монстра укоротил «шаху» на полметра, превратив ее зад в комок мятого железа, над которым вертикально вверх задорно торчала целехонькая крышка багажника. Как вовремя она открылась, защитив Федора от удара «Геландевагена»! Если бы не она, то Федор, находясь после своего прыжка в воздухе, неминуемо угодил бы под кунгурятник джипа, как теннисный мяч под ракетку. Где бы был мячик-Федор после такого «драйв-воллея», одному Богу известно. Как минимум, с переломанными костями и отбитыми внутренностями — на больничной койке. А то, скорее, что прямиком на том свете. И, словно благодаря за спасение, Федор погладил «шаху» по изуродованному грязному крылу.
Между тем толпа, не предвидя новых развлекух, начинала рассасываться.
— Случайно никто не запомнил номер джипа? — переходя от эйфории по поводу чудесного спасения к вопросам бренной действительности, обратился к людям Федор.
— Я, я запомнила! — вновь оживилась та же дама в норке, хоть и позже всех, но тоже побредшая было прочь с манежа. — Там были буквы А и О, и еще цифры пять, три, девять… или семь?
— Да не было там никаких цифр! — перебил экзальтированную хмурый бомжеватого вида мужик в заношенном пальто и остатках кроличьей шапки на голове. — Путает дамочка. Ничего там вообще не было, грязью были номера залеплены напрочь.
Дама, смерив кролика с высоты своей норки уничтожающим взглядом, фыркнула и, оскорбленная таким непониманием ее тонкой души, тоже ушла.
— Ментов надо вызывать, — посоветовал мужик, глядя исподлобья на Федора. — Гаишников, в смысле.
Федор дельность совета оценил, отвернулся от попахивающего бомжеватого, вынул мобильный и набрал ноль-два. Ответили почти сразу. Девушка-милиционер дотошно расспросила Федора, есть ли жертвы, где, когда и при каких обстоятельствах произошла авария и в заключение обнадежила, сказав: «Ждите, наряд будет!» Федор, чувствуя, что ожидание будет долгим, вздохнул, повернулся к машине и нос к носу столкнулся с бомжеватым. Оказывается, он никуда не ушел, а весь разговора тихонечко и терпеливо простоял у Федора за спиной.
— Ты чего? — спросил мужика Федор, уже чувствуя, что сегодня попал не только на ремонт машины. — От ветра, что ли, за мной прячешься?
— Дай на пузырь, — не стал юлить бомжеватый. — А то лабаз закроють.
— Типа, за совет ГАИ вызвать, что ли? — усмехнулся Федор, раздумывая, послать бомжа, или явить акт милосердия.
— Да ни за чё, просто так дай, — великодушно разрешил его сомнения бомж. — Душа горит, дымком к небу просится!
Присказка Федора сразила, он от души рассмеялся и полез в карман за кошельком. Как назло, полтинника не было, только два червонца и сотенные. Федор вздохнул, и протянул бомжаре сотню. Тот выпустил из рукава руку, принял бумажку скрюченными пальцами, и она вместе с рукой исчезла в рукаве. Федор снова отвернулся, намереваясь сесть погреться в машину.
— Слышь, братан! — окликнул его бомжеватый. — Сдается мне, что этот на чжипе нарочно тебя дожидал, чтобы забодать.
Федор резко обернулся.
— С чего ты решил? — серьезно спросил он мужика.
— Я те точно говорю, — авторитетно ответил бомж. — Ты подъехал, — он подъехал, но встал вдалеке. Ты в магазин, — он переехал поближе, а мотор-то не глушит. Ясно дело, следит. А как ты вышел, у него сразу огонек белый коротко загорелся сзади, у ентих чжипов, как им ехать, всегда так.
«Ну да, коробка-автомат, при включении передачи селектор проходит через положение «задний ход», при этом на задних фонарях загораются белые огни», — поразился технической подкованности бомжа Федор. А тот победоносно посмотрел на озадаченного Федора, на прощание смачно сморкнулся на асфальт, и тяжело побрел прочь.
