнов.
— Как же я могу помнить то, что случилось в такие давние годы?
— Обуйся, — сказал Ландис Кан, — и я покажу тебе дворец.
— Мне хотелось бы услышать ответ, — с жесткими нотами в голосе заметил голубоглазый.
— А я бы очень хотел ответить на все твои вопросы, но это было бы неразумно. Ты должен найти ответы сам. И найдешь, поверь мне. Очень важно, чтобы это произошло постепенно. Ты можешь довериться мне?
— Доверчивость не в моем характере. Я спрашиваю, что стряслось с моей памятью, а ты говоришь, что я долго спал, предварив это словами «скажем так». Ответь мне толком, и я подумаю, доверять тебе или нет. Сколько времени я спал?
— Тысячу лет, — сказал Ландис Кан.
Голубоглазый засмеялся, но тут же понял, что Ландис не шутит.
— Память я, может, и потерял, но рассудка пока не лишился.
Проспать тысячу лет невозможно.
— Я употребил слово «спал», потому что оно ближе всего к действительности. Твоя... душа, если угодно, все эти десять веков блуждала в Пустоте, а твое первое тело нашло смерть в той битве со згарнами. Это новое тело взращено из костей, найденных нами в твоей потаенной могиле. — Ландис Кан достал из кошелька у себя на пояса золотой медальон на длинной цепочке. — Это о чем-то тебе говорит?
Голубоглазый бережно зажал медальон в руке.
— Это мое. Не знаю, откуда мне известно об этом, но это так.
— Попробуй назвать имя.
Человек помедлил, закрыл глаза и произнес:
— Дайна.
— Можешь его описать?
— Его?
— Этого человека.
