– Летний период, майор. Так получилось. Все в отпусках.
– Все трое?
– Об увеличение штата городских сантехников поговорите с мэром города на месте. Почему вас так стало плохо слышно, Сергеев?
– Потому…, – повернувшись лицом к пляжу, а спиной, естественно, к Милашке, я увидел, как быстро пустеет площадка перед спецмашиной. На песке валяются конечно же не специально оброненные голографии с автографами и книжки про 'Лучших спасателей'. Родители старательно закрывают глаза детишкам, желающих в последний раз взглянуть на доблестного спасателя, отправляющегося на ответственное задание. Старушки в роскошных пляжных пеньюарах откровенно поплевывают в сторону Милашки. И даже девушка в белом бикини, обливаясь слезами, в клочья рвет только что полученную голографию, где она так неосторожно взяла командира подразделения '000' под локоть.
– Майор Сергеев! Раз вы уже приняли решение, передаю на ваши мониторы координаты. Удачного, вам выполнения задания.
– Командор! Может, выключим динамики? – Милашка мелко вибрировала, находясь под стрессом ожидания.
Командир подразделения '000' никогда не должен терять самообладания. Даже в критических ситуациях ум и совесть командира обязан сохранять трезвость и хладнокровие. И ни в коем мере нельзя опускаться до того, чтобы кричать на личный состав, включая подотчетную технику.
– Уйди, – тихо попросил я спецмашину. С трудом осилив десять метров по раскаленной трехслойной броне Милашки, я дотащился до люка и сполз в кабину.
Боб, как и положено, сидел на месте второго номера. Вытянув губы трубочкой, молчал, закатив наглые янкельские глазенки к потолку. И издевательски так головой покачивал.
Ладно. У меня память хорошая. За увольнительной в гастроном ко мне припрется.
Третий номер Герасим в кабине не наблюдался. Скорее всего храпит в спальном отсеке. Понятно теперь, почему Милашка так мелко дрожит. Тоже ничего. На носу очередной технический осмотр спального отсека. Возьмем да и отправим кроватку в ремонт.
На Геру я зря грешил. Третий номер появился из ванного отсека. Аккуратно прикрыл шлюз. Заглянул в спальный. Сквозь щель я заметил дергающееся тело Директорского любимчика. Пригрели гада на груди.
– Мм? – подошел Герасим и крепко ухватился за мое плечо. От пингвина качка сильная.
– Дальше некуда, – вздохнул я. – Ты хоть Книгу жалоб и предложений успел у честных, но неблагодарных налогоплательщиков изъять? А банку? Жаль. До чего у нас, Гера, жадный народ. Да.
– Мм? – Гера всегда говорил от чистого сердца.
– Не сильно то я и переживаю, – но я всегда благодарен третьему номеру за моральную и физическую поддержку. – Думаешь, в прямом эфире нас показывали? В вечерних новостях пойдем?
– Мм, – подтвердил третий номер и перечислил каналы, которые нас заснять успели. – Мм.
– Уж этот обрадуется! – хлопнул я себя по коленям. – Вызовет обязательно. Выстроит всех вас, ну и меня до кучи, и стане, гаденько так щурясь, спрашивать, как это вы, второй номер до такой жизни докатились. Почему позорите мундир сотрудников подразделения '000'?
– А почему он только меня станет спрашивать? – возмутился бывший американский подданный.
– Гера, объясни товарищу, – отмахнулся я.
Пока третий номер объяснял второму номеру, как и почему у нас в России наказывают младшие командные чины за прегрешения старших командных чинов, я вышел на связь с Милашкой, настойчиво постукивая кулаком по панели управления:
– А ты то, самая сообразительная спецмашина из всех не сданных на металлолом! Сообразить не могла, что надо динамики отключать в срочном порядке? Как нам теперь смотреть в глаза честных налогоплательщиков и лично в глаза товарища Директора?
