— Уж не волнуйся, найду способ, — успокоила её Настя. — Только мне от тебя потребуется ответная услуга.
— Какая ещё услуга? — Жанна поразилась, как быстро Настя нашла для неё «работу». Эта девица на ходу подмётки рвёт, не рассусоливает по мелочам, а сразу приступает к делу! Это не может не вызвать уважения. Жанна уважала деловых людей, не тянущих кота за хвост, а сообщающих чётко и ясно, чего они ждут в обмен на ту или иную услугу.
Она услышала сзади шум и увидела, что Мила идёт к ним.
— Вот вы где, — крикнула она. — А я уж было подумала, что ты, Ирка, сбежала…
— Ирка? — Настя удивлённо подняла брови. — Значит, тебя теперь зовут именно так? Ну же, решайся!
Жанна замешкалась, но только на секунду. У неё не было другого выхода. Если Настя сейчас выдаст Миле её настоящее имя, всё пропало. Да достаточно всего лишь намёка на то, что дизайнер ювелирных украшений — талисманов некая Ирина на самом деле — Жанна Гусейнова, и всё. Пшик. Ничего больше не будет. Из-за одной мелочи полетит к чёрту весь тщательно выстроенный план.
Мила была уже довольно близко, Жанна чувствовала запах её терпких духов.
— Ладно, — согласилась она, глядя в глаза этой прохвостке, — я согласна.
Это было очень кстати, потому что Мила уже обнаружила Настю, которая в это время совала Жанне клочок бумаги с написанными на нём цифрами её мобильного телефона.
— А ты что здесь делаешь? — удивилась она. — Откуда вы знакомы? — Мила подозрительно переводила взгляд с Насти на Ирину.
— Мир тесен, — туманно ответила Настя. — Ирина тебе сама расскажет, а то я спешу, — она улыбнулась и, помахав рукой, быстро пошла по направлению к выходу с ВВЦ.
— Папа, ты с ума сошёл?
Павел только что узнал от отца, что тот согласился взять Антона в свою юридическую службу. Павел работал там же, и ему вовсе не улыбалось иметь Антона не только в сводных братьях, но и в коллегах, не только жить с ним в одном доме, но ещё и сталкиваться в холдинге.
— Послушай, я всё уже решил, — Резник с досадой оторвался от стакана со сладким чаем, в который Люба забыла положить лимон.
Раньше она никогда не забывала того, что муж пьёт чай исключительно с лимоном, а в последнее время у неё из головы вылетело всё, не связанное с Антоном. Теперь она помнила только о том, что её старший сын нашёлся, и ему требуется её опека. Муж и младший сын остались не у дел. Любовь Андреевна решила, что и без того посвятила им почти всю свою жизнь, так что они пока могут обойтись и без неё.
В результате Анатолию Максимовичу пришлось самому идти на кухню, резать лимон. Кухарку и горничную освобождали от своих обязанностей сразу же после ужина, поэтому любой из семьи, желающий разговеться, должен был сам идти на кухню и делать себе бутерброд, чай, либо греть в микроволновке остатки ужина.
Резник никогда не протестовал насчёт подобного порядка, просто сегодня, когда в здании архива «Теллурики» был проведён натуральный, тщательный обыск, причём без предъявления постановления об обыске, он очень устал.
Павел, который вместе с другими юристами суетился весь последний месяц, почти с самого начала всех неприятностей, свалившихся на холдинг со стороны государства, тоже был разбит. Они еле доехали до дома, и им навстречу попалась Любовь Андреевна. Она была настроена как никогда решительно.
— Толик, мне надо с тобой поговорить, — заявила она прямо с порога.
— Люба, может, завтра? — попросил Резник.
— Нет, именно сейчас.
— Ма, мы так устали, оставь отца в покое, — заступился за него Павел, но, взглянув на неё, тут же направился в свою комнату, понимая, что мать хочет поговорить с отцом наедине, и ни за что не отступится от этого разговора.
— Дело не терпит отлагательств, — возразила жена. — Толик, ты должен взять Антона к себе.
— Я и так уже взял его к себе в дом, — проворчал Резник, быстро догадавшийся, что имеет ввиду жена.
