На четвертую ночь, как только дом погрузился в сон, я решил совершить вылазку. Все надоело, я не мог заснуть, очень хотелось вдохнуть свежего воздуха, но прежде всего проверить, сумею ли я выйти отсюда. Чтобы убедиться в справедливости закона Племени, необходимо его хотя бы раз нарушить и посмотреть, что будет. Покорность по принуждению бессмысленна, как и жонглирование. Они могли с тем же успехом посадить меня на цепь, как собаку, я бы рычал и кусался по команде.
Я изучил планировку дома: в свободные часы мысленно рисовал схемы и внимательно вслушивался. Я узнал, где кто спит. Юки с матерью – в дальней комнате вместе с двумя женщинами, которых я никогда не видел, но слышал. Одна из них работала в лавке, разговаривала на местном наречии и громко шутила с покупателями. Юки обращалась к ней «тетушка». Другая была служанкой. Она убирала дом, занималась приготовлением пищи, вставала раньше всех и ложилась последней. Говорила очень мало, тихим голосом, с заметным северным акцентом. Служанку звали Садако. Все в доме поддразнивали Садако и отдавали ей распоряжения, она же всегда отвечала робко и почтительно. Я ни разу не видел этих женщин, но узнал о них довольно много.
Акио и другие мужчины спали в комнате наверху, под крышей. Каждую ночь один из них присоединялся к тем, кто охранял дом. Акио дежурил прошлой ночью, а досталось опять мне, потому что он не выспался и пришел на тренировку в дурном расположении духа. Когда служанка отправилась спать, еще горели лампы, и я слышал, как кто-то из мужчин помогал ей закрывать двери и ставни. Деревянные панели скользили, производя порой глухие удары, отчего неизменно начинали лаять собаки.
Собак было три, каждая с особым лаем. Ночью один и тот же человек подзывал псов свистом и кормил. Я учился подражать ему, когда оставался один. К счастью, никто вокруг не обладал способностями Кикуты, и меня не слышали.
На ночь засов опускали на парадные двери, а задние охраняли, но одна дверца слева оставалась незапертой. За ней находился узкий коридор между домом и внешней стеной, который вел к отхожему месту. Меня водили туда три-четыре раза в день. Я даже выходил во двор после наступления темноты: пару раз мылся в небольшой бане, которая стояла поодаль, между дальним углом дома и воротами. Меня прятали, по словам Юки, для моей же безопасности. Насколько я понял, никто не ожидал, что я попытаюсь сбежать, меня не сторожили.
Я долго лежал, прислушиваясь к звукам в доме, различал дыхание женщин внизу и мужской храп под крышей. За стенами постепенно стихал город. Наконец пришло знакомое состояние. Не могу его описать, но знаю, как свои пять пальцев. Я не ощущал ни страха, ни возбуждения. Сознание словно отключилось. Я весь обратился в слух и продолжал действовать по наитию. Казалось, время замедлило свой ход. Какие-то секунды ушли на то, чтобы открыть дверь потайной комнаты. Я знал, что выберусь из помещения бесшумно и дойду до внешней двери неслышно. Вот я уже стою у выхода, ловлю каждый звук вокруг, и вдруг слышу шорох шагов. Жена Кенжи проснулась, вышла из своей спальни и направилась к потайной комнате. Скользнула дверь, прошло несколько секунд. Она появилась с лампой в руке и быстро, но спокойно зашагала ко мне. Мне пришло в голову применить еще один фокус и стать невидимым, но в этом не было смысла. Она наверняка сразу же разглядит меня и поднимет шум на весь дом.
Не промолвив ни слова, я направился в сторону туалета, а затем вернулся в потайную комнату. Проходя мимо женщины, я чувствовал на себе пристальный взгляд. Она молча кивнула мне, но, похоже, обо всем догадалась.
В комнате стало совсем душно. Заснуть не удавалось. Я вновь погрузился в состояние обостренной интуиции и попробовал уловить чужое дыхание. В конце концов я убедил себя, что она уже заснула. Я встал, медленно открыл дверь и вышел. Лампа еще горела. Рядом сидела жена Кенжи. Она открыла глаза и увидела меня прямо перед собой.
– Опять в уборную? – спросила она тихо.
– Не могу уснуть.
– Сядь. Я заварю чаю.
Плавным движением она поднялась на ноги и положила мне руку на плечо. Несмотря на возраст и полноту она была гибкой, как девочка.
– Не сбеги! – предупредила она с насмешкой.
Я сел на циновку и попытался собраться с мыслями, Я все еще был полон решимости выбраться на свободу. Зашипел чайник – это жена Кенжи раздула угли. Зазвенел чугун, звякнула керамика. Она вернулась с чаем, опустилась на колени, наполнила чашку и передала мне. Нас разделял тусклый луч света. Сделав глоток, я пристально посмотрел ей в глаза и увидел в них задор и насмешку. Нетрудно было догадаться, что она не верит в мои способности, но с какой-то целью продолжает мне льстить. Вдруг ее веки задрожали и опустились. Я выронил чашку, подхватил пошатнувшуюся женщину и усадил на циновку. Жена Кенжи крепко спала. В свете лампы поднимался пар от пролитого чая.
Я не ожидал такого поворота событий, но остался доволен. Унаследованные от поколений Племени способности пригодились как нельзя кстати. Жаль, что я не догадался усыпить ее раньше, хотя мне и в голову не приходило померяться силами с женой мастера Муто. Во всяком случае, больше ничто не мешало выбраться из дома.
Скрипнула боковая дверь, ведущая в сад, и сразу же зашевелились собаки. Я тихонько посвистел, так, чтобы услышали только они. Один из псов завилял хвостом и подбежал ближе. Я всегда нравился собакам, и этот пес не стал исключением. Он обнюхал протянутую руку и уткнулся в нее мордой. Месяц опустился низко, мягкий свет отражался в глазах пса. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга, потом он зевнул, показав большие белые зубы, лег у моих ног и заснул.
Меня преследовала навязчивая мысль: собака – это одно, жена мастера Муто – совсем другое, но я предпочел не думать о плохом. Присев на корточки, я погладил пса по голове и поглядел на стену.
Перебраться через ограду оказалось непросто. Навес крыши над стеной столь широк и крут, что без захвата за него не зацепишься. В конце концов я влез на крышу бани и прыгнул на навес. Я стал невидимым, пробрался поверху прочь от охраняемых задних ворот и спрыгнул на улицу. У стены ненадолго задержался, чтобы прислушаться. Охранники мирно беседовали. Собаки молчали. Город спал.
Как и раньше, в памятную ночь в замке Ямагата, я окольными путями двинулся по направлению к реке. Ветви прибрежных ив слегка колыхались на осеннем ветру, пожелтевшие листья плавали на поверхности воды.
Я затаился под покровом ветвей. Интересно, в чьих руках теперь находится город? Союзник Йоды, которого навещал покойный Шигеру, свергнут вместе с кланом Тогана. Вероятно, Араи поставил какого-то временного правителя. Нигде не слышно шагов патруля. Я взглянул на замок, пытаясь рассмотреть на стенах головы Потаенных, которых я освободил от мук, отправив на тот свет. Память подводила: то ли все
