группировки противника?!
В то время, когда соединения почти 9 армий Западного, Брянского, Центрального фронтов, не считая воздушных, вели в феврале 1943 г. жестокие бои, пытаясь выполнить задачи 1-го этапа операции по уничтожению войск центральной группировки противника, 12 армий Калининского и Западного фронтов стояли по периметру ржевско-вяземского выступа и чего-то ждали. Может быть, выхода армий Центрального фронта на рубеж Брянск – Гомель?
Таблица 91
В истории Великой Отечественной войны действия войск Калининского и Западного фронтов в марте 1943 г. получили название Ржевско-Вяземской наступательной операции. В исторической литературе она получила достаточно спокойное освещение как операция преследования. Но в ее истории есть тайны и загадки, не раскрытые до сих пор.
Как уже говорилось выше, наступление армий Калининского и Западного фронтов планировалось лишь как часть масштабной стратегической операции по разгрому группы армий «Центр». В ней должны были участвовать 43-я (генерал-лейтенант К. Д. Голубев), 41-я (генерал-майор И. М. Манагаров), 22-я (генерал- майор Д. М. Селезнев, с 5 марта генерал-лейтенант В. А. Юшкевич), 39-я (генерал-лейтенант А. И. Зыгин) армии при поддержке 3-й воздушной (генерал-майор авиации М. М. Громов) Калининского фронта (генерал-полковник М. А. Пуркаев) и 30-я (генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи), 31-я (генерал-майор В. А. Глуздовский), 20-я (врио январь – 17 марта генерал-майор, с 28 апреля генерал-лейтенант Н. Э. Берзарин, март – август генерал-майор А. Н. Ермаков), 5-я (с 27 февраля генерал-лейтенант В. С. Поленов), 33-я (генерал-лейтенант В. Н. Гордов), 49-я (генерал-лейтенант И. Г. Захаркин), 50-я (генерал-лейтенант И. В. Болдин), 10-я (генерал-лейтенант В. С. Попов) армии при поддержке 1-й воздушной (генерал-лейтенант авиации С. А. Худяков) Западного фронта (генерал-полковник И. С. Конев). Мощная группировка, которая, по официальным данным, к началу операции насчитывала 876 тысяч человек. Соотношение сил с противником к началу операции было, хотя и не такое, как летом и зимой 1942 г., все- таки в пользу советских войск, что и было зафиксировано позднее в описаниях операции.
После 6 февраля в армиях шла подготовка наступательной операции. Первоначально готовность к наступлению определялась боевыми приказами по армиям 30-й – на 20, 21, 22 февраля, 31-й – на 20, 21 февраля, 5-й – на 22 февраля, 33-й – на 21 февраля, 50-й и 10-й директивой Ставки – к 25 февраля. Армии Калининского фронта также должны были начать наступление в конце февраля.
В описании операции 30-й армии говорится: «Командующий фронтом дает указание о переходе силами армии в решительное наступление». В соответствии с этой директивой 19 февраля, потом 20, потом 21 соединениям и частям армии отдаются боевые приказы на наступление: «Задача армии – вскрыть своевременно начало отхода противника или частичное снятие войск с фронта армии… С обнаружением отхода главных сил, сильными отрядами прорвать оставленное противником прикрытие и решительно преследовать его…». По замыслу, соединения армии должны нанести главный удар на Мончалово и окружить Ржев. Подчеркнуто: «Фронтальный удар на Ржев – наименее выгодный». Все-таки чему-то научились!
В боевом приказе штарма 31-й армии от 18 февраля записано: «Разрешая ту же задачу (уничтожение ржевской группировки противника), которая определяла боевые действия войск армии на протяжении всего 1942 г., командующий 31 А решил прорвать оборону противника… во взаимодействии и с частями 30 А уничтожить ржевскую группировку противника…». В документах обеих армий говорится о том, что для противника наступление должно быть внезапным. Планируя атаку на 20 февраля, штарм 30 приказывает: «Атаку произвести внезапно (без артподготовки), используя артиллерию для поддержки атаки и обеспечения боя в глубине. По овладении передовыми траншеями и опорными пунктами продолжать стремительное наступление вперед… Упорно обороняющиеся опорные пункты обходить, блокируя и уничтожая их отдельными группами».
