«Левый полузащитник Элай: слишком часто смотрит назад, может быть обманут двойным манёвром, если трехчетвертной сделает обманное движение при первом прорыве, т. е. уклоне впраьо, вправо и вперёд, влево и вперёд, к боковой линии и вперёд. Если он почувствует, что его обходят, он попытается свалить тебя… он тяжёлый и сильный, может это сделать, нужно выставить плечо, опустить пониже перед столкновением, раньше, чем он нападёт на тебя. Он отступит, но постарается закрыть всё. Подставить его и обмануть рывками к центру и к линии — вытянуть его на себя. Трехчетвертной важен на двойном обманном движении.
Правый полузащитник Уэйт: отличная скорость, но, подобно Элаю, часто смотрит назад, легко поддаётся на обманные движения, зиг к линии хорош из-за его быстрого сближения, обманный бросок четвертного опять важен. Реальны также неожиданные отрывы. Он не спешит покрывать глубину поля, и можно обойти его на пути к зоне.
Защитник Льюис: лучший атлет команды, но увлекается прорывами в зачётное поле, нужно набегать на него и останавливать. Легко поддаётся на передачу пасов в глубину, можно прорываться между ним и слабым крайним.
Свободный защитник Моррис: хороший, опытный игрок, хитрый футболист, всегда надёжен. Не хватает скорости… Крайний может обойти его прорывом в глубину, уйдя от внутреннего линейного, сделав короткое движение внутрь и затем под ним прямо к углу. Фланговый должен освободиться, чтобы удержать углового защитника от набегания и перехвата».
Я ещё раз прочитал свои ответы. Они касались всего, что упомянул Б. А. в течение недели. Превосходно.
Я встал со стула, едва не застонав, стараясь не выпрямляться слишком быстро, и направился к трибуне. Б. А. погрузился в чтение своих записей. Я наклонился и посмотрел через его плечо. Он поднял взгляд на меня.
— Отличная книга, — сказал я с улыбкой, — вот только все её герои в конце гибнут.
Казалось, его лицо стало ещё равнодушнее. Я положил свои ответы рядом с ним.
— Если уж это не обеспечит мне стипендию, придётся уйти из колледжа, — сказал я, направляясь к выходу. Остальные ещё писали, согнувшись над столами.
Я подошёл к телефону, набрал номер справочной Лакоты и узнал телефонный номер Джона Каулдера. Затем позвонил на ранчо, но к телефону никто не подошёл. По дороге к массажной я столкнулся с Максвеллом, только что вышедшим из зала.
— Послушай, Сэт, — спросил я, — почему ты не вступился за меня, когда утром говорил с Б. А.?
— Он всего лишь упомянул, что Джонсон сорвал листок и страшно разозлился. И к тому же он сказал, что собирается выпустить тебя на поле в предстоящем матче.
Моё сердце радостно забилось.
— Я уговорил его разрешить мне вызывать тебя со скамейки.
— Фантастика! — завопил я, не в силах удержаться от улыбки, расплывшейся на лице. Глаза у меня слезились.
— Только не подведи меня, — предостерёг Максвелл строгим и одновременно отеческим голосом.
— Ни в коем случае. Господи, никогда. Чёрт побери. Никогда. Я подошёл к полке и взял рулон полудюймового бинта, чтобы сменить повязку на вывихнутых пальцах.
Решение Б. А. выпустить меня на поле в воскресном матче было вполне объяснимо. Победа могла принести нам звание чемпионов лиги, а команда Нью-Йорка всегда здорово играла у себя дома. Из-за необходимости бороться за победу Б. А. был готов немного поступиться дисциплиной. На прошлой неделе я был в отличной форме; стоит мне ухудшить игру, и он тут же усадит меня на скамейку.
Однако сейчас это мало меня интересовало. Предвкушение участия в матче и охватившее меня возбуждение не поддавались описанию. Нет ничего прекраснее, чем выступать перед миллионами зрителей, делая то, что ты умеешь лучше других.
Мы уже заканчивали отрабатывать прорыв в зачётную зону противника с точки, расположенной в нескольких ярдах, когда началась драка. Я стоял позади группы нападающих и видел, как она назревала. Джо-Боб играл на месте правого атакующего защитника против Монро Уайта на левом фланге обороны. Монро, я был уверен, всё ещё не отошёл от унижения, связанного с лягушкой в его шлеме. Тренировка по отработке манёвров должна была проходить в три четверти скорости, однако Монро двигался чуть-чуть быстрее, и Джо-Боб всё время не успевал блокировать его.
