Муравейник Хеллстрома

лечиться на ферму. Изучая связи Хеллстрома в Вашингтоне, мы выявили конгрессмена с той же милой привычкой, и у нас есть основания подозревать в том же по крайней мере одного сенатора.

Она кивнула:

— Понятно.

— Надеюсь. В этом деле стоит только копнуть, как вскрываются все новые пласты. Не спускай глаз с шерифа.

— Хорошо, — ответила она. — Насколько серьезно… Ну, там, у Систерса.

— Самолет сгорел. Его зафрахтовали и только что проверили эксперты из FAA. Гробиться ему было совсем не из-за чего. Мы еще не осмотрели обломки по причине пожара — лесного пожара, начавшегося на восточном склоне, как нам заявили. Парни из Лесной службы уже там, на месте, а также местная полиция и FAA. Отчет мы получим так быстро, как возможно.

— Да, дела, — сказала она и заметила, что Крафт изучающе смотрит на нее, явно пытаясь понять их разговор. — Возможно — случайность?

— Возможно, но маловероятно. Пилот прошел Вьетнам, налетал шесть тысяч часов. Сама делай выводы. Да, передай Коротышке, что ему передаются полномочия уровня Г. Ты понимаешь, что это значит?

— Да… да, сэр. Боже! Право убивать и жечь, если необходимо!

— Я свяжусь с тобой по радио после того, как вы возьмете контроль над фермой, — сказал Шеф, — в течение ближайшего часа. До свидания, и желаю удачи.

Она услышала щелчок на том конце провода, придвинула свой стул ближе к столу и положила трубку на место. Под прикрытием стола она вынула из сумочки пистолет.

Крафт наблюдал за ней, пытаясь сложить вместе отрывки беседы. То, что дела плохи, он понял, когда увидел глушитель пистолета Кловис, появляющийся словно стальная змея из-за дальнего края стола.

Специальностью Кловис владела полностью, она отбросила в сторону воспоминания о руках Джанверта, обнимающих ее, и другие приятные мысли.

— Держи руки там, где я их видела в последний раз, — потребовала она. — Убью при малейшем движении. Не делай никаких рывков. А теперь медленно встань, не убирая руки со стола. Советую быть предельно осторожным во всем, что ты делаешь, мистер Крафт. Я не хочу убивать тебя в этом офисе. Будет много шума, да и объясняться потом, но придется это сделать, если ты меня вынудишь.

Из предварительного устного отчета о результатах вскрытия Дзулы Перуджи: «Синяк на руке свидетельствует о внутренней инъекции. На данный момент мы не можем сказать, что именно было введено в организм Перуджи, экспертиза еще не закончена. Другие следы, видимые на трупе, свидетельствуют о том, что мы на своем жаргоне называем «смертью в мотеле». Речь идет о часто встречаемом синдроме среди мужчин старше 35 лет в случаях, когда смерть наступает при подобных обстоятельствах. Непосредственной причиной смерти явилась острая сердечная недостаточность. Технические детали будут представлены позже. Так это или нет, станет ясно по завершении вскрытия. Другие признаки говорят о том, что Перуджи вступал в половой контакт незадолго перед смертью — можно предположить, что не более как за четыре часа. Да, не более. Ситуация понятна; пожилой мужчина, молодая девушка (судя по вашим описаниям), и слишком много секса. Все согласуется с этим диагнозом. Иными словами, он затрахался до смерти».

— Мистер Джанверт, нам с вами надо кое-что обсудить, — сказал Хеллстром. Он нагнулся над столом в сторону Джанверта.

Джанверт, покончив с ленчем, поставил правый локоть на стол и оперся подбородком о ладонь. Он впал в задумчивое настроение, навеянное ситуацией: соседями, Агентством, звонком Шефа, своими старыми страхами… Как-то туманно у него сохранялось желание быть настороже, и, возможно, это касалось Хеллстрома я женщины, но само дело Представлялось не стоящим требуемых для этого усилий.

