твари, выплеснул тут же занявшуюся начинку.
Рядом будто циркулярная пила заработала – исполинская циркулярка, визжащая на частотах, близких к ультразвуку. От этого визга заломило в висках, а ноги налились свинцом – великих трудов стоило быстро отскочить, броситься за угол. Краем глаза успел увидеть, как бурдюк, будто танк, утюжащий окоп, разворачивается на месте, разбрасывая вокруг себя обломки избы и показывая отвратительную рожу – наверное, личинке мухи попытались морду свиную пересадить, но не совсем удачно вышло: результат загнил и покрылся крупной чешуей.
И еще увидел гнутую кряжистую фигуру Тука, ухитряющегося стоять в этом смерче невредимым, занося для удара пылающее копье.
А затем новый взрыв визга – нестерпимого, заставившего прикрыть уши ладонями.
Глава 8 Особенности туземной медицины
Я мчался до самого колодца – лишь там рискнул обернуться. Вовремя: при свете разгорающихся пожаров, факелов и синих костров на теле подраненной твари увидел, как бурдюк разваливает стену, прорываясь к реке. Сверкнув пылающим задом, исчез из виду.
Но шум не затих – в районе ворот орали десятки глоток, звенел металл, слышались удары твердым по твердому и не очень твердому. Там продолжается бой – Арисат сражается за городок.
Идти туда не стал. Зачем? У меня нет ни оружия, ни доспехов, ни навыков супергероя – даже огневого копья не осталось, и факел потерял. Пользы от меня в бою не будет, а вот здоровье себе там испорчу запросто.
Пошел назад, по следам своего бегства, возвращаясь к месту, где успешно атаковал монстра. Надо кое-что проверить…
Груды бревен и мусора на месте сараев и избы, в одном месте уже мелькают язычки пламени – от потерянного факела или разлитого зажигательного состава начинается пожар. Быстро раскидал обломки, затоптал огонь ногами, засыпал землей, вывороченной лапой бурдюка. Затем начал разбирать завал – если не ошибаюсь, в последний раз видел горбуна где-то здесь.
Сбоку зашевелился пласт теса, раздался в стороны, пропуская грубую руку с короткими грязными пальцами. Вытянувшись вертикально, она совершила неопределенный жест. Успокаивающе пожав мизинец, я начал раскопки. Вскоре показалась лысоватая макушка, а затем голова повернулась ко мне окровавленным лицом:
– Сэр страж?! Вы?! А где бурдюк?!
– К реке пошел. Наверное, пить захотел… причем срочно.
– Это хорошо. Но и плохо тоже – огонь с себя собьет. Эх… без воды ведь они горят, пока на пепел целиком не исходят.
– Тук, если руки целы, то помоги это бревно приподнять. Оно тебе грудь придавило, у меня силы не хватит… наверное.
– Да вроде целы. Вы давайте за край его, а я здесь упрусь.
Дружными усилиями приподняли бревно, отодвинули в сторонку. Горбун тут же начал активно ворочаться, червем выползая из завала.
– Не спеши – у тебя, может, спину повредило! Вон как завалило!
– Сэр страж, не переживайте за спину мою: ей уже ничем не навредить. Живуч я, как собака бродячая, – дайте только дух перевести, и к воротам пойду.
– У тебя оружия нет, чтобы в бой идти. И у меня тоже.
– Так я найду – у меня в избе кое-чего имеется, да и в кузне из запасов тамошних можно чуток в долг взять для хорошего дела. Не брал ничего лишнего с собой, чтобы не мешало – огневое копье легкости требует большой и свободы в движениях. Не дело при нем пояс отягощать: нас в заслоне ноги кормят. Так что дух переведу – и можно сходить.
– А бурдюк не вернется?
– Чего это ему сюда возвращаться? Не верится мне, что вонючке шибко у нас гостить понравилось, – уйдет он раны свои тухлые зализывать.
