— Нам придётся прорываться. Даффи только что направился к северным воротам, и это многое меняет. Мне нужно выезжать через эти ворота. Даффи не станет сидеть смирно, когда какой-то свистун в полковничьей шубе наскочит на него.
— Перес! Что ты думаешь делать?
К этому времени скаут пристроил парфлеши за седлом, вложил винчестер в чехол, надел пояс с кольтами.
— Ничего нельзя сделать, как только идти на чистый обман. Положи мясо и галеты в левую парфлешь. В этой фляге есть виски?
— Да.
— Сколько ещё осталось отрубей?
— Он съел примерно половину.
— Влей изрядный глоток виски в то, что осталось.
Лура выполнила его указание, когда Перес вновь нырнул под ясли, вынырнув уже в шубе из волчьей шерсти, с тяжёлой холщовой сумкой. Пока он перекладывал её содержимое в правую парфлешь, девушка разглядела флягу, из которой била медноцветная струя: «Имущество Шестнадцатого пехотного полка армии США. Командующий — полковник Гарри Дж. Фентон». Ухмылка его стала шире.
— Ты влила виски с отрубями в эту лошадь?
Лура кивнула головой, перевернув вверх дном пустое ведро, чтобы показать ему. Скаут кивнул в ответ, проскользнул под шею Малыша Кентаки вместе с индейской верёвочной уздой. Глаза девушки широко раскрылись.
— Не собираешься же ты погонять его верёвочной уздой?
— Мэм, у него рот мягкий, как нос у малого козлёнка. Можно и ничем не взнуздывать, а это просто чтоб он думал, что на нём есть узда. Я не хочу, чтоб у него во рту были помехи, когда дыханье станет тяжёлым.
— Перес, а далеко ли до Мьюлшоу-Крик?
— Сто девяносто миль. А что?
— Думаешь, он выдержит?
— Должен, если не умрёт за это время. Он — лучшая лошадь, какую я когда-либо видел.
— Ах, Поуни. Он такой красивый. Я…
— Не волнуйтесь о лошади, мэм. Она пройдёт весь путь.
— А ты, Поуни?
— И я. — Скаут энергично кивнул. — Если мне удастся сберечь скальп.
— Удастся! Ах, Перес, обязательно!
— Да-а, думаю, удастся. Иначе и не пробовал бы. Ну ладно, малыш, — он успокоил лошадь, затянув последний сдвижной узел на узде. — Теперь у тебя много чего во рту и в желудке. Давай двигать отсюда, да подальше. Подержи дверь, девочка.
Обернувшись, скаут натолкнулся на Луру Коллинз, стоявшую сразу за ним, с полупротянутыми руками, с полураскрытым ртом.
— Я сказал — подержите дверь, мэм. Время меня поджимает.
Девушка стояла неподвижно, вглядываясь пронзительными зелёными глазами в его смуглое лицо, так близко к нему, что тепло её чувствовалось даже сквозь толстую волчью шерсть.
— Оно поджимает нас обоих, Поуни. — Голос её был тише шёпота ветра в ивовой роще, а глаза пылали, глядя на него в глубокой печали. Вслед за словами аромат её закружился вокруг бородатого следопыта, одуряющий аромат женщины. Он чувствовал его в ноздрях и ощущал губами.
— Посмотрим, не удастся ли нам остановить его на пять минут. — Фраза прозвучала как рык гризли, а протянутые руки прочно, парализующей силой замкнулись на её мягкой спине.
— Ах нет, Поуни… — Но губы прервали её речь.
Сержант Орин Даффи сидел, скорчившись в сторожевой будке у северных ворот, сетуя на повседневные тяготы гарнизонной жизни. Его напарник, капрал Сэм Бун, только что отошёл в сторону кухонь за новым котелком горячего кофе. Оставшись временно в одиночестве, сержант, за отсутствием лучшей компании, заговорил сам с собой.
