Изловчившись, я использовала оружие массового унижения — подножку, а потом оседлала этого недоумка.
— Лара, — прохрипел он, отцепляя мои пальцы от шеи, — прости! Я не удержался. Я ведь тоже выпил. К тому же, ты нуждалась в утешении.
— Спасибо, утешил, — буркнула я, но с груди слезла.
Сев на стул, я заподозрила, что услышу что-нибудь неприятное, поэтому решила опередить:
— Запомни, Барский: так как я ничего не помню, между нами ничего не было. — И, увидев, как блеснули его глаза, добавила: — И я настоятельно не рекомендую тебе пытаться повторить вчерашнюю ошибку.
Стыдно сказать, но я испытала облегчение от того, что не сама прыгнула к нему в постель. А что? И опыт приобрела, и, вроде как, не при чем… Да, и если честно, где-то глубоко в душе (или не очень глубоко), мне польстило, что этот сексуальный мужчина захотел меня настолько, что сначала напоил, а затем — использовал внушение. Значит ли это, что он не настолько уверен в своем природном магнетизме, чтобы просто соблазнить меня? А вдруг ему просто утруждать себя не хотелось, забормотал червячок сомнения? Мда… уж лучше остановиться на первом варианте. Мало мне, что ли, комплексов?
И, вообще, как-то не до чувств мне в последнее время.
Так, обдумав свое странное положение, я деловито уселась за стол, где, пожав плечами, поменяла местами тарелки — Барский-то себе, любимому, наложил больше, — чем вызвала возмущенное восклицание оного.
— Знаешь, — задумчиво сказала я в ответ, — это странное питье не только сняло похмелье, но и аппетит от него разыгрался, да плюс я до этого неделю голодала, — загибала я пальцы, — да еще набегалась вчера, да прибавь к этому ночное потрясе…
— Ладно! Хватит! — сдался Барский, поднимая вверх руки, и я торжественно принялась за яичницу.
Глава 12
— Надеюсь, после проведенной вместе ночи ты передумал меня убивать? — спросила я с набитым ртом.
Барский поперхнулся и стал судорожно запивать яичницу кофе.
— С чего ты взяла, что я тебя убивать собрался? — надо же, как удивление правдоподобно разыграл.
— Не ты, а твоя подружка, помнишь, такая глазастая и зубастая, — судя по усмешке, Ирину я описала верно. — Она ведь предлагала от меня избавиться, а ты, надо сказать, не сильно возражал, — я в ожидании подняла брови, глядя на то, как на смуглом лице медленно расцветает понимание. 'Вот, тормоз, ей-богу!' — раздраженно подумала я.
— Шпионишь, милая? — вкрадчиво спросил этот оборотень-переросток.
— Я тебе не милая, — неприветливо бросила я.
— Скажи спасибо, что хоть чайником не называю, — лукаво бросил он, почти дословно повторив недавние мои мысли.
Я медленно встала, глупо глядя на его ухмыляющуюся рожу.
— Ты что, и мысли читаешь?
Он смотрел на меня с видом кота, съевшего всю сметану… без спроса.
— К сожалению, нет. Но эмоции чувствую довольно верно, — и со значением добавил, — особенно некоторые.
— Надо же… — пробормотала я, усаживаясь обратно. С ним надо держать ухо востро: мало ли, какие еще сюрпризы подкинет.
— Ну, так все-таки? Ты на мой вопрос ответишь, или еще что-нибудь о себе поведаешь?
Барский сверкнул на меня глазами, но заговорил:
— Убивать я тебя не буду.
— Уже легче, тогда кто?
— Никто, — рыкнул он. А что я такого сказала?
— Так чего ты меня сюда приволок?
— Как и раньше: хочу переманить на нашу сторону.
— Ага, путем соблазнения, — догадалась я.
— Путем соблазнения, я хотел переманить тебя на свою сторону, но ты, видимо, пока не готова говорить об этом в нормальном тоне, так что подождем, — сказал — как отрезал.
— Я никогда не буду готова говорить об этом нормально, — ткнула я вилкой в его сторону. — Может, только с приобретением старческого маразма.
— Надеюсь, ты скоро оттаешь, — сказал он с мягкой усмешкой.
— Ага, а еще скоро я обескровлюсь, обездвижусь и начну разлагаться, — язвительно добавила я.
Барский сразу помрачнел.
— Поэтому мы должны уничтожить кристалл Гласа.
— А до этого — его владельца, — выразила я готовность принять в этом действии непосредственное участие.
Барский откинулся на стуле и удивленно замер.
— Что ты так на меня смотришь? Да, мой папочка жив. И он теперь великий и ужасный. Он меня вчера, между прочим, убить хотел. И после этого вряд ли хоть один серебряный смог бы с ним тягаться.
— Виктор жив?
— Я вижу, ты осознал всю серьезность положения. Все еще хочешь оставить меня в живых? — деланно равнодушно спросила я.
— Так, — проигнорировал мой выпад Барский, — кристалл обязательно призовет тебя к себе, и Виктор до тебя доберется. Значит, — он кивнул, — мы должны начать тренировки немедленно. Ты должна уметь постоять за себя.
Я фыркнула, вспомнив бойню в книжном магазине и в соборе. Это ли не постоять за себя? Хотя… ему ведь об этом знать необязательно, верно? Я еще не определилась, можно ему доверять или нет. И ночное происшествие не способствовало развитию теплого чувства.
— И где мы будем тренироваться, — интересно, что это значит?
— На полигоне вместе с оборотнями, — пожал он плечами.
— Да? И когда мы туда отправимся?
— Как только допьем кофе, спустимся в подземный город.
— Куда?
— В подземный город, — он говорил с явным чувством превосходства. — А ты думала, оборотни будут свободно разгуливать по земле, в то время, как их главные враги открыто всем заправляют? Мы и раньше с ними враждовали. Сейчас же грядет война, — ой, как зловеще это прозвучало!
В голове была мешанина из вопросов.
— Расскажи мне о расстановке сил на данный момент, — осторожно начала я.
— Ты ведь сама знаешь, что теперь вампиры не скрывают свое существование и открыто пьют кровь у людей, — я медленно кивнула. — Пару дней после падения стены в городе была настоящая резня, теперь все более или менее успокоилось. Серебряные вампиры утверждают, что владеют ситуацией, — Валентин усмехнулся, — однако красные творят все, что им вздумается. Их слишком много, чтобы с ними можно было справиться. Они не пытаются открыто смещать серебряных с вершины власти, но… кто-то убивает членов Совета.
— Я даже знаю, кто, — фыркнула я.
— Возможно, — кивнул Барский. — В связи с этим, существует вероятность того, что нам придется объединиться с серебряными вампирами против красных, — на его лице появилось брезгливое
