Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

Прим. Г.К.). На утреннее построение Валерий появился в обновках, аккуратно причесанный… Все развели руками: тогда мы не представляли, что спортивная одежда может быть столь красивой. А Константин Иванович, обращаясь к остальным футболистам, заметил: Вот! Берите пример с Воронина!

Этот игрок очень нравился Бескову (недаром Константин Иванович в свое время зачислил 16-летнего Валерия в торпедовский дубль). С начала 1960-х лидер автозаводцев и сборной самостоятельно и серьезно учил английский язык. Во время пребывания за границей он при мне несколько раз общался с иностранцами. И было видно, что понимал их, мог выразить свои мысли. Бывало, зайдешь к нему в комнату, на столе – учебник английского, аудиозаписи. Наверное, готовил себя к мексиканскому чемпионату мира- 1970. Но не довелось!

В 1967-м главную команду возглавил Якушин. А незадолго до решающих матчей первенства Европы- 1968 сборная лишилась сразу трех лидеров: ушел Стрельцов, отчислили Сабо и… Воронина.

– В одном из интервью Хитрого Михея, как дружески звали Михаила Иосифовича, он так объяснил кадровые потери: «Про Воронина мне сказали – надо отчислить. Он где-то провинился. Сабо – потому, что венгр и вроде что-то передал землякам. Не знаю…» Что произошло на самом деле?

– Мне кажется, многое предопределило то, что Валерий тогда понял: достиг «потолка», стремиться больше некуда. Или – как принято сегодня выражаться – потерял мотивацию. С тех пор начались «нарушения режима». Сначала его отлучки – как из сборной, так и из клуба – были эпизодическими и краткими. Но со временем становились более частыми и длительными…

В мае 1968-го терпение Якушина лопнуло – Воронина прямо с базы «попросили» из команды. Страшная автокатастрофа, в которую он попал, возвращаясь с тех сборов в подмосковной Коломне, фактически подвела черту под его блестящей карьерой.

– Помню наиболее популярное объяснение ЧП чуть ли не во всех советских СМИ – «выпил, сел за руль, заснул, выехал на встречную полосу, врезался в башенный кран»… Между тем медэкспертиза не выявила в крови Воронина следов алкоголя. На мой взгляд, его «срывы» и ставшая их печальным финалом катастрофа – результат душевного «надлома», состояния неуверенности и подавленности.

– Как бы то ни было, но, вытащенный врачами из состояния клинической смерти, с неузнаваемым после пластической операции лицом, Воронин сумел подняться. К сожалению, его хватило ненадолго. Начал тренироваться, немного отыграл за «Торпедо», похоже, нацеливался на возвращение в главную команду страны.

Но Качалин его в сборную приглашать не стал. Допускаю, что годы спустя Гавриил Дмитриевич сожалел о своем решении. Не только я один полагаю, что Валерий – даже не будучи в своей оптимальной спортивной форме – в Мексике принес бы пользы больше, чем кто-либо другой.

– С кем он дружил из футболистов?

– Про «Торпедо» не скажу – боюсь ошибиться. В сборной совершенно точно – с Яшиным.

– Вот как?! На какой почве они, имея диаметрально противоположные стили жизни и привычки, по-человечески сблизились?

– Оба были личностями. Понимание этого сближало их. Да, не так тесно, чтобы дружить семьями или домами. Но на сборах я чаще всего видел их рядом. Как тут не вспомнить о товарищеской поддержке Льва Ивановича?! Расскажу об одном, может, самом характерном эпизоде.

В 1969-м в календарном матче встречались московские «Динамо» и «Торпедо». Перед выходом команд на поле в тоннеле Яшин оказался рядом с Ворониным. Тот вроде потихоньку возвращался в строй. Но было видно, с каким трудом это ему давалось, как важно было доказать себе и другим, что не погиб как футболист, что еще что-то может. Сильно изуродованное лицо Валерия, которого еще вчера называли «Аленом Делоном советской сборной», было напряжено, а глаза растеряны…

Прославленный торпедовец в той игре, которая оказалась последней в его карьере, забил. Забил фирменным воронинским ударом со штрафного. Был ли тот гол исключительно его заслугой? Или Лев Иванович – неподкупный, бескомпромиссный Яшин немного «помог»? У меня до сих пор нет однозначного ответа. Да и так ли уж это важно в данном случае? Яшин пообещал поддержать попавшего в большую беду товарища. А он был человеком слова…

Повесив бутсы на гвоздь, Воронин стал распадаться как личность. Время от времени появлялся в Федерации футбола, одалживал у знакомых деньги… Больно было на него смотреть. Как завершение всего – трагическая смерть в мае 1984-го. Валерия нашли бездыханным ранним утром в канаве на окраине Москвы. Голова у него была пробита тяжелым предметом. Сообщения прессы оказались на редкость немногословны. Следствие не обнаружило ни улик, ни подозреваемых. Дело вскоре закрыли.

