Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

доигрывал в командах 2-й лиги – воронежском «Факеле» и орехово-зуевском «Знамя труда». Та злополучная травма, видимо, закрыла ему дорогу в сборную, за которую он провел всего пять матчей?

– Увы! Виктор досрочно покинул национальную команду из-за хронических болей голеностопных суставов. Чистосердечно каюсь: львиная доля вины лежит на мне.

– Каяться никогда не поздно. Правда, это привилегия мужественных людей.

– (Благодарно улыбается.) Продолжу процесс своего публичного покаяния. Незадолго до начала чемпионата мира-1982 во время матча первенства СССР в Киеве травму получил Леонид Буряк. Рентгеновский снимок полностью подтвердил первичный диагноз – перелом. О развитии ситуации меня регулярно информировал доктор Малюта. До вылета в Испанию оставалось еще достаточно времени. И Лобановский очень хотел, чтобы ключевой хавбек поехал со сборной. В то время как Бесков имел иное мнение.

– Буряка брать нельзя, – завил Константин Иванович. – Он не сможет проявить себя.

Сразу замечу: такое заявление вряд ли далось Бескову легко: он очень хорошо относился к игрокам с футбольным интеллектом, «технарям»…

– Вы оказались между «молотом и наковальней». Ваши действия в столь опасном зазоре?

– Я чуть ли не ежедневно созванивался с Киевом, в процессе лечения Буряка обговаривая почти каждый шаг. Снимков при этом я, находясь тогда в Москве, естественно, не видел. А верил на слово динамовцам, которые все, как один, включая Лобановского, дружно уверяли меня: лечение проходит нормально. Поэтому прибытие Буряка на заключительный сбор в Новогорске удивления у меня не вызвало.

В ту пору со мной сотрудничал профессор Коц, о котором я уже рассказывал, комментируя драматические похождения «человека-травмы» Бессонова. Яков Михайлович, напомню, – соавтор физиотерапевтического аппарата, который благодаря моделированным токам ускорял процесс реабилитации после получения мышечных травм, когда происходит их атрофия. Коц успешно применял аппарат для реабилитации травмированных хоккейных «звезд». И подчеркну, достиг в этом деле впечатляющих результатов. В итоге с подачи зама председателя Спорткомитета СССР Сыча профессор поехал с нами на первенство мира-1982.

– Валентин Лукич благоволил и к Буряку.

– Ну, это ж понятно – киевская «бригада». Оказавшись в сборной, Яков Михайлович, по существу, сосредоточился только на одном: помогал мне опекать травмированного хавбека «Динамо». Кое-кто в штабе стал поговаривать о том, чтобы включить Леню в основу. Но мудрый Константин Иванович еще в Новогорске решил иначе:

– Летим в Испанию без Буряка. А там, дай-то бог, пройдем предварительный групповой этап. И если здоровье игрока не подкачает, вызовем его из Киева.

В этом решении я главного тренера поддержал, сказав:

– Правильно, что Леню пока оставляете дома!

– Правильно-то правильно, – откликнулся Константин Иванович. – Только что будет там, на месте? Как считаешь, Буряк нас выручит?

Ну что я мог ответить, исходя из того уровня информированности, на котором в тот момент находился? Выразился осторожно:

– Судя по информации из Киева, все будет нормально!

Это была ошибка. Ведь даже уже пройденный урок с Папаевым мне подсказывал, что на образование мозоли отведен физиологически определенный срок – примерно 40 дней, который просто не перескочишь. А тут и доктор Коц меня смутил:

– Вызывайте Буряка, – уверенно заявил он. – Мы его здесь восстановим.

Прилетев в Испанию и сразу присоединившись к команде, Леня вышел на тренировку, даже пробежался. Все было вроде ничего. Да только Бескова разве обманешь?

