Действующие лица:
Поэт выступающий в виде крестьянина.
Лица без речей:
Псилла скотница.
Мегаллида служанка-рабыня.
Аннат домоправитель.
Место действия – крестьянская хижина на острове Косе. Время действия – первые проблески зари.
Поэт:Гей, Псилла! Встань! Ты до каких же пор будешьХрапеть, раба? Свинью давно томит жажда!Иль ждёшь, когда твой зад согреет луч солнца?Лень беспробудная, как от такой спячки5Бок не устанет? Девять ведь часов в ночи![1]Вставай, я говорю, и вздуй огонь живо,Да со двора свинью гони-ка на волю…Ворчи, чешись, пока не стану я рядомИ глупую башку не разобью палкой!10И Мегаллида спит, как отрок на Латме?[2]На пряжу ей начхать! И вот, когда нужныДля жертв повязки, не найдёшь во всём домеХоть клок бы шерсти! Ну вставай же ты, лодырь!А ты, Аннат, прослушать не ленись сон мой! 15Ты ведь не им чета: в тебе есть ум здравый.Мне снилось: я тащу через овраг длинныйКозла-бородача да с перекрутым рогом,Когда ж его, как не брыкался он, к краюЛесной лощины я стащил, из рук сразу20Он вырвался, – усталостью я был сломлен! –Стремглав туда помчавшись, где козопасыБогиням из цветов и из плодов спелыхПлели венки, справляя чинно свой праздник,Святого места я не тронул, но зверь мой25Стал рвать листву с дубов и грызть её жадно.Отовсюду, как на татя, на него сразуВсе кинулись и к алтарю тащить стали.А я пред светлые поставлен был очиКрасавца юного… Наверно, то бог был! 30Одет в хитон с прорезом на боку, жёлтый.Как сядет, – выявлялся бёдр изгиб дивный.Была оленья в крапинках вкруг чресл шкура,А на плечах под цвет фиалок плащ лёгкий.Чело венок плющевой обвивал плотно,35И на завязках шерстяных сапог ногуОбтягивал… Пред ним поцеловал землюЯ в страху божием, – судьёй для нас в спореОн согласился быть и приказал сделатьИз козьей шкуры мех, надутый так плотно,40Как Одиссеев мех, Эолом в дар данный.«На этот мех должны, – он продолжал, – прыгатьИ бить его пятой; кто ж устоять сможет,Тот, значит, лучше всех, – он награждён будет,Как в Диониса хорах[3] мы чиним это».45На землю, как нырялы, головой книзуОдни свергались и о прах пятой били,Те навзничь падали… И всё свелось сразуК тому, Аннат, что там смешался смех с гневом!Из всей большой толпы лишь я один дважды50На мех вскочил – так снилось мне… ГромкоВсе крикнули, узрев, что мех меня держит.За мной победу признавать стали,А те – что исключить как чужака надо.Тут кинулся ко мне старик с кривым носом,55Весь измождённый… Был закутан он в грязныйКожух, а на плечах его была шкураИстёртая, а на ноге сапог грубый,И крепкой взмахивала длань его палкой.Я в страхе закричал: «Ох, лихо мне, люди! 60Глядите, что терплю». Старик же тот в гневе:«Ишь ты, – сказал, – ещё вопит во весь голос! –Ты, что труды мои пятой своей топчешь?Прочь с глаз моих, не то, хоть я старик дряхлый,Вот этою тебя я изобью палкой».65А я ему в ответ: «О люди! Коль старецЗабьёт меня, за родину приму смерть я, –Мне послух – юноша!» А тот приказ отдал,Чтоб живодёр в колодки нас забил вместе.И был тут сну конец! – А где моё платье? 70Сюда давай, Аннат! – Я сон свой так понял…Пытался вытащить козла я из балки,Чтоб был Дионису отменным он даром,Но козопасы отняли его силой.Расхитит так толпа,[4] у муз что на службе,75Досужего труда плоды – мои песни!Так изъясняю сон… Но коли из многих,Что, как и я, ногой топтали мех вздутый,Награду я приял – один, как мне снилось,Хоть и сердитого я принял в часть старца,80То значит, музою клянусь, за мной слава,В простых ли ямбах я стихи слагать будуИль из хромых стихов, как Гиппонакт древний,[5]Второй по нём, хромые затяну песни,Чтоб будущих Ксуфидов[6] услаждать ими! ,
Девять ведь часов в ночи! – Греки делили и день и ночь на двенадцать часов, начиная отсчёт дня с восхода солнца, а ночи – с заката солнца.
Латм – гора в Карии. Как рассказывается в мифе, на этой горе в пещере спал вечным сном прекрасный юноша Эндимион. В него влюбилась Селена и уговорила Зевса усыпить Эндимиона, чтобы сохранить ему вечную молодость.
…в Диониса хорах… – то есть на Дионисиях.
Расхитит так толпа… – Эти и последние стихи отражают борьбу Герода с кружком косских поэтов, возглавляемым Филетом.
…как Гиппонакт древний… – Гиппонакт (VI в до н. э.) – ионический лирик; ввёл в литературу холиямб («хромой ямб»).
