наряду с железом, старые народы по-прежнему вели свою повседневную жизнь, и далеко не всегда новоприбывшие племена истребляли старожилов или сгоняли их с насиженных мест. Мы узнали, что в первых круглых курганах поздние брахицефалы похоронены рядом с ранними долихоцефалами.
Следом на остров явились гэлы — первые народы, говорившие на кельтском языке. Также мы упоминали наиболее распространенную теорию о том, что они ушли на запад под натиском родственного им племени бриттов, говоривших на другом диалекте кельтского языка. В настоящее время от этой теории постепенно отказываются; считается, что ни одно гэльское племя никогда не селилось в Англии или Уэльсе, но все они отправились прямо в Ирландию, на остров Мэн и в Шотландию, где до сих пор живут их потомки кельтского происхождения.
За бриттами последовали марнские кельты, авторы изысканных творений, которые мы зовем поздним кельтским искусством, и белги, последние из доримских захватчиков Великобритании. Они явились из тех земель, где сейчас находится современная Бельгия, и в них текло больше нордической крови, чем в их предшественниках; это было наполовину германское племя свирепых воинов.
Далее мы говорили, что люди, оставившие свои следы в пещере Хетери-Берн, принадлежали к долихоцефалам, которые впитали цивилизацию бронзового века. Почти то же самое случилось в железном веке в озерной деревне Гластонбери, и наши иллюстрации этого периода мы берем из сделанных там находок.
В эпоху неолита возникла идея строить дома над водой, и в Швейцарии появились жилища, построенные у озерных берегов. Впервые они были открыты в 1853 году в Обер-Мейлене на Цюрихском озере, и это событие положило начало дальнейшим открытиям и исследованиям подобных домов в различных частях Европы. Их можно разделить на три вида. 1. Швейцарские озерные дома на сваях. Сваи забивали в озерное дно у берега или чаще в заболоченную землю у кромки воды, сверху клали дощатый помост и на нем уже строили дома, датируемые неолитом и бронзовым веком. 2. Дома другого типа, у которых вместо свайного основания большие открытые каркасы, напоминающие бревенчатые хижины. Их устанавливали в воде и укрепляли балками вроде кессонов, которые современные строители используют в фундаментах. Жилища подобного типа, относящиеся к началу железного века, встречаются во Франции и Германии. 3. Дома, относящиеся к тому же типу, что и жилища в Гластонбери и Кранноги — так в Ирландии и Шотландии называют искусственные островки на озерах. Это на самом деле маленькие земляные островки в окружении частокола, насыпанные на прибрежных болотах и поднятые выше уровня паводка; и вместо фундамента у них трясина, которая, как мы увидим на примере Гластонбери, причиняла жителям немало беспокойств. Их постройка датируется началом железного века, и вплоть до XVII века они служили убежищами для людей в отдаленных районах.
Когда швейцарские озера стали слишком людными, переселенцы двинулись в долину реки По, где встречаются селения, названные
Ссылки на озерные селения встречаются в литературе. Вот что писал Цезарь о моринах (это белгское племя, обитавшее в Галлии напротив Кента): «Так как болота, в которых они скрывались в прошлом году, высохли, то теперь им некуда было укрыться, и они почти все попали в руки Лабиэну» (Записки о Галльской войне. Книга IV, 38).
Сама Венеция, прославленная царица Адриатики, представляет собой искусственный остров, который первоначально был убежищем. «Те, кто первыми вбили сваи в песок и сделали себе ложе из тростника, не мыслили о том, что их потомки станут князьями океана и он будет гордиться их дворцами».
Гервард Бодрствующий11 удерживал свою последнюю линию обороны против норманнов в болотистом убежище на острове Или.
А сейчас мы подошли к тому, каким любопытным способом Англия узнала о своей собственной озерной деревне. Артур Буллейд из Гластонбери, будучи еще юношей, прочел книгу Келлера «Швейцарские озерные поселения» и загорелся мыслью отыскать озерное селение в болотах под Гластонбери, которое наверняка было там в старину. Ведь именно к этой местности традиционно относят короля Артура с его рыцарями и остров Аваллон: «Равнинный остров Аваллон, где нет ни дождя, ни града, ни снега и даже ветер не громко не ярится».