…Воронин, большой футбольный романтик, на поле опередил свое время, но в жизни не мыслил себя вне эпохи «шестидесятых».

– Должен признаться, Савелий Евсеевич, что в середине 1970-х, когда я учился на журфаке МГУ и публиковал первые опусы в «Неделе», случайно оказался за спиной Воронина в очереди за гонораром. Несмотря на почти стертые временем шрамы, не узнать его было невозможно – обаяние, как и мастерство, нельзя пропить.

Услышав, как я шумно листал свежий номер воскресного приложения «Известий» (под мышкой держал еще пару-тройку экземпляров со своей заметулькой о тренировке национальной команды… парикмахеров), футбольный кумир некогда миллионов болельщиков повернулся и попросил: «Я – Валерий Воронин! Подарите одну «Неделю»? Там моя публикация». Конечно, один нештатный автор поделился с другим…

Насколько понимаю, спортивный журналист и писатель Александр Нилин, которого я иногда видел в редакции на Пушкинской, будучи многолетним и настоящим другом Воронина, подписывал его фамилией свои статьи. Соответственно гонорары получал весьма небогатый экс- футболист.

…Когда он наклонился к окошку кассы, к нему подскочила полненькая дама небольшого росточка (явно не жена – Воронин разошелся в конце 1960-х). Ей и передал – на виду у всей очереди – всю сумму «золотой мальчик» с судьбой «камикадзе».

* * *

– Теперь самый раз поговорить о Сабо, партнере Воронина по сборной.

Сабо Йожеф Йожефович. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер Украины. Родился 29 февраля 1940 г. в Ужгороде. Воспитанник местной заводской команды. Выступал за команды «Химик» (Калуш) (1957), «Спартак» (Ужгород) (1957–1959), «Динамо» (Киев) (1959–1969), «Заря» (Луганск) (1970), «Динамо» (Москва) (1971–1972). Чемпион СССР 1961, 1966, 1967, 1968 гг. Обладатель Кубка СССР 1964, 1966 гг. В сборной СССР провел 40 матчей, забил 8 мячей. Сыграл 7 матчей, забил 1 гол за олимпийскую сборную СССР. Также сыграл в 1 неофициальном матче сборной СССР. Участник чемпионата мира 1966 (4-е место) г. Бронзовый призер Олимпийских игр 1972 г. Главный тренер команды «Заря» (Луганск) (1977), СКА Киев (1978), «Днепр» (Днепропетровск) (1978–1979), «Динамо» (Киев) (1993–1997, 2004–2005, 2007), сборной Украины (1994, 1996–1999). Начальник команды «Динамо» (Киев) (1992–1993). Вице-президент клуба «Динамо» (Киев) (2000–2004).

– Я с ним познакомился в дни турне по Южной Америке. Тогда – а это, напомню, середина 1960 -х – сборная СССР, как никогда, располагала очень сильной линией полузащиты. Ребята выступали, следуя популярной тогда системе 4–2—4. Даже в силу отведенной им в этой схеме функции хавбеки составляли основу игры. А пара Воронин – Сабо блистала.

Что отличало Йожефа вне поля? Пожалуй, непростой, замкнутый характер. Моя память сохранила лишь один эпизод, когда было видно, что он попал в круг по-настоящему близких ему людей. Это произошло в феврале 1966-го, когда в ходе серии товарищеских матчей мы из Бразилии переехали в Чили. Туда же в те дни прилетели футболисты сборной Венгрии. Узнав об этом, Сабо вскоре растворился среди друзей- соотечественников, которых в команде Венгрии оказалось немало.

– Неужели в те «махровые» годы, когда зарубежные делегации из СССР – будь то спортивные или культурные – включали в свои составы прикомандированных сотрудников Лубянки, Сабо не боялся последствий своего лихого поведения?