Максвелл объявил атаку клином — хорошая комбинация, которая могла принести ярд-другой, не больше. По команде Монро нырнул в ноги Джо-Бобу, и атакующий защитник, застигнутый врасплох, упал на чернокожего атлета. Атака захлебнулась, и Кроу-форд не смог ничего сделать.
— Чёрт побери, Джо-Боб, — завопил Джим Джонсон усталому, потному футболисту, поднимающемуся на ноги, — ты что, позволишь ему гонять тебя по всему полю? Может быть, вас поменять местами?
Джо-Боб вернулся на место с опущенной головой, ругаясь сквозь стиснутые зубы. Тренировка шла уже долго, и усталые, измученные нервы были натянуты до предела.
— Не расстраивайся, Джо-Боб, — успокоил его Максвелл. — Сейчас мы обманем этого нахала. Прорыв направо на счёт два.
Это были простая передача из рук и прорыв между защитником и полузащитником. Наш крайний должен был поставить заслон Уайту, чтобы заставить его вступить в борьбу и не пустить к мячу. Джо-Боб оттеснит его назад или к линии. Как только прозвучала команда, Монро кинулся в освободившееся пространство и повалил игрока, только что получившего мяч. Джо-Боб, ожидавший, что Монро попытается обойти его снаружи, бросился на место, где уже никого не было, и упал, беспомощно размахивая руками.
— Джо-Боб, — голос Джонсона был оскорбительно покровительственным, — если ты не можешь удержать его, может быть, попробовать в полную силу?
Глаза у Джо-Боба остекленели. Ноздри раздулись, тело сотрясали приступы неконтролируемой ярости. Пока Максвелл объяснял следующий манёвр, Джо-Боб стоял и смотрел на Монро, сжимая и разжимая кулаки. И Монро не отрывал от него взгляда, полного ненависти. Я понял, что предстоит драка.
Как только прозвучала команда, Джо-Боб вскочил, ударил Монро по голове кулаком, и началась драка. Игроки, стоявшие поблизости, были ошарашены зрелищем и звуками, которые издавали два гиганта, одетые в защитное снаряжение. Удары кулаков по шлемам и защитным маскам были оглушающими — словно по телеграфным столбам били бейсбольными битами. Джонсон и Б. А. с улыбкой посмотрели друг на друга, довольные проявлением готовности — как им казалось — игроков к матчу.
Через несколько секунд Б. А. подал знак Джонсону, и тот направился к месту драки.
— Хватит, ребята. — Тренер защитной линии подошёл к драчунам с уверенностью сержанта, ведущего строевую подготовку. — Расходитесь.
Улыбаясь, он встал между ними. Джо-Боб ударил его кулаком в грудь, и Джонсон, выпучив глаза и задохнувшись, опустился на землю. Игроки издали одобрительный крик.
Джо-Боб сорвал с себя шлем и начал колотить им Уайта, ловко парировавшего удары налокотниками. В ответ Уайт пнул Джо-Боба бутсой по голени. Из раны размером с полдоллара потекла кровь. Джо-Боб размахнулся и швырнул в негра свой шлем. Монро уклонился, шлем пролетел мимо его уха и ударил Медоуза по руке.
— Чёрт бы тебя побрал, Джо-Боб, проклятый недоносок! — завопил Медоуз и набросился на Джо-Боба. Оба упали на землю. Джонсон с трудом поднялся и пытался удержать Уайта, норовившего пнуть лежащего Джо-Боба.
— Хватит, Монро, хватит, — старался успокоить разъярённого негра Джонсон. Тренер упёрся рукой в грудь Монро Уайта, не подпуская его к Джо-Бобу.
— Убери руки, ублюдок! — Монро пытался обойти Джонсона, но тот бесстрашно преграждал ему дорогу.
— Успокойся, Монро, я… — начал Джонсон, и в это мгновение огромный негр схватил его за горло. Джонсон походил на обречённого цыплёнка, его ноги болтались в воздухе, а глаза вылезли из орбит. Резким движением он вырвался и побежал, перепуганный до смерти, через толпу игроков. Зрелище тренера, спасающегося бегством, было настолько забавно, что раздался общий взрыв хохота. Джонсон остановился
