вещи, потому что они имели какое-то символическое значение; может быть, чтобы он мог пользоваться ими в загробном мире или потому, что хранить его вещи и пользоваться ими было не к добру. Кувшин прекрасной формы, скорее всего, привезен из Италии.
Эйлсфордская глиняная утварь говорит о том, что был сделан большой шаг вперед. Она имеет изящную форму и наверняка изготовлялась на гончарном круге, а во время обжига получала блестящую черную поверхность. Возможно, горшки крутили на поворотном круге, изображенном под буквой А на рис. 146, или гончары уже стали пользоваться гончарным кругом, который вы видите на рис. 146 под буквой В. Это круг примитивного типа, на котором вплоть до недавнего времени изготавливали цветочные горшки и хлебницы.
За исключением этой важной детали — возвращения кремации — белги как будто не оказали какого- либо значительного влияния на повседневную жизнь людей той эпохи. Они были свирепыми воинами и завоевали юго-восточные районы Великобритании. Это дало им обладание железными копями сассекского Уилда, которому в XVIII веке предстояло стать промышленным районом Англии.
Бритты, ранние гэльские племена бронзового века и марнские кельты в Гластонбери и Аррасе научились использовать железо, но продолжали жить по своим обычаям.
До сих пор для археологов многое остается загадкой, многое неясно в жизни и быте всех тех народов, которые жили в Великобритании до пришествия римлян, с которых началась наша письменная история. Все еще не понятно, как британские народы организовывали коммуникации и транспорт. Как мы помним, камни, образующие внутренний круг в Стоунхендже, каждый весом в несколько тонн, были доставлены с гор на побережье Пемброкшира. Напрямик это составит 150 миль. Как можно было совершить этот транспортный подвиг за 2000 лет до нашей эры? Либо их привезли по суше, сделав большой крюк, чтобы обойти устье Северна, когда густой девственный лес и обширные болота покрывали большую часть равнинных земель, либо морем, выйдя в открытую Атлантику, пройдя по ветру скалистый мыс Корнуолла и преодолев против ветра Ла-Манш. Но мы ничего не знаем об их кораблях и очень мало об их дорогах, хотя есть несколько свидетельств того, что ими пользовались еще в бронзовом веке. И зачем вообще было тащить за столько миль эти огромные глыбы? Быть может, они путешествовали короткими переходами вместе с племенем в качестве святынь, подобно ковчегу Завета, который переносили с собой библейские израильтяне? Или это был мистический символ завоевания, как, например, священный шотландский камень, который Эдуард I увез из Шотландии в Лондон? Или вершины прибрежных гор считались более священными, чем равнина Солсбери, и перевозка каменных глыб оттуда являлась освящением нового святилища — наподобие того, как мы приносим воду из Иордана на крещение.
Дороги, которые проходят по гребням меловых холмов и Котсволд-Хиллз, пересекают местность, не столь потревоженную строительством и земледелием, изменившими лицо этого густонаселенного района в Средние века и позднее. По этой причине вплоть до конца XIX века гуртовщики перегоняли по ним скот. Поэтому они хорошо сохранились и ясно видны.
Однако люди бронзового века были рассеяны по всей стране, и однородность их культуры указывает на то, что они наверняка наладили эффективную систему сообщения, хотя бы по вьючным тропам. В ходе недавних археологических исследований в Сассексе были открыты фермы бронзового века, и вы можете убедиться, что ведущие к ним пути — не простые тропы, а довольно широкие дороги.
Что касается железного века, то, вероятнее всего, он увидел первые мощеные дороги. В Англси раскопано поселение, прямо посреди которого проходила дорога такого типа и, видимо, древней постройки. Недалеко от того же места в 1942 году была сделана замечательная находка: несколько железных ободов от колесничных колес. Но если в железном веке были дороги, пусть даже посредственные, встает вопрос, кто за ними следил. Значит, наши предки стояли на более высокой ступени цивилизации, чем мы обычно считаем. К тому же бронзовый век видел более тысячи лет мира, и если племена железного века были достаточно организованны, чтобы строить такие серьезные земляные укрепления, как Мейден-Касл и Старый Освестри, то в паузах между враждебными действиями они могли поддерживать дороги в хорошем состоянии. Кроме того, во многом они подражали римлянам, которые своими завоевательными походами переполошили новый материк и ввели на нем новый порядок. Так что, когда прибывали римские военачальники, им было нетрудно привлечь население крепостей в латинизированные племенные центры.