– Эффект неожиданности, командор, – замигала Милашка внутренними камерами слежения. – К тому же, согласно инструкции, я не получала прямого приказа.
– Как новые гусеницы без прямого приказа на наклейки бортовые менять, так ты самостоятельно соображаешь. А как командира от удара увести, виртуальной памяти не хватило? Ладно, что теперь горевать. Координаты получила?
– На шестом в нижнем ряду мониторе, командор.
– Езжай туда, – я закрыл ладонями лицо, пытаясь окончательно восстановить душевное равновесие. – Только по огородам езжай. Нечего нам после сегодняшней демонстрации мужественности по центральным трассам гонять.
Как и почему такое могло случиться именно с нашей командой? Отчего мы, лучшие спасатели, должны заниматься неблагодарной работой? Конечно, мы давали клятву, подписывали секретные бумаги, книжки соответствующие читали. Но всему же есть предел.
Как получилось, что все три сантехника, специально обученные в столичном университете, имеющие красный диплом, стаж работы по данной специальности, одновременно ушли в отпуск? Не кроется ли здесь злого умысла?
Милашка, стараясь двигаться по наиболее незаселенным участкам полуострова, потушив опознавательные сигналы и даже, по рекомендации третьего номера забрызгав номерной знак на борту грязью, приближалась к месту аварии. Но даже чрезвычайные меры секретности не спасали нас от насмешливых взглядов тундровых туристов, механизированных оленеводов и алмазных старателей, добывающих открытым способом стекляшки. Редкие дежурные из автомобильной инспекции, вообще, не удостаивали нашу спецмашину взглядом. Брезгливо отворачиваясь поднимали шлагбаумы и ни разу не предъявили красные карточки.
Как же! Легендарные спасатели вместо того, чтобы спасать мир, чистят канализации! И даже не состоят в профсоюзе сантехников. А без этого никакого уважения.
– Дождемся наступления ночи на окраине города.
– Директор приказал по срочному ликвидировать затор, – все-то Милашка помнит.
– Плевать. Никуда затор не денется. Это только деньги долго на месте не лежат, а продукт жизнедеятельности большого города никуда не испарится.
– Мм, – третий номер, переживающий за честь команды, не спал. Он очень хорошо знал географию страны, закончил спец курсы по природоведению. Теперь снабжал нас ценными данными.
– Помню, – кивнул я. – Милашка, соедини меня с Министром Погоды и Непогоды. Он телевизор не смотрит. Должен помочь старому другу. Але! Погодыч? Это я. Сергеев. Дело маленькое. Окажи услугу товарищам спасателям. У меня тут важное задание и для чистоты выполнения требуется полная темнота. А я как раз на Мурманском полуострове под солнышком время теряю. Для тебя временное солнечное затмение сделать, как мне…. Что? Да? Конечно, Погодыч. Без обид.
– Мм? – дотронулся Герасим до плеча.
– Министр радио слушает.
– Мм?
– А ничего. Говорит, что потемки устроить не может. За кресло свое министерское трясется. Мы тут, считай, голыми руками с авариями боремся, а он за чистоту мундира трясется.
– Мм, – подумав минут пять, Гера предложил свое видение мира. И надо признать, голова у третьего номера работала даже без подзарядки в спальном отсеке.
– А что, Гера!? Может ты и прав. Боб, как тебе Геркина идея?
– Как говорят у нас в России, двум смертям не бывать, а от одной подразделение '000' обязательно спасет. Пропадать, так с хорошей классической музыкой.
– Милашка! Командир на связи.
– Я все слышала, командор. Разрешите действовать по собственному усмотрению?
– Разрешаю. От тебя, Мыша, сейчас многое зависит. За работу, товарищи сотрудники подразделения '000'.
Главное в работе подразделения '000' настрой.
Спецмашина за номером тринадцать взревела ядерными топками, выходя на проектную мощность. Вспыхнула всеми средствами светового оповещения. От проблесковых маячков, до противотуманных