– Холостой заезд – не заиграет, – уверенно сказал он, отозвав меня в сторонку. И понимающе глянув в мои погрустневшие глаза, ворчливо добавил:

– Ты-то чего влез в это гиблое дело?

Коц между тем, действительно, опекал только Буряка. И с помощью чудо-аппарата упорно, по нескольку раз на дню пытался вернуть Лениным мышцам недавнюю работоспособность и силу. К сожалению, ничего не получилось. Обратно домой Буряка, конечно, не отправили. Оставалось только себя корить за свою излишнюю доброту. Сегодня меня утешает лишь то, что Леня, к счастью, вскоре по-настоящему выздоровел. И уже осенью 1982-го возобновил выступления за сборную…

– Подождите, Савелий Евсеевич! Вы рассказывали: во время выездов за границу, естественно, не имея с собой сложной медицинской аппаратуры, в ряде случаев приходилось обращаться за помощью к местным коллегам. В Испании они не могли выручить сборную, поставив на ноги Буряка?

– Нет. Потому что по-любому должны были пройти те самые 40 реабилитационных дней, о которых говорил выше. Что касается хозяев чемпионата, то грех жаловаться: они нас и так окружили всемерной заботой. И будьте уверены, если я о чем-то таком их попросил бы, вопросов не возникло. Они во всем шли навстречу. Причем за свои содействие и помощь не просили ни цента, ни песо.

– После того как Буряк превратился в прикомандированного к сборной «туриста», в дни «мундиаля» никто на вас не косился, как это происходило в Мексике 12 лет назад?

– Нет. Константин Иванович, например, если и косился на кого-то, то на коллег-киевлян: дескать, подставили своим апломбом нашего доктора…

– Вместе с тем для Буряка тот чемпионат мира оказался последним.

– К сожалению. В 1983-м постепенно, все чаще выходя в основном на замены, этот замечательный футболист завершил свою карьеру в сборной.

– Есть ли у вас иные поводы для покаяния, вспоминая о многолетней работе в национальной команде?

– Нет. Чтобы остаться до конца честным, расскажу свои версии относительно ЧП, происходивших уже в родном «Локомотиве».

Конец 1990-х. Чемпионат России. Существуют разные методы восстановления игроков после календарных матчей: таблетки, капельницы… Они содержат необходимые, но отнюдь не запретные средства для нейтрализации вредного воздействия накопившихся в организме шлаков, тормозящих реабилитацию футболистов.

Когда мы выехали на очередную встречу, Семин сказал нам, врачам:

– Если успеете, пропустите ребят через капельницы.

Успели не со всеми. Одним удалось «отстреляться», другим – нет.

– Ничего страшного, – заверили мы Палыча. – Дома закончим!

Поэтому, подготовив растворы, оставили их в холодильнике. В Москве обладающий цепкой памятью главный тренер вернулся к теме, распорядившись закончить начатое. И мы использовали отложенные растворы, не приготовив свежие.

– Спешили или забыли?

– Подумали, что с растворами, хранящимися в морозилке, ничего страшного не произойдет. Словом, ввели ребятам некачественный раствор. Однако спустя несколько дней, накануне важного матча, у двух футболистов началась страшная аллергия. Конечно, мы смертельно перепугались, поняв, что напортачили. Смертина откачали – Леша вышел на поле, но отыграл неважно. Тогда как Булыкин с интоксикацией попал в больницу – обнаружилось небольшое увеличение печени. Его лечили около месяца.

– Как отреагировал на ЧП Семин?

– Сначала мы не признались ему, что сами приготовили препарат, перестоявший в холодильнике. Случившееся объяснили тем, что организм футболистов не перенес конкретный раствор. А наш наставник, очень неглупый человек, чуть позже вызвал нас:

– Ну, чего натворили? Давайте выкладывайте… И молите Бога, чтобы с Булыкиным все обошлось.

Его родители в прошлом волейболисты, сестра – теннисистка. Они кое-что понимали в спортивной