Камулодун, или Колчестер, был главным городом триновантов; Веруламий, или Сент-Олбанс, катувеллаунов, а Кассивеллаун был их королем. Считается, что Цезарь говорил о Сент-Олбансе, когда писал о «городе бриттов посреди густого леса, укрепленном валом, за которым они обычно укрываются, чтобы спастись от вражеского нашествия». В Коринии (Сайренстер) жили добуны; в Каллеве (Силчестер) — атребаты; в Лондоне — кантии. Женщинам разрешалось быть королевами. Картисмандуя была королевой бригантов, населявших Пеннинские горы, а Боудикка (Боадицея) правила иценами.
В главе о бронзовом веке мы говорили о торговле и дорожном движении, что заставляет задуматься об употреблении денег как средства обмена товаров, который лежит в основе торговли. Возникла теория, что в качестве денег могли использоваться золотые браслеты бронзового века; к ним прикреплялись кольца, и потому они называются колечными деньгами. Эта мысль не кажется слишком безумной. Совсем по-другому дело обстоит с железными денежными брусками с рис. 147: мы так и видим, как наши читатели, если они не являются прирожденными финансистами, говорят: «Каким образом можно что-то купить на железную палку?» Мы совершенно уверены, что многих озадачили бы некоторые способы денежных расчетов, принятые у различных народов. В Великобритании были золотые соверены, к несчастью, больше не имеющие хождения, и их грязные, засаленные наследники, столь типичные для своего времени, казначейские билеты; мы слышали о ракушках каури и прочих вещах; во всех частях света использовались свои деньги, но самыми странными остаются железные бруски начала железного века.
Из двух брусков, найденных в Гластонбери, один имеет длину 277/8 дюйма и весит 4666 гран, другой длиной 21 дюйм с четвертью, но намного толще первого и весит 9097 гран. Мистер Реджинальд Смит отождествил денежные бруски с
Мы попробуем проиллюстрировать на примере, как могло стать, что подобные вещи получили хождение в качестве денежных знаков. Еще недавно в глухих деревнях нашей страны было заведено расплачиваться со всеми один раз в году после урожая; на протяжении остального года все покупали друг у друга в кредит и все расчеты записывали на двери сарая. В день расчета фермер шел к мельнику и говорил: «Как там наши дела?» На что мельник отвечал: «Я смолол твое зерно и отдал тебе муку, но продал остаток и должен тебе 5 фунтов». Потом мельник шел к пекарю, и тот ему говорил: «Да, я купил у тебя муку, но отдал хлебом и остался должен еще 5 фунтов». Мясник покупал туши у фермера и продавал мясо всей деревне, так что одно уравновешивало другое и жители между собой договаривались. Таким образом одна и та же 5-фунтовая бумажка переходила из рук в руки, и вся деревня получала возможность начать новый финансовый год с чистого листа; а если бы вместо 5-фунтового банкнота у них был железный брусок, это не имело бы никакого значения — больше того, так было бы даже удобнее, потому что, подобно вышедшему из употребления золотому соверену, железный брусок сам по себе обладал ценностью, чего нельзя сказать о бумажной банкноте. В основании и межплеменной и международной торговли, хотя и более сложной, по- прежнему остается товарный обмен.
В период примерно с 200-го до 150 года до нашей эры мы встречаем менее экзотическую и вполне современную валюту в виде британских золотых монет двух достоинств. Видимо, впервые они появились на юго-востоке, а так как на некоторых из этих монет есть надписи, это говорит о развитии письменности.
Система денежных брусков доказывает существование определенной системы мер и весов, об этом же свидетельствуют и прекрасная глиняная и металлическая утварь. Хороший мастер никогда не будет делать вещь любого пришедшего в голову размера. Он на практике узнает самый удобный вес и размер. Современный кирпич, например, имеет такой размер и вес, с которым, как показал опыт, легко работать