– Надо бревна растащить – там ведь, наверное, всех, кто здесь жил, завалило.
– Потом растащат. Ничего им под развалинами не сделается – в схроне под полом бабы с ребятней укрылись. А если не укрылись, то дуры полные, значит, и нечего таких торопиться выручать – пущай теперь отдохнут под бревнышками.
Крики со стороны ворот усилились, причем настрой их стал злорадно-торжествующим. Тук, сплюнув кровью, насторожился, склонил голову, прислушиваясь точь-в-точь как Зеленый, радостно пояснил:
– Рожок гудит – сэр Флорис на подходе, к атаке готовится. Быстро он что-то – драка ведь только началась. А теперь и закончится: мало погани больно, раз смять наших на стене сразу не смогли. Не устоять им против дружины конной – побегут сейчас. Жаль, что темно очень, – многие смогут уйти. Раз такое дело, так пойдемте к колодцу – без нас обойдутся там, а нам надобно с ран грязь смыть, а то загнить могут.
Я был уверен, что медпомощь понадобится только горбуну, но, оказывается, жестоко ошибался. В хаосе скоротечной схватки даже не заметил, что и мне досталось. Чуть выше колена штанина разорвалась – под прорехой обнаружилась рваная рана, уродливая, но на удивление малокровная. Еще две, поменьше, Тук нашел на левой лопатке, и предплечье правое сильно исцарапало – рукав в хлам истрепался. Не оружие поработало – зацепило разными дровами, разлетавшимися от мчавшейся туши бурдюка: слишком близко я к нему подобрался.
Туку досталось побольше. Лоб рассечен от края левой брови до середины, нос сломан, на правой щеке кожа лоскутом свисает – красавцем ему уже не быть (да и не был). Широкая рана на плече мне не понравилась – из кровавого месива торчат острые щепки: чистить надо тщательно; на голени мясо стесано до самой кости – здесь надо серьезно зашивать.
Мужик оказался в этих делах опытный – сам догадался, что колодезной водой проблемы не решить.
– Сэр страж, к лекарке мне надобно, а то ослабею совсем. Да и вам тоже надо. Лекарка у нас дело свое знает; к тому же добрая, хорошая и писаная красавица – вам она понравится. Пойдемте.
Подошли к какой-то избе, где Тук уверенно нашел в жердевом полу замаскированную крышку погреба, поднял, гаркнул в темноту:
– Трея, явись передо мной во всей своей ослепительной красе! Хватит прятаться – надобно кое-кому шкуру подлатать!
– Кому? – уточнил из мрака сварливый женский голос.
– Для почина с меня начни, а там помоложе, может, кого тебе найдем. Мне зашить пару дыр надобно.
– Сходи к демам в свинарник – и набери лопатой то, чего там много под ногами найдется, – этим вот и замажь свои дыры, чтоб побыстрее сгнил потом, – злобно посоветовала добрая лекарка.
– Выбирайся, сказано, некогда мне с тобой лаяться! Плечо мне побило сильно, голову и ногу тоже зашить надо бы!
– Плохо, что уд твой блудный не оторвали, – уж я бы пенек от него зашила!
– Ты еще не здесь?! Смотри, жалеть будешь потом! Кровью ведь исхожу! Но пока изойду, успею тебя так вожжами проучить, что до снега присесть не сможешь, а снег в этих краях не каждый год бывает! Ведь опозорю прилюдно!
Угроза все же подействовала – из подпола вылезла угрюмая толстуха не очень молодого возраста. Не переставая ворчать, высекла огонь, зажгла светильник. Потянуло рыбной вонью, при тусклом неровном свете обернулась ко мне, охнула:
– Господин полуденный страж, не гневайтесь! Не знала я, что вы здесь, вот и молола чепуху, а то достал уже этот кобелина до невозможности всех! Сейчас я вас быстро заштопаю!
– Вы Туку сперва помогите – с ним серьезно все, а у меня просто царапин пара.
