моторки и смотрела вперед.
- Почему ты там застрял? - спросила Алиса. - Нам же нельзя медлить ни минуты!
- Я сделал то, что должен был сделать, - ответил я.
- Так поторопись же.
Я прислушался. Алиса и Ленни тоже его услышали. Этот звук слышался уже некоторое время, но мы не обращали на него внимания, но теперь я понял это был не громкий треск подвесного мотора, а характерный ровный гул могучего двигателя мощностью в добрую сотню лошадиных сил.
Я быстро отвязал веревку, вскочил в лодку и оттолкнулся от платформы. Затем взял весло и принялся ожесточенно грести к тростниковым зарослям.
- Что ты делаешь, Джонни? - спросила Алиса. - Почему ты не заводишь мотор?
Я указал на восток, откуда быстро приближалось уже хорошо различимое пятно.
- Мимо него нам уже не прорваться, а что лежит дальше, к западу, я не представляю. Если ночью, во время прилива, мы засядем в иле, нам уже никто не поможет. Это ведь Монтес, Ленни?
- Похоже, что да.
- Что у него за судно?
- Быстроходный катер.
- Монтес вооружен?
- У него есть люгер. И он всегда захватывает его, когда выбирается куда-то на яхте.
Мы уже почти достигли зарослей тростника, а мое весло тыкалось в ил уже на глубине в два фута. Я перестал грести и лодка медленно вплыла под темный полог высоченных сухих стеблей тростника, которыми заполонен Мидоус.
- Пистолет он пустит в ход, не моргнув и глазом, - сказала Ленни. - А стреляет он здорово.
Я поднес палец к губам. Монтес уже заглушил двигатель и его быстроходный, обтекаемой формы катер медленно причаливал к платформе. Даже шепот далеко разносится над тихой водой, а нас разделяли от яхты всего какие-то тридцать ярдов. Монтеса, который находился в тени яхты, мы не видели, но глухой стук борта катера о край плавучей платформы донесся до наших ушей с такой четкостью, словно дело происходило в двух шагах от нас.
Затем раздался зычный голос Монтеса:
- Эй, на палубе! Энджи, спускайся - и поживее!
Подождав немного и ничего не услышав, он снова выкрикнул что-то, уже на своем родном языке. Я разобрал имя Ленни.
В следующий миг шаги Монтеса гулко затопали по трапу и на мгновение его неимоверно толстый силуэт вырисовался над планширом на фоне ночного неба.
- Ленни! - завопил Монтес.
Я услышал, как хлопнула дверь каюты, и поспешно потянул за бечевку подвесного мотора. Механизм кашлянул, но ничего не случилось. Немыслимо! Он должен был завестись. Маллиген подобрал мне двигатель, отлаженный, как часы. Он должен заводиться с пол-оборота. Я дернул за веревку ещё раз - и снова безрезультатно.
- Джонни, Бога ради, запусти же его! - лихорадочно зашептала Алиса.
На яхте снова хлопнула дверь, и я внезапно понял, что допустил детскую ошибку - не установил рычаг в положение старта. Быстро передвинув его, я дернул за веревку и - мотор громко взревел. В тот же миг вспыхнувший прожектор описал дугу и замер, выхватив нас из темноты. Он светил не с яхты, а с борта быстроходного катера. Мне бы и в голову не пришло, что Монтес способен передвигаться с такой быстротой, а вот поди ж ты - он уже оказался на борту своего катера. У меня оставалось всего несколько секунд, пока он заведет свой двигатель и устремится в погоню.
* * *
Я полностью открыл дроссель, и наша лодка, задрав нос, рванулась вперед. Я впервые пошел на полных оборотах и мысленно вознес хвалу Маллигену за то, что он дал мне такой прекрасный мотор; хотя даже этот новехонький 'джонсон' не шел ни в какое сравнение с могучим столошадевым двигателем катера Монтеса. Тем более, что мгновение спустя Монтес уже завел его и катер помчался за нами.
