универсальности и целостности, довольно рано стала нетерпимой по отношению к нарушителям единства. Император Феодосий вместе со своими соправителями Грацианом и Валентинианом II в эдикте от 27 февраля 380 года, направленном жителям Константинополя, предписывал в законном порядке всем народам империи придерживаться христианского кафолического (вселенского) вероисповедания, ортодоксальной веры: «Мы повелеваем, чтобы все народы, которые находятся под нашим милостивым управлением, жили в той религии, которую, по преданию, апостол Святой Петр передал народу Рима и которая с тех пор и до наших дней живет несломленная. Это то вероисповедание, которое папа Дамас и епископ Александрии Петр, муж апостольской святости, считают правильным, — читаем в эдикте. — Следовательно, каждый должен верить в соответствии с апостольским вероисповеданием и евангельским учением в единую божественную суть одного ранга Отца, Сына и Святого Духа, в Святую Троицу.
Повелеваем, что те, кто следует этому вероисповеданию, могут носить имя «кафолического христианина», остальные же… пусть носят позорное имя, соответствующее своему еретическому вероучению, их общины не могут называться экклезиями (церквами); пока мы предаем их Божьей каре, но впоследствии… мы сами позаботимся об их наказании». Эдикт представлял собой уже типичный пример религиозной нетерпимости. Христианство стало не только установленной законом государственной религией, но таковой считалось только кафолическое христианство, проповедовавшее никейский символ веры. Постановление заслуживает внимания еще и потому, что в нем прослеживается стремление, возведенное в ранг императорского закона, вывести происхождение епископа Рима, наставнической власти папы Дамасия от Святого Петра, подтвердить апостолический характер должности епископов.
Но из этого также следует, что не только римский, но и александрийский епископ является хранителем апостольской и евангельской веры. Этот эдикт уже однозначно квалифицирует вероисповедания, отклонившиеся от никейского символа веры, как ереси и, как таковым, не гарантирует им привилегий, положенных христианству.
Благодаря государственной власти стало общепризнанным фактом, что первостепенной функцией римского епископа внутри церкви является сохранение единства церкви. Это вначале проявилось в виде наставничества в отношении сохранения чистоты и единства кафолического вероучения и его аутентичного дальнейшего развития. Примат римского епископа еще не означал вселенской церковно-административной власти, потому что при тогдашнем уровне централизации в системе формирующегося патриархата патриархи осуществляли юрисдикцию над церковью в своих провинциях.
Императоры Грациан и Феодосий в 381 году, а затем в 383 году запретили подданным возвращаться в языческую веру, а также переходить в иудаизм (иудейскую веру). 8 ноября 392 года Феодосий вместе со своими соправителями-цезарями вынес постановление, согласно которому лица, отправляющие языческие культы, невзирая на их положение в обществе, «за нарушение закона о вере лишаются дома и земельного владения, где они поклоняются языческим суевериям». Конфискованные здания и земельные владения изымались в императорскую казну. Превращение христианства в обязательную государственную религию повлекло за собой преследование нехристианских культов со стороны государства. В силу того, что христианство заняло господствующее положение, языческие религии попали в положение преследуемых, в котором прежде находилось христианство.
Император Феодосий в 381 году созвал епископов восточной части империи на вселенский собор в Константинополе, на котором было восстановлено единство церкви на основе кафолицизма (Никейского символа веры) и отвергнуто арианство. Во вселенском соборе принимало участие 150 ортодоксальных и 36 арианских епископов, но ни папа, ни епископы Запада на соборе не присутствовали. Собор по настоянию Феодосия осудил арианство и дополнил Никейский символ веры учением о Святом Духе.
В других канонах собора 381 года было уделено внимание вопросам организации церкви. Третий канон гласил, что епископ Константинополя, который до этого подчинялся митрополиту фракийского города Гераклея, соответственно с принципом размещения по чести занимает место непосредственно после епископа Рима. Согласно этому канону епископ Нового Рима по рангу опередил Антиохию и Александрию. Повышение Константинополя в церковном ранге в то время еще не было направлено непосредственно против Рима, а было следствием развернувшегося на Востоке соперничества и привело к нарушению главным образом прав и самостоятельности Александрийской церкви. Понятно, что против этого постановления наиболее решительно протестовали на соборе представители Александрии. Борьба вокруг места на иерархической лестнице приняла также теологические формы: теперь Константинополь стал крепостью ортодоксии, а Антиохия и Александрия — оплотами арианства.