Он, правда, не знал, что она весь день готовилась к этому разговору, настраивала себя на победу, и решила идти до конца. Ей очень хотелось угодить Антону, поэтому Любовь Андреевна готова была и кричать, и плакать, и даже угрожать мужу, лишь бы он выполнил её просьбу.
— Мальчику нужна работа, — продолжала она, — неужели ты не найдёшь у себя вакантного местечка?
— Видишь ли, дорогая, — вкрадчиво начал Резник, усаживаясь в кресло у камина и вытягивая ноги ближе к огню, — может статься, что «Теллурика» не сегодня — завтра пойдёт ко дну, так есть ли смысл пристраивать Антона именно сюда?
— Ты прекрасно понимаешь, что этого не будет, — отмахнулась жена, — никто не посягнёт на такой гигантский нефтяной концерн. Ты просто не хочешь, чтобы Антон работал в приличном месте, зарабатывал достойные его деньги. Чего ты хочешь? Чтобы он пошёл в грузчики?
Она сорвалась на визг. Павел, выскочивший на шум, изумлённо наблюдал за матерью. С детства она была для него святыней, такая ласковая, милая, чуткая, ни разу не повысившая тон ни на сына, ни на мужа. Что же случилось? Неужели всему виной появление Антона?
— Ма, у тебя климакс, — попробовал пошутить младший сын, — иди спать. Завтра с отцом поговоришь, не видишь, что ли, какой он усталый?
— Никому в этом доме до меня нет дела, — плаксиво протянула Любовь Андреевна. — Вы пытаетесь меня отшить, как ребёнка, который не желает ложиться спать. Но я говорю абсолютно серьёзно! Толик, помоги же Антону, тебе ведь несложно это сделать!
— А что, кроме работы в «Теллурике», у него нет других вариантов?
Резник взял сигару и, аккуратно отрезав гильотинкой её кончик, с наслаждением закурил. В последнее время он редко курил сигары, и теперь с удовольствием вдыхал рассеявшийся по всей гостиной запах.
— Почему сразу в грузчики? Он что, так плох в качестве юриста? И, если так, то зачем мне плохой юрист? — продолжал он.
Любовь Андреевна покраснела от гнева.
— Ты просто его ненавидишь, — закричала она, чуть ли не с ненавистью глядя на мужа, — ты бы не хотел, чтобы у меня был ещё один сын! Ты не любишь его!
— Люба, прекрати орать, — поморщился Резник.
Он тоже был склонен с мнением Павла, и поэтому снисходителен к жене. Если у неё начался климакс, который совпал с появлением Антона, то это не значит, что она изменилась навсегда. Хотя… для климакса рановато. Ей ведь даже пятидесяти не исполнилось! Это у него в этом году будет юбилей, а жена младше его.
— Антон — отличный юрист! — не взирая на просьбы мужа, продолжала бушевать Любовь Андреевна. — Но ты же сам знаешь, что в наше время без протекции никуда не устроиться, хороших юристов много, а юридических компаний куда меньше. И у всех руководителей есть дети, родственники, друзья, которых тоже надо пристроить на хлебное местечко! А обычным юристом в консультации сколько он будет получать? Пятьсот долларов? Разве это заработок для молодого здорового мужчины? А ведь ему ещё семью создавать!
Резник промолчал, хотя пятьсот долларов, по его мнению, были неплохим стартом для юриста. Ведь всегда можно найти себе «халтурку», заняться частной юридической практикой. Люба просто хотела, чтобы её сын сразу попал в тёплое местечко с высокой зарплатой. И эта материнская мечта тоже была понятна Резнику. Другое дело — то, что его юридическая служба полностью укомплектована. И свободных штатных единиц нет. Значит, придётся кого-то выгнать?
— Можешь выписать себе ещё одну единицу, — заявила жена в ответ на его доводы. — Ты же — начальник!
Резник не стал говорить, что не всякий начальник — самодур, и, если бы все руководители выписывали себе любое количество служащих, то мало какие компании смогли бы продолжить работу. Кроме того, приёмом на работу занимается отдел кадров. Он же и решает, сколько человек принимать, и укомплектован