— Во имя Божье, Даффи, дружок, пора тебе уже сочинять последнюю беседу с Господом. Раз отец Флэнатан отбыл на зиму в форт Лоринг, кроме тебя самого, никого нет, кто бы сделал это. А если уж эти язычники-сиу расселись вокруг, точно волки вокруг бизона, ожидая, пока больная корова замёрзнет насмерть, кому же ещё произнести последнюю заповедь? Некому, дружок Орин. Так что лучше тебе подумать о своих грехах.
Так, посмотрим. Была, значит, эта девчонка — из команчей, там, в форте Райли, прошлым летом; но Господь, ясное дело, не станет засчитывать побед в стане язычниц. Потом была эта девушка Келли. Но тут, честное слово, я был так пьян, что и не признал её до тех пор, пока Деннис не поднял шума. Ах да! Макасла Макрее! Да, вот тут ясно, отчего тебе тяжко сидеть здесь, дружок Орин, когда в пределах двухсот миль в округе ни одного священника…
— Ну так, может, помолимся, Даффи? — Насмешливый вопрос ударил по нервам сержанта.
— Чёрт возьми, Перес! Подкрадываться так к человеку! Отчего бы не постучать?
— Индейцы никогда не стучат, — рыкнул скаут. — Пошли. Помоги открыть ворота. Я выезжаю.
— За… Зачем?
— Полковник Фентон посылает меня попробовать прорваться к Мьюлшоу-Крик.
— Боже правый, да ты, никак, шутишь?
— Точно. Чего ради ещё, ты думаешь, он меня выпустил из кутузки? За примерное поведение?
— Не знаю. Последнее, что я слышал от него, он собирался держать тебя там до тех пор, пока Сатана не пожмёт руку Святому Петру.
— Ну что ж, он переменил своё мнение. Это, знаешь ли, привилегия старух, Я уезжаю. Пошли.
— А полковник выдал тебе пропуск?
Перес уловил лёгкую перемену в тоне голоса и весь напрягся.
— Даффи, у тебя с головой не в порядке. Что, я всегда беру пропуск, когда отправляюсь на разведку?
— Тут другое дело. Капитан Хауэлл сказал, что никто не имеет права открывать эти ворота, даже чтоб плюнуть наружу, без пропуска от полковника Фентона.
— Ну ладно, сержант, — повёл хитрую игру следопыт. — Ты подожди здесь, пока я потрюхаю туда и старик нацарапает тебе аккуратный перечень инструкций. Я уверен, он будет в восторге от того, что его посыльного задержали из-за особого почтения к приказам Хауэлла. Если я верно понимаю Фентона, он порадуется, узнав, что капитан Хауэлл заступил командовать. Ну, я сейчас вернусь…
— Ах, ну ладно, чего там, Перес. Постой. По размышлении, ты, пожалуй, прав по-своему. Старик не в том настроении, чтобы…
— Ещё бы не в том. Двинули!
— Да, сэр, — Даффи направился к двери будки. — Не стану тебя задерживать.
Выйдя из будки, Даффи упёрся плечом в брёвна ворот. Оглянулся вокруг и, не увидев коня, осведомился:
— Ты случайно не пешком, а?
— Моя лошадь стоит за будкой. Дай мне всего фута четыре прохода.
— Упокой Господь твою душу, парень, — закричал Даффи, едва только ветер ворвался внутрь через щель в воротах, — ты никогда не доберёшься до Мьюлшоу-Крик в такую погоду!
— Нет, если ты намерен стоять вот так, раскачивая свою здоровенную ирландскую челюсть целую ночь, — крикнул в ответ скаут, выводя Малыша Кентаки из-за сторожевой будки. — Отойди от ворот, Даффи. Мы проезжаем. — Пока скаут говорил это, сержант обернулся к нему, спиной к воротам, впервые заметив лошадь.
— Погоди, парень. — Его ирландский акцент стал почти нежным. — Разве это не Малыш Кентаки у тебя в поводу?