Другие каноны Константинопольского собора 381 года стабилизировали систему патриархата. В соответствии с административным делением Востока (на Востоке было пять диоцезов) было образовано пять «Архимитрополий» с центрами в Фессалонике, Гераклее, Цезарее, Эфесе и Константинополе. Одновременно были установлены и территориальные границы указанных единиц. Тогда же Константинополь был возвышен в ранг патриархата и в первую очередь попытался распространить свою юрисдикцию на Балканы и Грецию.
Возвышение Константинопольского патриарха отражало реальное политическое положение. Однако папа распознал скрытую в этом опасность для примата Рима и впоследствии не был склонен признать за 3-м каноном экуменический характер. Вопреки устремлениям церковной политики императора и византийского патриарха папа Дамас уже в 382 году на Римском соборе сформулировал постулат, согласно которому во главе церкви стоят епископы тех трех городов, которые когда-то были полем деятельности Петра: Рим — потому что Петр был первым епископом города; Александрия — потому что ученик Петра Марк был там епископом; Антиохия — как первое епископское местопребывание Петра. Дамас, говоря о решениях Римского собора, впервые в истории назвал Рим Апостольским Престолом. Реальность власти за этой папской оценкой в то время уже не стояла, но за притязаниями Византии — безусловно. Но если эти притязания на примат Византии опирались на государственную власть, подчинившую церковь и показавшую себя преходящей, то претензии на главенство пап были независимы от государства и в преддверии эпохи феодализма основывались на землевладениях, преобразуемых в Папское государство. Церковные землевладения оказались решающим условием в формировании папства не только потому, что обеспечивали материальную независимость римскому епископству, но и потому, что в феодализируемом обществе право собственности на землю сопровождалось также осуществлением административной (государственно-властной) функции на конкретной территории, а в данном случае даже противодействием центральной, политической верховной власти.
После признания христианства (313 г.) стало быстро расти количество верующих (в том числе и богатых), а одновременно и количество пожертвований, получению, использованию и приумножению которых в противоположность восточным церквам, занятым религиозными спорами, реалистическая римская церковь уделяла особое внимание. О существовании земельных владений, принадлежащих римской церкви, можно найти свидетельства уже в IV веке. Да и сам Константин I делал большие пожертвования церкви. Благодаря щедрым дарам богатейших аристократических семей сенаторов и всадников (которые следовали примеру императора) земельные владения римской церкви возрастали. В начале V века церковь заполучила в свои руки владения языческих храмов и святых мест. Наряду с частными дарами и наследованием по завещаниям имущество церкви возрастало также за счет частной собственности скончавшихся священников, автоматически переходящей к церкви. Константин ввел также правило, ставшее нормой и вошедшее в средневековое обычное право: к церкви переходило отчуждаемое по каким-либо причинам имущество, а также собственность осужденных, родные которых умерли. Рассматривая происхождение создаваемого таким образом церковного имущества, можно сделать вывод, что оно было не феодальным, а античным по своей сути. От имени общины епископ осуществлял право на владения, которые было запрещено делить или продавать. Природа церковного землевладения, таким образом, постепенно приобретала феодальный характер.
Авторитет пап по мере снижения политической значимости Рима не падал, а скорее, наоборот, возрастал. Римские епископы, опираясь на свое возрастающее экономическое могущество, приобретали в западном мире религиозно-нравственный авторитет. В ходе распространения веры и в борьбе за ее чистоту постепенно упрочивался авторитет самого папы. Во времена папы Дамаса отец церкви Святой Иероним (347–420?) перевел Библию на латинский язык — официальный язык западной церкви. Этот перевод известен под названием Вульгата. (Святой Иероним перевел Ветхий завет на латинский с древнееврейского, Новый завет и отдельные книги Ветхого завета — с греческого. Это было важно потому, что на Римском
