сферу «трансцендентальных», т. е. универсальных способов Бытия, где оно находится в том же аналогическом отношении к числовому множеству, как метафизическое Единство — к арифметической или количественной единице. Следует уяснить, что когда мы говорим о множественных состояниях существа, то имеется в виду именно эта «трансцендентальная» множественность, поскольку количество есть лишь особое условие, применимое только к некоторым из этих состояний.
(191) Поскольку длина окружности увеличивается по мере ее удаления от центра, то на первый взгляд кажется, что она должна содержать настолько же больше и точек; но, с другой стороны, если заметить, что каждая точка окружности есть окончание одного из ее лучей, а две концентрические окружности имеют одинаковые лучи, то следует сделать вывод, что в самой длинной из них не больше точек, чем в самой маленькой. Разрешение этой внешней трудности состоит в том — и на это мы указали в предшествующем примечании, — что в действительности не существует числа точек какой-либо линии, поскольку эти точки не могут быть «сосчитаны», и их множество — вне числа. Сверх того, если всегда имеется одна и та же совокупность точек (если возможно употребить такое выражение в данных условиях) в окружности, которая уменьшается, приближаясь к своему центру, то эта окружность в конце концов сведется к центру; тогда последний, будучи одной точкой, должен содержать все точки окружности, а это означает, что все вещи содержатся в единице.
(192) Под «эволюционным циклом» мы подразумеваем, согласно первоначальному значению слова, просто процесс развития возможностей, заключенных в каком-либо способе существования; этот процесс не имеет ни малейшего отношения к «эволюционистской» теории (см.: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XVIII, 3-е ed.); мы достаточно часто говорили, что думаем о теориях подобного рода, и не станем здесь к этому возвращаться.
(193) Кроме того, легко заметить, что это исключает все появившиеся на современном Западе теории, в большей или меньшей мере допускающие «перевоплощение», как и пресловутое «вечное возвращение» Ницше и другие подобные концепции; мы подробно развили эти соображения в книге: «L'Erreur spirite», 2-е partie, ch.VI.
(194) Это, по-видимому, хорошо понимал Лейбниц, выдвигая свой «принцип тождества неразличимых», хотя он, пожалуй, не сформулировал его достаточно четко (см.: «Autorite spirituelle et pouvoir temporel», ch. VII).
(195) Мы понимаем здесь термин «возможность» в его самом узком и специальном значении: речь идет даже не о частной возможности, способной к бесконечному развитию, но только о каком-либо из элементов, который содержит возможность такого развития.
(196) Мы говорим «неограниченно», но не «до бесконечности», что было бы нелепостью; ведь делимость есть атрибут, свойственный ограниченной области, поскольку пространство, от которого она зависит, само по существу ограничено; следовательно, необходимо, чтобы имелся предел делимости, как и всякой относительности или какой-либо обусловленности; и мы можем быть уверены, что этот предел существует, даже тогда, когда он нам в данный момент недоступен.
(197) Дроби не могут быть, строго говоря, «частями единицы», ибо настоящая единица не состоит из частей; такое неверное определение, даваемое дробям, влечет за собой путаницу между числовой единицей, в сущности неделимой, и «единицами измерения» — единицами относительными и условными; будучи по природе величинами непрерывными, они обязательно делимы и состоят из частей.
(198) Если пространственное проявление исчезает, все точки, расположенные в пространстве, поглощаются единой первоначальной точкой, поскольку между ними уже нет никакого расстояния.
(199) Лейбниц справедливо различал «метафизические точки», которые были для него подлинными «субстанциальными единицами», независимыми от пространства, и «математические точки» — простые модальности предшествующих, поскольку они являются их пространственными определениями и представляют собой их взаимно соответствующие «точки зрения», репрезентирующие или выражающие Вселенную. Для Лейбница также именно то, что расположено в пространстве, и обусловливает актуальную реальность самого пространства; но очевидно, что невозможно относить к пространству, как он это делает, все то, что в каждом существе являет собой выражение всей Вселенной.
