— Окно открыто. Оно было закрыто и заперто. Я позаботился об этом.
Взгляд Бена остановился на верхнем краю простыни. Там виднелась одна маленькая капелька крови, уже высохшая до бурого цвета.
— По-моему, он не дышит, — сказал Мэтт.
Бен шагнул вперед:
— Майк! Майк Райсон! Проснись, Майк!
Никакого ответа. Ресницы Майка четко виднелись на фоне щек, растрепанные волосы лежали на лбу, и Бен подумал, что в таком утреннем свете парень выглядел очень красивым. Легкий румянец пробивался на щеках — ни следа упомянутой Мэттом мертвенной бледности.
— Конечно, он дышит, — произнес Бен с некоторым нетерпением. — Он просто крепко спит. Майк!.. — он протянул руку и слегка потряс Райсона. Левая рука Майка, свободно лежавшая на груди, соскользнула, костяшки пальцев постучали об пол, словно прося разрешения войти.
Мэтт шагнул вперед, поднял упавшую руку и прижал палец к запястью.
— Пульса нет.
Бен не мог поверить. Он спит, наверняка спит. Здоровый цвет лица, видимая крепость мускулов, губы приоткрыты для дыхания… Его окатило ощущение нереальности. Он крепче взялся за плечо Райсона — и почувствовал, как холодна кожа.
Он смочил палец слюной и подержал его перед полуоткрытыми губами. Ничего. Ни намека на дыхание.
Они с Мэттом посмотрели друг на друга.
— Следы на шее, — напомнил Мэтт.
Бен осторожно повернул голову Райсона. Движение освободило левую руку, и пальцы снова простучали об пол.
На шее Майка Райсона не было никаких следов.
Они снова сидели за кухонным столом. Часы показывали 5:35 утра. Можно было слышать мычание Гриффиновых коров, идущих на пастбище.
— Если верить фольклору, следы исчезают, — сказал вдруг Мэтт. — Когда жертва умирает, следы исчезают.
— Знаю. — Бен знал это из «Дракулы».
— Мы должны забить осиновый кол ему в сердце.
— Не так скоро, — Бен отхлебнул кофе. — Чертовски трудно будет объяснить такой поступок коронеру на дознании. Угодите в кутузку за осквернение трупа. А что более вероятно — в психушку.
— Вы думаете, я сумасшедший? — спокойно спросил Мэтт.
— Нет, — ответил Бен без видимых колебаний.
— Вы верите мне насчет следов укуса?
— Не знаю. Наверное, надо верить. Зачем бы вам врать мне? Не вижу никакой причины. Разве что вы убили его.
— Так, может быть, убил? — Мэтт внимательно посмотрел на Бена.
— Есть три аргумента против. Во-первых, какой у вас мотив? Простите меня, Мэтт, но вы слишком стары, чтобы убивать из ревности или из выгоды по классическим канонам. Во-вторых, каким образом вы это сделали? Если отравили — яд должен быть на редкость безболезненным, очень уж мирно он выглядит. А это исключает большинство известных и доступных ядов.
— А третий аргумент?
— Ни один убийца в здравом уме не станет изобретать подобную историю, чтобы покрыть убийство. Это было бы безумием.
— Мы все время возвращаемся к вопросу о моем душевном здоровье, — вздохнул Мэтт. — Я знал, что так будет.
— Я не думаю, что вы сумасшедший. — Бен мягко подчеркнул первое слово.
— Но вы ведь не врач, правда? — возразил Мэтт. — Душевнобольные иногда способны поразительно удачно изображать здоровых.
— Положим, но это все ни к чему нас не ведет. Наверху лежит мертвец, и очень скоро это обстоятельство станет нуждаться в объяснении. Констебль, врач, шериф — все захотят знать, что случилось. Мэтт, а не может быть, что Майк Райсон просто болел всю неделю какой-то вирусной инфекцией и умер как раз в вашем доме?
В первый раз с тех пор, как они спустились из гостевой комнаты, Мэтт проявил признаки волнения:
— Бен, я ведь говорил вам, что он мне рассказывал! Я видел следы у него на шее! Я слышал, как он пригласил кого-то в дом! А потом… Боже, я слышал этот смех! — взгляд его снова остановился.
— Ладно, — Бен встал и выглянул в окно, стараясь привести в порядок мысли. Плохи дела. Как он и говорил Сьюзен, события выходят из-под контроля.
Он поглядел в сторону Марстен Хауза:
— Мэтт, вы знаете, что будет, если вы хоть намекнете кому-нибудь на то, о чем рассказали мне?
Мэтт не ответил.
— Люди начнут стучать себя по лбу у вас за спиной. Маленькие дети примутся скалить зубки и пугать вас, выпрыгивая из-за заборов. Ваши ученики будут перешептываться в классе и смотреть на вас точно так же, как ваши коллеги. Пойдут анонимные звонки якобы от Дэнни Глика и Майка Райсона. Ваша жизнь превратится в кошмар. Вас выживут из города в шесть месяцев.
— Нет. Меня знают.
Бен отвернулся от окна.
— Кого они знают? Старого одинокого чудака? Одно только обстоятельство, что вы неженаты, не оставляет у них никакого сомнения в вашей ненормальности. А как я могу поддержать вас? Я видел только труп и больше ничего. Даже если бы и видел — я ведь не здешний, от меня всего можно ждать. Чего только нам с вами не припишут, уж можете мне поверить!
Во взгляде Мэтта медленно пробуждался ужас.
— Одно слово, Мэтт. Одного только слова достаточно в Салеме Лоте, чтобы покончить с вами.
— Значит, ничего нельзя сделать?
— Можно. У вас есть определенная теория о том, кто… или что убило Майка Райсона. Думаю, эту теорию сравнительно просто подтвердить или опровергнуть. Я в чертовски сложном положении. Не могу поверить, что вы спятили, но и в то, что Дэнни Глик встал из могилы и целую неделю сосал кровь Майка Райсона, тоже не могу поверить. Я собираюсь проверить это. Вы поможете мне?
— Как?
— Вызовите своего врача — как его? Коди? Вызовите Перкинса Джиллеспи. Запустите машину. Расскажите всю историю так, как если бы вы ночью ничего не слышали. Вы встретили Майка у Делла, он сказал, что ему плохо, вы пригласили его к себе. Утром не смогли добудиться и вызвали меня.
— И все?
— Это и есть все. Когда станете звать Коди, не говорите, что Майк мертв.
— Не…
— Бог мой, да почем вы это знаете? — взорвался Бен. — Вы искали пульс, но не нашли, я пытался убедиться, что он дышит, — и не сумел. Попытайся кто-нибудь зарыть меня в могилу на таких основаниях, я бы здорово посмеялся. Особенно — если бы выглядел таким здоровяком, как он.
— Это вас тоже ставит в тупик, как и меня? — тихо спросил Мэтт.
— Да, — признался Бен.
— Хорошо, — согласился Мэтт. — Вы говорите разумно… насколько это вообще возможно при таких обстоятельствах. Но предположим… только гипотетически… что мои подозрения верны? Понравится вам хоть малейшая тень вероятности, что Майк… вернется?
— Я уже сказал, что это легко проверить. Меня больше беспокоит другое.
— Что?
— Минутку. Начнем сначала. Это вопрос логики — надо проверить все возможности. Первая