— Пришло время обсудить наши общие проблемы, — сказал Хеллстром.

Джанверт кивнул, не убирая подбородка с ладони, хмыкнул, когда подбородок чуть не соскользнул. Обсудить проблемы. А как же.

Что-нибудь насчет простой деревенской жизни, прекрасного обеда, об этих людях, сидящих вместе с ним за столом, — где-то здесь лежала настоящая причина изменения его настроения. Он слишком много сил отдал противоборству обаянию Хеллстрома. Возможно, не стоило пока ему еще полностью доверять, но не испытывать к нему симпатию вовсе нельзя. Между доверием и симпатией очевидная разница. Хеллстрома нельзя винить за загубленную жизнь человека по имени Эдди Джанверт.

Наблюдая за переменой в своем госте, Хеллстром думал: «Все идет, как и должно. Доза была относительно велика. Организм Джанверта сейчас усваивал различные химические препараты. Вскоре он будет принят за своего каждым работником Муравейника. И наоборот — Джанверт признает своими работников Муравейника — всех. Его интеллект подавлен, так же, как и мыслительные способности. Если химическая метаморфоза сработает, то вскоре он станет совсем ручным».

Хеллстром дал знак Мимеке проследить за процессом. Она улыбнулась. Запахи для Джанверта становились приемлемыми. Это ферма, подумал он. Скосив глаза, он поглядел в окно, расположенное за столом. Золотой полдень казался теплым и манящим.

Он и Кловис часто мечтали о таком месте. «Наше собственное место, лучше всего старая ферма. Будем копать грядки, держать скот. Наши дети нам будут помогать, когда мы состаримся». Эту мечту они обговаривали, прежде чем заняться любовью. Горечь недостижимости делала настоящее еще более приятным.

— Вы готовы побеседовать? — спросил Хеллстром.

— Побеседовать? Да, конечно, — ответил Джанверт. Он выглядел несколько встревоженным, но Хеллстром заметил изменение тона.

Химические препараты свою работу знали. Но здесь таилась опасность, поскольку Джанверт теперь мог разгуливать по Муравейнику без опаски. Ни один работник не обратит на него внимания, никто не отведет его на ближайший приемный пункт — Котел. В то же время Джанверт теперь будет отвечать на вопросы Хеллстрома или представителя службы безопасности.

Оставалось проверить, насколько успешно сработали препараты на Внешнем.

— Что-то запаздывают обещанные представители власти, — сказал Хеллстром. — Может быть, стоит им позвонить и выяснить почему?

Запаздывают? Джанверт бросил взгляд на часы, висящие на стене позади Хеллстрома. Почти два часа. Как быстро пролетело время. Он как будто помнил, как они болтали с Хеллстромом и этой женщиной — Фэнси ее звали. Ничего себе штучка. Но кто-то опаздывал.

— Вы уверены, что не ошиблись по поводу ФБР и остальных? — спросил Хеллстром. — Они действительно едут сюда?

— Не думаю, что я ошибся, — сказал Джанверт. В голосе его звучала печаль. Печаль вызвала небольшой гнев и выброс адреналина. В этом деле нельзя допускать ошибок! Господи, что за мерзкое дело. Все только потому, что он наткнулся на те проклятые документы Агентства. Нет — это был только первый шаг. Ловушка будет куда более хитрой. Эдди Джанверт был обречен принять все, что представляло собой Агентство. И обреченность эта своими корнями уходила далеко в прошлое. Впрочем, иначе он не встретил бы Кловис. Милая Кловис. Куда привлекательней Фэнси, сидящей позади него. Ему показалось, что их сравнить можно еще и как-то иначе, но мысль ускользала. Агентство — Агентство — Агентство — Агентство. Дело дрянь. Он кожей чувствовал скрытое присутствие ухмыляющихся олигархов, чье влияние пронизывало Агентство. Да! Агентство — дерьмо.

— Мне пришло в голову, что при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями.