Новый российский Уголовный кодекс практически сохранил прежнее положение. В нем нет статьи об уголовной ответственности за проституцию, однако статья 249 предусматривает ответственность за вовлечение женщин в занятие проституцией, а статья 241 - за содержание притонов. Министр МВД А.С. Куликов, шокированный распространением проституции в самом центре Москвы, рекомендует мэру столицы переместить сексработников в какое-то другое место, где их легче будет контролировать. Но для этого нет правовой базы.
Апеллируя к соображениям противоэпидемической безопасности, некоторые радикальные журналисты предлагают не только легализовать проституцию, одновременно обложив ее налогом, но и открыть вместо подпольных притонов официальные публичные дома. Однако, независимо от соображений нравственного порядка, это едва ли возможно. Дело не столько в том, что 'обобществление' сексуального сервиса выглядит комично в то время, как все остальное приватизируется, сколько в том, что это невыгодно самим 'сексуальным работникам'. В таких странах как Голландия проститутки платят налоги, зато государство обеспечивает им социальный статус и безопасность. В России все налогоплательщики бесправны. Если милиция не может обеспечить безопасность банкиров, будет ли она охранять бедную жрицу любви? Так уж лучше иметь дело с сутенером или мафией.
Короче говоря, споры идут по тем же направлениям, что и по остальным вопросам развития общества: будет ли государство по-прежнему все регламентировать (не слишком эффективно) или же люди сами возьмут на себя ответственность за свое поведение, включая и его моральные и социальные издержки.
Болезни, передающиеся половым путем (БППП) и СПИД
Одна из самых больших издержек либерализации половой морали - распространение БППП. Привычное ханжество не позволяло советским людям говорить о них более или менее открыто, эти болезни, как и в XIX в., считались постыдными.
Это мешало санитарному просвещению, особенно когда речь шла о новых инфекциях, о которых люди ничего не знали. Однако бесплатная государственная медицина, сочетавшая лечение в специализированных кожно-венерологических диспансерах и клиниках с принуждением - все случаи венерических заболеваний официально регистрировались, больных брали на специальный учет, источники заражения выяснялись и врачи, с помощью милиции, старались проследить всю цепочку опасных связей, лечение было принудительным, уклонение от него и заведомое заражение кого-либо венерической болезнью подлежало уголовной ответственности (статья 115 Уголовного кодекса РСФСР) - позволяла блокировать опасность, удерживая ее в определенных рамках.
Заболеваемость сифилисом и гонореей даже снижалась. По официальной статистике, в 19в7г. в СССР на 100 тысяч населения было 5,6 больных сифилисом (в 1985 г. - 9,6), в 2,2 раза меньше, чем в США, и 86 больных гонореей (в 1985 г. - 113), в 6 раз меньше, чем в США. Даже с учетом ненадежности подобной статистики, это можно было считать достижением.
Однако уже в начале 1980-х гг. врачи отмечали значительный рост, особенно среди молодежи и подростков, так называемых малых венерических заболеваний, которые часто протекают бессимптомно и при неупорядоченных сексуальных связях образуют запущенный 'букет', с которым уже трудно сладить. Никакой сколько-нибудь серьезной профилактической работы среди населения не велось. Например, о генитальном герпесе и хламидиозе советские люди практически ничего не знали, пока не сталкивались с ними на личном опыте.
Развал советской системы резко ухудшил эпидемиологическую ситуацию. Экстенсивная половая жизнь с меняющимися партнерами, при незнании и несоблюдении элементарных правил безопасности и гигиены, сама по себе опасна. Кроме того, государственная медицина ослабела, а то и вовсе рухнула из-за отсутствия средств, лекарств и оборудования, а частная медицина не всем доступна и к тому же, когда дело касается заболеваний, требующих длительного лечения и последующего контроля, менее эффективна. Наконец, ослабел административный контроль, а официальная статистика стала еще менее надежной.