Канал уже остался позади и я повернул, но слишком резко - моторка нырнула в заросли, едва не перевернувшись. В моем мозгу промелькнула страшная картина: мы сидим на мели, а Монтес аккуратно подстреливает всех нас поодиночке. Однако уже в следующее мгновение мы вырвались на свободу и я повел лодку по извилистой протоке, петляющей посреди тростниковых джунглей.
У Монтеса тоже были свои трудности - его катер имел осадку по меньшей мере на шесть дюймов глубже, чем наша лодка. Я слышал, как он снизил скорость перед поворотом, но уже скоро мы вышли на чистую воду и его мощный двигатель снова заработал на полных оборотах. Монтес шел параллельным с нами курсом по соседней протоке, нас разделяла только стена тростника. Я резко заглушил мотор. Лодка клюнула носом и быстро остановилась. Мы дрейфовали во внезапно наступившей тишине, а катер Монтеса с ревом пронесся к северу.
Алиса смотрела на меня во все глаза, прижимая к груди Полли; Ленни же, сидя на носу, даже не оборачивалась. Впереди нас тихую воду разрезала серебристая лунная дорожка, убегавшая за горизонт.
Монтес тоже заглушил двигатель и вокруг воцарилась тишина. Однако продолжалась она недолго; двигатель катера Монтеса снова ожил и заработал на небольших оборотах - катер медленно обследовал близлежащие протоки. Внезапно вспыхнул прожектор и принялся методично обшаривать тростниковые заросли.
Поначалу мы испуганно пригнулись - разрезавший темноту сноп света делал нас уязвимыми и беззащитными, - но вскоре я сообразил, что за тростниками нас не видно, и до тех пор, пока Монтес не пробьется в нашу протоку, мы находимся в относительной безопасности.
Катер миновал нас и его могучий двигатель снова затих. Монтес тоже решил лечь в дрейф.
- Кэмбер!
Монтес выключил прожектор и близость его голоса, прозвучавшего из почти кромешного мрака, была просто пугающей. Ленни повернула голову и вопросительно посмотрела на меня. Я прижал палец к губам и покачал головой.
- Кэмбер! - снова выкрикнул он. - Я знаю, что вы меня слышите!
Полли теперь тоже уставилась на меня расширенными от страха глазенками. Я с трудом заставил себя улыбнуться ей, снова прижав палец к губам.
- Слушайте меня, Кэмбер! - позвал Монтес. - Я знаю, что вы где-то рядом. Похоже, я недооценил вас, и теперь горько в этом раскаиваюсь. Это была страшная, почти роковая ошибка. Но - что сделано, то сделано. Ночь выдалась скверная для нас обоих, но все ещё можно поправить. Я хочу заключить с вами сделку.
Он выжидательно замолчал. Это был тонко рассчитанный тактический и психологический ход, ведь я ощутил почти непреодолимое желание ответить ему. Мне пришлось напрячь всю волю, чтобы промолчать.
- Ну, хорошо, Кэмбер. Будем считать тогда, что вы предпочитаете сперва выслушать мое предложение. Это вполне разумно. А предлагаю я следующее. Отдайте мне ключ. Взамен вы получите десять тысяч долларов, которые у меня с собой. Кто старое помянет, тому глаз вон. Если Ленни там с вами, то я готов заключить мир и с ней. Если хотите её, пожалуйста - она ваша. Я не стану возражать.
Алиса ела меня глазами; её лицо превратилось в гневную маску.
- Кэмбер! Я жду вашего ответа!
Вдруг Полли заплакала. Алиса, склонившись над малышкой, принялась уговаривать и успокаивать её.
- Кэмбер! Я не люблю, когда меня водят за нос - к сожалению, многие люди убеждаются в этом слишком поздно. Я слышу вашего ребенка и я знаю, что вы там! Отвечайте мне!
Полли успокоилась и затихла. Алиса что-то нежно нашептывала ей. Ленни снова отвернулась и смотрела в темноту, подперев кулаками подбородок.
- Что ж, Кэмбер, тогда слушайте меня! Ваша лодка - не чета моей. Я вооружен, изобретателен и целеустремлен. Я не люблю угрожать, но, если вы не оставите мне другого выбора, буду вынужден применить силу. Вы меня поняли? Если вы сомневаетесь в том, что я приведу свою угрозу в исполнение,