Так что всякий раз, отправляясь на прогулку, мистер Буллейд выискивал любые малейшие следы озерной деревни. В конце концов она нашлась — ее выдали холмики земли, оставшиеся от деревни, где раньше находились фундаменты хижин, и, хотя за 2000 или больше лет земля высохла и покрылась торфом и дерном, внимательный глаз все же мог их разглядеть. В этих буграх, похожих на кротовые кочки, обнаружились кости и древесный уголь, а когда мистер Буллейд на пробу выкопал яму, он снова нашел уголь, а еще кое-какую керамику и две дубовые балки. А потом рабочий по имени Дэвид Кокс рассказал Буллейду, что в 1884 году примерно в трех четвертях мили от этого места он рыл канаву и нашел зарытую в земле черную дубовую балку, которую ему пришлось отпилить, чтобы расширить канаву. Кокс сказал, что балка была похожа на корму лодки, чем она и оказалась на самом деле (рис. 127). Таким образом мечта Артура Буллейда сбылась, и он нашел свою озерную деревню. Раскопки начались в 1892 году, и с тех пор деревню успели как следует изучить.
На рис. 124 изображен вид на деревню с высоты птичьего полета. Ее площадь составляла около 10 530 квадратных ярдов. В основании застроенного пространства, окруженного частоколом, лежали бревна, уложенные крест-накрест, и промежутки между ними заполняли камни, глина и бурелом, но это ни в коем случае нельзя отнести к тому, что агенты по продаже земли называют «участком, подходящим для строительства». Во времена гластонберийской деревни толщина торфяника в некоторых местах достигла 5 футов, и жители постоянно занимались перестройкой. Деревню окружал частокол, в торф были вбиты сваи, переплетены ветвями и обмазаны смесью глины с соломой. Этот метод также использовался при строительстве хижин — их было там 8–9 десятков, они имели округлую форму и диаметр от 18 до 28 футов. Возможно, не во всех этих зданиях жили люди, вероятно, некоторые использовались под сараи или мастерские. В середине жилой хижины находился очаг из плоских камней на глиняном основании, и в некоторых местах были найдены до 9–10 очагов, наложенных друг на друга по мере того, как фундамент опускался в болото. Плетеные стены хижин обмазывали глиной; об этом говорят куски глины со следами плетения. В каждой хижине была центральная стойка, или стропильная нога. Больше о них почти ничего сказать нельзя.
Значит, чтобы найти параллели в строительных методах, нужно снова обратиться к первобытным народам. Кенийское племя кикую и в наши дни строит и живет в хижинах, наверняка похожих на гластонберийские. Рис. 125 изображает такую хижину в разрезе: с левой стороны хижина кикую, с правой — предполагаемое устройство гластонберийской хижины. Мы сделали этот рисунок, основываясь на плане и подробном описании из книги супругов Рутледж «С доисторическим народом». Интересно отметить, что при постройке хижин африканское племя столкнулось с той же проблемой, какую пришлось решать архитектору Кристоферу Рену, когда он проектировал купол собора Святого Павла в Лондоне.
Некоторые неолитические племена строили небольшие дома, где стропила прислонялись к центральному столбу, и это был весьма целесообразный метод. Если стропила были накрепко вкопаны в почву, дом не разваливался ни под напором ветра, ни под грузом выпавшего снега; недостатком его было то, что покатые стены не обеспечивали высокого потолка, так что внутри можно было только сидеть, как в палатке. Чтобы получить достаточную высоту, можно приподнять стену, и этот способ вполне годится, если стена построена из тяжелого камня, чтобы придать стропилам достаточную устойчивость. Трудности возникают в том случае, если ту же идею пытаются применить к тонким деревянным стенам, которые попросту опрокидывались.
