— А мой совет, — пораскинь еще раз. А то вот угодишь когда-нибудь в капкан и без жены пропадешь… — поднялся министр с дивана и, растрепав своей тяжелой плотницкой ладонью пасынка, вышел из комнаты.
27 Гроб уже опустили на металлическую подставку. Он оказался куда тяжелей, чем думал Бороздыка, но несколько мужчин, пришедших хоронить своего сослуживца, чья очередь была вслед за Варварой Терентьевной, прислонили венки к колесам автобуса и помогли втащить гроб в серое здание крематория и тут же с подставки у дверей перенесли вглубь зала. — Родные и близкие могут попрощаться с покойной, — сказала женщина в черном халате. Голос у нее был безразличный.
«Как у диктора, — подумал Бороздыка. — Как у диктора, который объявляет: 'А теперь переходите к водным процедурам'». Обрадовавшись подходящему сравнению, Игорь Александрович вовсе отвлекся от лицезрения смерти и перенесся в мыслях к своему огромному, но еще не расцветшему писательскому таланту. «Нет, пожалуй, проза, — думал он. — Проза и только проза. Проза — начало духовности. А вот статьи, они, как крематорий: четкость линий и сжигание живого. То есть, мертвого…» — запутался тут же. Инга, опираясь на руку доцента, подошла к голове старухи и поспешно чмокнула в мертвую холодную проплешинку. — Нет, здесь страшно, — тихо сказал Бороздыка Полине.
— А по мне — ничего. Чисто, культурно. Нищие денег не стреляют.
— Из земли вышел, в землю уйдешь… — не унимался Игорь Александрович, хотя Инга с доцентом уже вышли из-за мраморного барьера.
— Да ну вас, — шепнула Полина.
— А чего хорошего, — продолжал гнуть свое Игорь Александрович. — Сейчас выпотрошат.
Гроб меж тем начал опускаться и вот уже черная гармошка прикрыла шахту. — Выпотрошат, а ящик назад в магазин. Для новой клиентуры.
— Бросьте, Ига, — повернулся к нему доцент. Здесь, в крематории, Инга открыто прижималась к его плечу и он чувствовал себя обязанным защищать ее от мелких выпадов бывшего вздыхателя.
— Только не оборачивайтесь, — продолжал Бороздыка, когда они спустились по ступенькам в парк с могилами. — Вот, пожалуйста — вознесение в виде дыма.
Обнаружив недюжинный талант художника слова, Бороздыка словно бы отвернулся от общепринятого и установленного всеми веками и религиями. Теперь он чувствовал себя избранным, особенным, а ведь особенность великого писателя и состоит в том, чтобы ни на кого не походить. «Для писателя, — не то чтобы размышлял, а как-то мгновенно определял про себя Бороздыка, — нет критерия моральности: морально все, что способствует творчеству, то есть высшему проявлению духа. Достоевский убил в своей душе не один десяток старух, пока в конце концов Раскольников не пришил Алену Ивановну. И я тоже оформил свою старуху. Впрочем, она сама умерла, но, смертью поправ, открыла во мне седьмое чувство артиста». Теперь ему казалось, что в его груди (как в печи, когда прочистили дымоход) весело играет пламя, трещат дрова и нужно лишь слегка помешать кочергой — и жар от его сочинений (каких, он еще не знал…) разольется по всему миру. Сравнение же его впалой чахлой груди с огромной печью при наличии позади внушите-льной печи и трубы крематория — никак не шокировало бедного Игоря Александровича. — Это некрасиво, но я просто не выношу его. И тетка Вава, — дернула плечом Инга, как бы объясняя, какая тетка, — тоже его не выносила.
Но то, что говорят впереди, не слышно идущим сзади, и Бороздыка, оттачивая внезапно прорезавшееся дарование, продолжал развивать Полине свои соображения по поводу безнравственности крематория. — Это немецкий аккуратизм. Узаконенный Освенцим. Иждивенчество чувств. Ясли, детский сад, тюрьма и вот крематорий. Люди препоручают себе подобных живых особей мертвым исполнителям.
— Неужели он за нами потащится? — вздохнула Инга.
— Сейчас отошьем, — еще крепче сжал ее руку доцент.
— Игорь, примите с Полиной влево, — повернулся к идущим сзади. — Надо помянуть Варвару Терентьевну.
Алексей Васильевич был уверен, что в радиусе нескольких сот метров найдется павильон и важно только поскорей уйти от остановки такси, чтобы не везти кандидатишку в Докучаев. — Ну, что ж, — поплелся за доцентом Бороздыка. Он не мог объяснить