Во всех армиях были намечены мероприятия: активная разведка и наблюдение для своевременного обнаружения отхода противника, создание отрядов преследования из автоматчиков, лыжных групп с пулеметами и орудиями, установленными на лыжах или санях, подготовка средств подвижной связи, саперных групп, дорожно-строительных рот, материалов для переправы через реки и т. д. Задача армий двух фронтов – не допустить отхода противника.
Тем временем немецкие войска на ржевско-вяземском выступе выполняли намеченные по операции «Бюффель» свои мероприятия: в течение четырех недель была оборудована новая линия обороны, подготовлены промежуточные оборонительные рубежи, вывезено «хозяйственное добро» и боевая техника, проведено минирование, проделана другая работа. В частности, уничтожалось все, что нельзя было забрать с собой. Например, после освобождения Вязьмы наши бойцы увидели ее в «каменном прахе». Заминировано было все, кроме кладбища немецких солдат в центре города. Немцы «успели разрушить все мосты и мостики, спилить телеграфные столбы, прострелить на нефтебазе все до единого баки, цистерны и бочки, искорежить все стрелки на железнодорожных путях, подорвать рельсы на стыках, обрушить семафоры».
Уже с 10–15 февраля на отдельных участках советских армий фиксируется движение групп противника, автотранспорта в западном направлении. На участке 5-й армии 13 февраля замечено движение в западном направлении обоза и гурта крупного рогатого скота (предположительно дивизионного). С середины февраля в донесениях разведки говорится, что противником расчищаются дороги, отдельные группы отводятся в западном направлении, часть артиллерии подтягивается ближе к дорогам, а часть блиндажей, мостов, зданий и железнодорожное полотно готовятся к взрыву. Х. Гроссман даже пишет, что уже 18 февраля русские передали по громкоговорителю: «9-я армия, собирайте свои чемоданы и готовьтесь к отходу».
20 февраля в 12 часов в Белом «взорвана средняя церковь», где был артиллерийский наблюдательный пункт противника. 22 февраля из Чертолино на Мончалово (западнее Ржева) проходят 5 железнодорожных эшелонов – 35 вагонов, 10 цистерн, 15 платформ. В ночь на 24 февраля в Белом же «произведено до 20 взрывов большой силы», днем 24 февраля на станции Мостовая, недалеко от Оленино, взорваны водонапорная башня, железнодорожный мост, 25-го – мукомольный завод. Противник расстреливает запасы снарядов: 24 февраля по боевым порядкам 134-й и 362-й стрелковых дивизий выпущено соответственно до 1800 и 1000 снарядов и мин. Такая же ситуация на участках других армий.
Отход противника подтверждают пленные и перебежчики. 16 февраля пленные, захваченные на участке 5-й армии, говорят об отходе на новый рубеж обороны, утверждают, что 35-я пехотная дивизия уже отведена в район Вязьмы. Пленный, захваченный 17 февраля на участке 30-й армии: «В феврале дано распоряжение об отправке в глубокий тыл обозов, лишних боеприпасов и ненужного военного имущества, а также эвакуации всех больных и раненых». Взятые в плен 24–25 февраля на участке 31-й армии заявили, что «подготовка к отводу войск началась еще с 15.2.43 (всем заменена валяная обувь, выдано на 4 дня продовольствие, много боеприпасов)…». Причины отвода один из пленных объяснил так: «Среди солдат идут разговоры о том, что в Сталинграде погибло так много немецких солдат, что на этот участок фронта пополнения не хватает и выдержать натиск русских они не могут; поэтому, боясь окружения, немецкое командование отводит свои части с целью сократить линию фронта».
Ясно уже с 20-х чисел февраля, что немецкая 9-я армия и часть 4-й покидают свой ржевско-вяземский плацдарм. Тем более странно, что войска Калининского и Западного фронтов наступление не начинали. Почему? Это и есть одна загадка Ржевско-Вяземской операции. Разгадать ее можно после знакомства с документами Ставки, Генерального штаба, рядом других материалов, до которых рядовых исследователей не допускают. «Куратор» этого направления заместитель Верховного Главнокомандующего, бывший командующий войсками Западного фронта Г. К. Жуков, в течение всего 1942 г. пытавшийся нанести поражение группе армий «Центр», в феврале уезжает в район Демянска, где