Отсюда - быстрый рост всех болезней, передаваемых половым путем (БППП), особенно среди молодежи и подростков. Заболеваемость сифилисом приняла поистине эпидемический характер. Число заболевших сифилисом среди взрослых с 1990 по 1995 год выросло в 33,4 раза, а среди подростков - в 51 раз. По числу зараженных сифилисом на 100000 населения Россия в 50 раз опережает США и Западную Европу. В 1995 г. зарегистрировано заболевание сифилисом 5 тысяч несовершеннолетних юношей и 15 тысяч девушек. Свыше тысячи из них - младше 14 лет.[303] Быстрый рост наблюдается и по другим БППП, причем по мнению руководителей столичного здравоохранения, официальная статистика фиксирует немногим более половины реальных случаев заболевания, а независимые эксперты считают, что мимо нее проходит 60-70 процентов случаев 'венеры'. По данным проф. К. К. Борисенко, сейчас в стране официально зарегистрировано 1300 тысяч больных БППП, реальная же цифра составляет 3 миллиона.
Все чаще жертвами БППП становятся дети и подростки 12-14 лет. Это связано прежде всего с более ранним началом и экстенсивностью сексуальной жизни и особенно - с ростом детской проституции. При обследовании в 1989/90 гг. в Центральном кожно-венероло-гическом институте группы больных БППП подростков, выяснилось, что половую жизнь до 17 лет они начинают вдвое чаще своих здоровых сверстниц, а среднее число сексуальных партнеров у них впятеро больше: 12,5 против 2,3.[304] Многие россияне даже не знают, что они больны и чем именно. Вместо того, чтобы сразу обратиться в вендиспансер, юноши занимаются самолечением, наживая в результате новые болезни. В урологии даже появился новый диагноз - 'хронический юношеский простатит'.
Что делать? Снова сталкиваются те же две стратегии. Одни требуют ужесточения административных мер, в частности, запрещения частным врачам лечить БППП. Другие, как московский эпидемиолог А. Хазиева, призывают считаться с социальными и психологическими реалиями: 'Надо менять подход к больному, дать ему право выбора - к какому хочет врачу, пусть и идет: за деньги у частника или без денег в казенном учреждении. Однако частный врач обязан сообщать нам о случаях болезни, чтобы можно было правильно оценить эпидемическую обстановку, прогнозировать ситуацию и быть готовым к любым вариантам. Сегодня лечить такого больного частный венеролог не имеет права. Это неверно. Я бы высказалась за принцип лицензирования подобной практики: пусть квалифицированные врачи получат возможность лечить частным образом - разумеется, представляя правдивую статистику. Для этого надо пересмотреть инструктивные материалы Минздрава либо передать решение вопроса местным органам здравоохранения.[305]
Пожалуй, самый характерный сюжет, в котором проявляются все противоречия постсоветской сексуальной политики, - отношение к СПИДу.
Благодаря социальной и сексуальной изоляции страны, ВИЧ пришел в СССР значительно позже, чем на Запад, и в более мягкой форме. Мы имели несколько лет форы для подготовки к нему, но все это время было потрачено впустую. Сначала советская пресса, при участии чиновных эпидемиологов и руководителей Минздрава, использовала эпидемию в США для грязной антиамериканской пропагандистской кампании, будто бы ВИЧ изобретен Пентагоном в военных целях. Одновременно уверяли, что нам бояться совершенно нечего, потому что вирус поражает гомосексуалов и наркоманов, против которых у нас есть такое мощное средство как уголовный кодекс.
После того, как инфекция в СССР все-таки пришла и был диагностирован первый больной, начали создавать специализированную службу диагностики, однако все цифры держали в секрете. Покойный видный вирусолог академик медицины В.М.Жданов, первым опубликовавший в 1986г. правдивую информацию о СПИДе в массовой печати, имел из-за этого крупные неприятности.
В 1987 г., не столько в связи с осознанием опасности СПИДа, сколько в результате гласности, о СПИДе начали говорить публично. Однако все внимание было сосредоточено на так называемых 'группах риска' - проститутках, наркоманах и особенно гомосексуалах, которых малевали самой черной краской. Что касается благонамеренных и сексуально благонадежных граждан, то им рекомендовали просто придерживаться норм
