Введение в чтение Гегеля

совпадает с его идеалом и не «удовлетворяет» его (общество отказывает его единичности во всеобщей значимости).

Человек захочет согласовать реальность мира, в котором он живет, с идеалом, который он выражает в своих речах. Христианский Мир — это мир Интеллектуалов и Идеологов. Ведь что такое идеология? Она не есть ни Wahrheit (некая объективная истина), ни заблуждение, но что-то такое, что может стать истинным при помощи Борьбы и Труда, которые приведут мир в соответствие идеалу. Испытание Борьбой и Трудом раскрывает истинность или ложность идеологии. Отметим, что итогом революционных событий никогда не будет чистое воплощение той простой идеологии, из которой исходили вначале, но что-то от нее отличное, то, что составляет истину («раскрытую реальность») этой идеологии.

Поначалу мы имеем христианскую идеологию, основанную на оппозиции (ее истоки — в римском Мире), которая предполагает некий идеал: потустороннее. В итоге перед нами пост-революционный Мир, в котором потустороннее (отвлеченное, воображаемое, словом идеал) осуществлено здесь, в этом мире. «Истина» (раскрытая реальность) христианства перестала быть христианской.

В христианстве осознание противоположности [двух миров] связано с Языком /1е Discours/[69] и по сути своей это критика: критика Мира в целом, ниспровержение ценностей (языческих) — Государства, Семьи, тела и т. д.

I. Die Welt die sich entfremdeten Geistes /Мир отчужденного от себя духа/ (р. 350–383 /с. 262–289/).

Введение (р. 350 /с. 262–263/).

В основе христианского мифа заложена идея соединения Всеобщего (Государство = Бог) с Единичным (Семья = человек-животное): Боговоплощение, Христос. Идеал христианина — подражание Христу, но христианин не может стать Христом: в этом и заключено внутреннее противоречие христианства. (По Гегелю, именно Человек становится Богом в конце Истории посредством Борьбы и Труда, которые ее творят: «Боговоплощение» — это Всеобщая история; «откровение» /relation/ — это понимание Гегелем этой Истории в «Феноменологии духа»).

Эволюция Христианства: осознание собственного внутреннего конфликта вплоть до его разрешения в пост-революционном Мире.

1- й этап (глава VI, В. I): Феодализм и Абсолютизм Национального государства (а равно: псевдо- синтез картезианского Ego — существую именно Я, но я мыслю всеобщие истины);

2- й этап (глава VI, В. II): Aufklarung /Просвещение/ (которое лишает потустороннее какого-либо содержания и имеет в виду «полезное», стало быть, посюстороннее);

3- й этап (глава VI, В. III): Революция (1789 год) и наполеоновская Империя (1806 год).

Иначе говоря: 1) собственно Христианство; 2) «Разум» (картезианский рационализм); 3) Революция (Гражданин = трудящийся = солдат).

«Die Welt des sich entfremdeten Geistes» — почему? Потому что характерная черта Христианства — дуализм, отчуждение (Entfremdung). Дуализм, который сталкивает:

— die Welt der Wirklichkeit, реальный природный и общественный мир;

— die Welt des reinen Bewuptseins, мир, который выстраивается (sich erbaut) Человеком в своем Уме и с помощью своего Ума или Веры (воображаемый мир). Христианин ощущает себя изгнанником в мире реальном и ищет укрытия в мире воображаемом. Вера — это «die Flucht aus der Wirk- lichen Welt» /«Бегство из действительного мира»/.[70]

Глава IV, В: христианская Вера в языческом Мире — христианство как чисто субъективная позиция /attitude/;

Глава VI, В: Христианство как Вера, которая претворяется в действительность в христианском Мире: христианство как социальная позиция /attitude/;

Глава VII, С: Христианское учение, богословие (которое есть антропология, себя не узнающая).

В христианском Мире Философ — это единичное, которое раскрывается только как Единичное, напротив, Богословие представляет собой плод коллективных усилий, в котором Государство раскрывает (неосознанно) само себя и раскрывает (неосознанно) Всеобщее. Любая Философия (партикуляристская) должна быть, следовательно, дополнена неким Богословием (универсалистским). Только Гегелю удалось осуществить синтез Единичного и Всеобщего, значит, его философия может обойтись без богословия. Тем самым она — уже и не философия, а Мудрость (Sophia), абсолютное Знание. Но в христианском Мире противостояние Веры (богословской) и Разума (философского) необходимо и неизбежно.

a. Die Bildung (= образование-воспитание /formation 6du- catrice/ [посредством Труда]) (p. 350–376 /с. 263–283/).[71]

P. 350, 1-й абзац /с. 262/: Различие между тем, чем кончил языческий Мир (глава VI, А, с), и тем, с чего начался Мир христианский (глава VI, В,1, а).

Р. 350, 3-я строка снизу /с. 263/: «Wesen» /«сущность»/ всегда означает общественность, Государство.[72]

В христианском Мире Wesen проникнута самосознанием. Люди знают (или думают, что знают), зачем живут: они живут для идеала. Это важно, это ново. Но отметим: «Von einem 5e/fa/bewuptsein» /«неким Самосознанием…»/ — к сознанию самого себя приходит именно Единичное, а не Всеобщее как таковое (Государство); отсюда — как увидим позже — адекватность Христианству такой политической формы, как Абсолютизм: «Государство — это я».

Христианин верит, что может осуществиться и раскрыться себе самому «непосредственно», в глубине души, не пройдя опосредования социальным действованием, которое вывело бы его из него самого. Христианин заперт в себе, «Wesen» оказывается «gegeniiber» /«перед ним»/; Государство находится вовне, по ту сторону от него, он ему посторонний. Для Единичного это означает быть посторонним самому себе (Entfremdung, отчуждение).

В христианском Мире «Wesen» относится (раскрывает и включает в себя) к стихии всеобщего вообще. В языческом Мире Всеобщее некому было представлять, кроме Государства, в Мире христианском имеется также потустороннее, «тот свет», Бог.

Стало быть, то же самое можно выразить так: человек остался наедине с Богом; я (= Я единичное) напрямую (непосредственно) соотношусь с Богом (= Всеобщим), минуя опосредование Обществом, Государством, Историей.

На языке богословия: Бог (der Geist dieser Welt /дух этого мира/) осознает себя как Личность вне связи с Миром, но тем самым обнаруживается нечто внешнее ему — зло.

То же на языке рационализма: Человек осознает себя самого в качестве Ego, ограничиваясь своим отдельным бытием; социальная среда оказывается при этом чуждым ему внешним пространством. Отсюда — картезианский дуализм (статичный, не диалектический) чистого мышления и материи (пространства), он не опосредован Действованием.

2-е предложение. /«Но наличное бытие этого мира…»/.[73] Итак, внешний мир чужд Христианину; если он хочет сообщить Wirklichkeit (действительность) своему Selbstbewuptsein (своему Я), он должен совершить акт самоотречения, отречься от собственной личности. И он отдает себе в этом отчет. Dasein /наличное бытие/ (=эмпирическое, историческое существование) христианского Мира подразумевает это отрицающее действование, будучи, стало быть, плодом осознанных усилий, нацеленных на осуществление Идеала, противостоящего просто данной («языческой») реальности. Вопреки тому обстоятельству, что Христианин знает, что это он сотворил этот Мир, он чувствует себя в нем постороннимЕму нужно завладеть этим миром, стать его господином. Христианский Мир — это затянувшаяся Революция, которая нужна Христианину для того, чтобы как-то устроиться в этом мире, в посюстороннем, которого он поначалу бежал.