(200) В ходе интеграции человеческого существа превращение последовательности в одновременность предполагает своего рода «спациализацию» (превращение в пространство. — Прим, пер.) времени, которое может выразить себя посредством присоединения четвертого измерения.
(201) Нетрудно уяснить себе, что отношение первоначальной точки к виртуальной, или, скорее, потенциальной протяженности аналогично отношению «сущности» (essence) к «субстанции»: оба эти термина понимаются в их универсальном смысле, т. е. как обозначающие два полюса проявления — активный и пассивный, именуемые в индуистской традиции Пуруша и Пракрити (см.: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. IV).
(202) Если бы в наши намерения здесь входило более полное изучение условий пространства и его ограничений, мы могли бы показать, как на основании размышлений, изложенных в этой главе, можно продемонстрировать нелепость атомистских теорий. Скажем кратко, что все телесное неизбежно делимо, уже потому, что оно протяженно, т. е. подчинено условию пространства (см.: «Introduction generale a l'etude des doctrines hindoues», p. 239–240).
(203) Все прочие формы высказываний, рассматриваемые логикой, могут быть сведены к атрибутивной форме, ибо отношение, выражаемое атрибутивным высказыванием, имеет более фундаментальный характер, чем любое другое.
(204) См. сказанное нами о тернере Сахчидананда в книге: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XIV, 3-е ed.
(205) В исламском эзотеризме можно обнаружить сходные формулы: «Аллах сотворил мир из Себя Собою в Себе», или: «Он направил свое послание от Себя к Себе Собою». Более того, обе эти формулы равнозначны, ибо божественное послание есть «Книга Мира», архетип всех священных книг. Трансцендентные буквы, составляющие эту Книгу, — это все сущее, как мы уже объясняли выше. Из этого следует, что «наука букв» (илмул-хуруф), взятая в ее высшем смысле, есть познание всех вещей в самом Первопринципе, познание их как вечных сущностей. Космогония может быть названа «средним уровнем» этой науки, а ее низший уровень — это познание свойств имен и чисел, того, как они выражают природу каждого существа. В силу этого соответствия такое познание позволяет осуществлять действие «магического порядка» на сами эти существа.
(206) В некоторых школах исламского эзотеризма «Неопалимая Купина», опора божественной манифестации, воспринимается как символ индивидуального проявления, сохраняющегося после того, как данное существо достигло «Высшего Отождествления», соответствующего дживан-мукта индуистского учения (см.: «L'Homme et son devenir selon le Vedanta», ch. XXIII); это сердце, озаренное светом Шехины, ибо «Высшее Я» реально присутствует в центре человеческой индивидуальности.
(207) Исх 3,14.
(208) Фактически, Eheieh должно рассматриваться здесь как существительное, а не глагол; об этом свидетельствует последующий контекст, когда Моисею предписывается сказать людям «Eheieh послал меня к вам». Что касается относительного местоимения asher («кто»), то оно, играя в данном случае роль «связки», по смыслу равнозначно глаголу «быть», чье место в высказывании оно занимает.
(209) Знаменитый «онтологический аргумент» св. Ансельма и Декарта, повлекший за собой столько дискуссий и весьма спорный в той «диалектической» форме, в которой он был высказан, становится совершенно бесполезным, как и всякое другое рассуждение, если вместо того чтобы говорить о «существовании Бога» (что свидетельствует, кстати, о неправильном понимании значения слова «существование»), просто возьмут формулу «Бытие есть», относящуюся к сфере самых непосредственных очевидностей, к области интеллектуальной интуиции, а не дискурсивного рассуждения (см.: «Introduction generale a l'etude des doctrines hindoues», p. 114–115).
(210) Едва ли надо подчеркивать, что поскольку на иврите Eheieh есть чистое Бытие, смысл этого Божественного имени абсолютно идентичен индуистскому Ишвара, которое точно так же содержит в Себе Самом троичность Сатчидананда.
(211) В физике это называют «теоретической» свободной поверхностью, так как на деле
