– Фин?
– Что у тебя там стряслось, Алекс? Оуни О'Мор мечется словно ошпаренный.
– Я получил письмо с угрозами, Фин. И в нем кое-какая техническая чепуха. Можешь уделить мне минутку?
– Продолжай, – голос Доэни эхом отдавался в трубке, словно он находился где-то в глубокой пещере.
– С тобой кто-то есть? – спросил Колеман.
– Нет. Что тебя так испугало?
Колеман вздохнул и обратился к письму, выделяя технические подробности для Доэни.
– По этому трудно что-то определить, – сказал Доэни. – Но я не могу придраться к его ссылкам на процесс рекомбинации ДНК. Понимаешь, Алекс, таким путем можно получить новый вирус… но этот…
– Реальна ли эта угроза?
– Я бы сказал, что, несмотря на некоторые сомнительные места, да.
– Тогда я могу проигнорировать это дело?
– Я бы позвонил в полицию.
– Могу ли я сделать что-то еще?
– Мне нужно подумать.
– И еще одно, Фин! Ни слова об этом, пока я все не раскрутил.
– Ах ты, пронырливый газетчик!
Но Колеман почувствовал успокоившую его нотку смеха в голосе Доэни.»…некоторые сомнительные места, да». Значит, Доэни не слишком обеспокоен. Хотя это по-прежнему хороший сюжет, подумалось Колеману, когда он положил трубку на рычаг. Мщение жертвы взрыва бомбы. Медицинский эксперт говорит – это возможно.
В интеркоме раздался голос Оуни:
– Сэр, та бомба на Графтон и Сент-Стефенс Грин. Помните это?
– То кровавое событие?
– Трое жертв носят те имена, что в письме, сэр. Там погибли Мери О'Нейл со своими детьми, Кевином и Мейрид.
– Да, американцы. Я помню.
– Муж стоял у окна в банке на этой улице и видел, как все произошло. Его звали… – Оуни помолчал и выдохнул: – Доктор Джон Рой О'Нейл.
– Медик?
– Нет, какой-то профессор. Он был здесь с работой по одному из тех дел с грантами, которые они так любят, – изучение состояния дел в генетике или чего-то… да, то, о чем говорится в нашей истории. Генетические исследования.
– Генетика, – Колеман задумался.
– Хорошо согласуется с нашей историей, сэр. Этот О'Нейл был как-то связан с физической химией. Биофизик. И преподавал на каком-то фармацевтическом факультете в Штатах. Говорят, он еще владел там аптекой.
Колеман внезапно содрогнулся. Он чувствовал, что некое зло пробралось под поверхность его земли, нечто более ядовитое, нежели любая из проклятых святым Патриком змей. Та взорванная Ирландской Республиканской Армией бомба могла получить известность как наиболее ужасная ошибка за всю историю человечества.
– Есть ли какая-нибудь возможность попасть на Эчилл? – спросил Колеман.
– Линии забиты, сэр. Не послать ли нам самолет?
– Пока не надо. Свяжитесь с полицией. Если телефоны на Эчилле не работают, то им, должно быть, что-то об этом известно. Вы сняли копию с этого письма?
– Две копии, сэр.
– Им понадобится оригинал…
– Если они не получили такое же послание.
– Я думал об этом. Мне просто не хочется раскрывать карты. Мы можем быть здесь первыми. Во всяком случае, у нас есть шанс. – Колеман взглянул на письмо у себя на столе. – Как бы то ни было, не думаю, что мы сможем снять с него отпечатки пальцев.
– Мы продолжаем работать с этим сюжетом, сэр?
– Оуни, я почти боюсь не публиковать его. Есть в нем что-то. И такой выбор Эчилла… «демонстрация», как он говорит.
– Сэр, вы подумали о панике, что может…
– Просто свяжи меня с полицией.
– Сейчас, сэр!
