Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах

25-летия Центрального стадиона имени В.И. Ленина.

Москва. 52 000 зрителей.

СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе, Балтача, Демьяненко, Буряк, Дараселия, Кипиани, Гаврилов, Шенгелия, Блохин (Андреев, 69).

Голы: Педро Пабло (16), Блохин (47, 49, 56), Кабрера (51), Балтача (84).

– Как вас встретил Бесков?

– Самое интересное – как будто не расставались, на дружеской ноге.

– С Николаевым так легко не получилось?

– Ну, это был «золотой» человек! Когда после победы сборной над «Атлетико» меня в Управлении утвердили на новой-старой должности и я зашел к Николаеву, он начал тот очень тяжкий для меня разговор:

– Да я все знаю! – сказал он, видя, как я переминаюсь с ноги на ногу.

И услышав мое: «Валентин Александрович, ради бога не сердитесь! Не я инициатор! Рад бы был и дальше с вами работать…» прервал:

– Брось! Ты не виноват! Что делать – все-таки 1-я сборная есть первая…

Глава 14 Беда, которая не приходит одна

– Савелий Евсеевич! Вы много рассказывали о непростом для окружающих характере Бескова. Тем не менее, расставшись с ним по-доброму в середине 1970-х, так же по-доброму в начале 1980-х встретились. Наверное, во 2-й раз работать с Константином Ивановичем стало легче?

– Куда там! Просто беда.

– Опять придирки по мелочам?

– Да нет. Хоть нрав у Бескова и не сильно поменялся, как раз в наших служебных и товарищеских отношениях трений не возникало. Словно былое ушло куда-то далеко-далеко и накрепко забылось. А мы дружно перешли к настоящему, где наладился хороший деловой контакт. Он часто советовался со мной. Вызывал к себе. Особенно вечерами, когда позволял себе немного расслабиться и выпить рюмочку коньяка.

– Была у него такая слабость?

– Да, но в пределах. Он, собственно, и меня-то приглашал, чтобы провести время не столько с рюмкой, а в содержательной, полезной для души и ума беседе. В целом для сборной это был удивительный, на «волне удачи» период. Почти весь 1981 год прошел «на ура». Мы успешно провели отборочные игры чемпионата мира-1982. Причем так, что та или иная встреча еще только начиналась, а у меня – да и не только – уже возникала уверенность: мы обязательно выиграем. Вопрос заключался лишь в том, на какой минуте забьем…

– Так, а беда-то пришла откуда?

– Если о сопутствующих тому обстоятельствах, то первое, что приходит на ум – географическая особенность состава: команда наполовину состояла из игроков киевского и тбилисского «Динамо». Что само по себе наводило на мысль, а не привлечь ли к подготовке сборной воспитавших их в клубах тренеров?

– Вот это – вопрос вопросов! Мне, например, до сих пор непонятно, что заставило Бескова взять и, если не ошибаюсь, накануне решающих матчей на первенстве мира пойти на создание самоубийственного для него тренерского триумвирата с участием Лобановского и Ахалкаци? Неужели не понимал, что, запуская в штаб этих сильных, но совершенно иной «группы футбольной крови» наставников, обрекает себя на роль «камикадзе»?

– Сначала уточню: Валерий Васильевич Лобановский и Нодар Парсаданович Ахалкаци появились в расположении сборной осенью 1981-го, то есть когда еще продолжались отборочные игры.

Ахалкаци Н.П. (СССР, Грузия). Родился 2 января 1938 г. Нападающий, тренер. Выступал за команды СКА (1957–1959) и «Локомотив» (Тбилиси) (1960–1966). Тренировал «Локомотив» (Тбилиси) (1967–1970). В 1974–1975 гг. начальник команды, а в 1976–1983, 1985–1986 – главный тренер «Динамо» (Тбилиси). Чемпион СССР 1978 г., обладатель Кубка СССР 1976 г., 1979 г., победитель Кубка кубков 1981 г. Заслуженный тренер СССР (1981). Работал одним из тренеров сборной СССР на чемпионате мира-1982. В 1990–1998 гг. (январь) – президент Федерации футбола Грузии.

Скончался 25 января 1998 г. в Тбилиси.

Что касается «самоубийственной роли» пригласившего их Бескова, то тут не все просто. У меня осталось ощущение, что Константину Ивановичу тот вариант кто-то «очень подсказал». Зачем здесь слово «очень»? Да потому что Бесков не был подвержен влиянию извне. А тут, сдается, «подсказывали» из весьма авторитетного кабинета. Чтобы не быть голословным, расскажу то, чему оказался свидетелем.

Случилось это как раз после моего «второго пришествия». 1 августа 1981-го команда выиграла товарищескую встречу у «Атлетико». Вернулись после матча на спортбазу в Новогорске, и я отправился попариться в сауну. Захожу, а там Константин Иванович уже расположился. Паримся, снимаем, так сказать, матчевое напряжение. А он вдруг и говорит:

– Как ты, Савелий, смотришь на то, что с нами будут работать Лобановский и Ахалкаци?

Для меня подобная постановка вопроса – словно снег на голову.

– Или ушат ледяной воды – раз в сауне…

– Вот-вот! «Как же, – спрашиваю в полном недоумении, – вы себе это представляете?» А он – внимание! – отвечает:

– Был я в ЦК КПСС. И там мне объяснили: поскольку в команде много киевлян и тбилисцев, то хорошо бы к рычагам управления сборной допустить тренеров, с которыми они работают. Ведь под моим началом игроки главной команды находятся только в период подготовки и проведения ее матчей. А остальное время проводят в клубах, где усилиями местных наставников, собственно, и закладываются основы хорошей физической формы и высокого мастерства. Вот и надо наставников костяка сборной побольше вовлекать в наши дела…

Пока Константин Иванович все это излагал, меня обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, и вправду – как старший тренер сборной может отвечать за подготовку игроков – кандидатов в клубах: там на это есть свои главные. Так что идея с привлечением в команду наставников динамовских коллективов Киева и Тбилиси казалась разумной.

Однако на практике все могло обернуться иначе. И не только потому, что планируемый триумвират не имел опыта совместной работы. Мало ли, в конце концов, примеров, когда в ее процессе малознакомые раньше люди успешно притирались друг к другу и даже взаимно дополняли. Однако здесь возник особый случай. Свисток – символ верховной тренерской власти в сборной, в силу занимаемой Бесковым должности принадлежал именно ему. А Лобановский и Ахалкаци что – оказывались у него на подхвате? Ну, посудите сами, насколько это реально, если каждый из троих за все свои годы практической работы никогда не трудился ассистентом – не подавал мячи и не стоял у бровки, выслушивая от главного, что нужно делать…

– Просто «Три медведя» с классической картины Шишкина. Но только не на вольном лесоповале, а в тесной берлоге!

– Вот и у меня, когда, сидючи в сауне, Константин Иванович начал эту не совсем свою идею развивать, подобный образ возник.

– Так, видимо, потому и возник, что уже тогда было понятно: сойдутся три ярко выраженные личности, три больших специалиста. Причем каждый не в состоянии быть никем иным, кроме как лидером. Вот и получилось, забегая вперед, что после «мундиаля-1982» притчей во языцех стала присказка о тренерском провале в духе знаменитой крыловской басни о лебеде, раке и щуке.

– Да, но только в отличие от басни, вначале все трое «общий воз» тащили в одну сторону. Вспоминаю в этой связи осень 1981 года, когда триумвират занял свое место на «капитанском мостике» сборной. Команда выступала успешно, перспектива складывалась радужная. До игр старший тренер и его