Да, было, чем озадачиться. И чем больше Федор раздумывал над информацией, полученной от бомжа, тем очевиднее выходило, что, очень похоже, так оно все и было. Но из этого в свою очередь вытекала одна вещь, от которой Федору внезапно стало не по себе. В том, это был один и тот же «Геландеваген», Федор теперь уже не сомневался. Но, значит, преследователь и сегодня утром, и сейчас знал, как и где найти Федора и пристроится к нему. Следовательно, были известны привычные маршруты передвижения Федора и, значит, его вели. Федор поежился, и невольно оглянулся по сторонам. Какое же это нехорошее чувство — страх! Он приходит неожиданно, и зразу затмевает собою все вокруг. Еще пять минут назад главной сиюминутной проблемой в жизни Федора была необходимость восстанавливать искореженную машину и связанные с этим немалые материальные издержки. А теперь вот давай, думай, кто это на тебя наехал, почему, и откуда ждать следующего удара! «Черт, кому же это я так перешел дорогу?» — мысленно заскреб в затылке Федор. Скорее всего, конечно, это кто-то из прошлой, деловой жизни, какой-нибудь особенно злопамятный субподрядчик, которому Федор не доплатил за тот последний объект, потому что платить было нечем. Правда, Федор тогда всем все объяснил, передо всеми нижайше извинился. Вроде, все всё поняли. Ты, мол, нам всегда раньше платил исправно, сейчас попал, — ну, что ж, в делах не без потерь, будет возможность, рассчитаешься, нет — возьмем на убытки. Неужели кто-то, со всеми согласно кивая головою, в душе затаил недоброе и задумал отомстить? А ведь уже больше двух лет прошло… Долгонько же он выжидал, сидел в засаде, чтобы никто потом не подумал, не соотнес с виду почти обычный дорожный инцидент с прежними делами пострадавшего! Что ж, тем хуже, тем опаснее этот кто-то для Федора.
Вконец удрученный этими мыслями Федор совсем потерял счет времени, а между тем шел уже одиннадцатый час. Давно закрылся магазин, все разъехались, и изувеченная «шаха» осталась на дороге одна-одинешенька. И ее, и Федора и следы аварии уже начало припорашивать редким снежком, а гаишников все не было. Федор снова позвонил по ноль-два, но там только сказали, что аварий очень много, наряды не справляются и посоветовали запастись терпением. Федор вздохнул, натянул шапку поглубже на уши и позвонил домой. Странно, но Ирины дома еще не было, а ее мобильный отвечал, что абонент временно недоступен. От смутно-беспокойных размышлений о том, куда в добавок ко всем неприятностям запропастилась жена, вконец замерзшего Федора отвлек подъехавший, наконец, наряд милиции.
— Потерпевшего вижу, а где же другой участник дорожно-транспортного происшествия? — сразу нагрузил Федора маленький, круглый ГАИшный сержант с отвислой нижней губой и шапке набекрень, словно колобок, выкатившийся из патрульной машины. — Как вы без него на разбор полетов думаете являться?
И — ни «здрассьте», ни извинения за более чем трехчасовое ожидание. От такого начала разговора Федор, за последние десять лет от совкового хамства основательно поотвыкший, малость опешил, но быстро пришел в себя.
— Да вот, не дождался он вас, товарищ сержант, — чувствуя, что закипает от злости, начал в ответ валять ваньку Федор. — Не могу, говорит, дожидаться товарища сержанта, когда они приехать соизволют. Больше трех часов, говорит, даже товарища сержанта не ждут.
Видимо, почувствовав, что над ним издеваются, колобок поджал губу и нахмурил брови, от чего его покатый лоб весь собрался смешными вертикальными складками.
— Да у нас, чтоб вы знали, авария на аварии! — обиженно выпалил он, зло глядя на Федора маленькими круглыми глазками. — Пожрать некогда! А вот вы тут с ним за три часа хоть схему аварии составили?
Злость внезапно ушла, Федору стало просто жаль этот желудок в милицейской форме, для которого «пожрать» явно было превыше всего.
— Да какая схема? — устало ответил Федор сержанту. — Уехал он, скрылся с места аварии.
— Марка машины, госномер? — сразу стал деловым колобок, извлекая из висевшей на боку полевой сумки какие-то форменные бланки и приготовляясь записывать.
— Машина — Мерседес G-класса, черного цвета, — начал диктовать Федор. — Госномера никто не заметил, номерные знаки были залеплены грязью.
Рука колобка перестала писать, он поднял глаза на Федора.
— А ваша машина застрахована?
Федор отрицательно покачал головой. Колобок аккуратно спрятал бланки обратно в сумку, подкатился к Федору и, глядя на него снизу вверх, с улыбочкой сказал:
