горячей водой, вычистить (отскоблить) (больное место) этим составом и затем смазать растительным маслом и покрыть (?) порошком пихты.
Как видно из нашего документа, шумерский врач, подобно своим коллегам сегодня, прибегал к растительным, животным и минеральным источникам для извлечения целебных веществ. Его любимым минеральным веществом были хлористый натрий, речной битум (смола) и сырая нефть. Из продуктов животного мира он использует шерсть, молоко, черепаховый панцирь и водяную змею. Но наибольшее количество его препаратов изготовлено из растений: трав, например тимьяна, горчицы; сливы, груши, инжира, ивы,
Наш древний документ, заметим, полностью лишен магических заговоров и заклинаний, которые являются характерной чертой клинописных медицинских текстов более поздних периодов. Здесь же не упоминается ни одно божество, ни один демон. Врач, составивший этот документ, похоже, занимался медициной в эмпирико-рациональном русле. Конечно, вряд ли он имел в виду сознательно спланированный эксперимент и верификацию. Тем не менее есть основания полагать, что предписанные им средства оказывали терапевтическое воздействие, т. к. его профессиональная репутация была достаточно прочна, и будет неудивительно, если окажется, что эти рецепты имеют некую практическую ценность для современной медицины.
Печально, но древняя фармакопея не дает нам четкого представления о тех болезнях и недугах, для которых даны предписания. Введение, предшествующее самим рекомендациям, занимающее основную часть первой колонки таблички, сильно повреждено. Все же судя по нескольким сохранившимся знакам, в нем не указаны названия болезней. В сильно поврежденном первом предписании мы встречаем слова «спина» и «ягодицы», но сам фрагмент совершенно не поддается прочтению. Перед третьим набором предписаний есть строчки с упоминанием рук и ног, но и в этом случае контекст затушеван и непонятен. Мы даже не знаем, был ли каждый рецепт предписанием для конкретной болезни или же несколько рецептов давались для одного и того же заболевания. Но вполне возможно, что эти подробности, как и многое другое, разъяснялись устно обладателю таблички, что подсказывает нам предназначение документа и мотивы, побудившие к его составлению и выполнению.
Следует отметить, что врач, подготовивший нашу фармакопею, не был только практиком в своей профессии, это был образованный и культурный гуманист. Для того чтобы выучиться так грамотно и элегантно владеть клинописным силлабарием, с его сотнями знаков и тысячами вариантов чтения, он должен был провести немалую часть своей юности в шумерской школе,
Содержание второй медицинской таблички было опубликовано уже в 1935 г., но к нему относились как к бизнес-документу, и он оставался незамеченным до 1960 г., когда Мигель Сивил при работе над табличкой большего размера (о ней речь шла выше) заметил ее и перевел следующим образом.
«Измельчив черепаховый панцирь и…, и смазав отверстие (вероятно, в больном органе) маслом, следует натереть (толченым панцирем) уложенного (для проведения процедуры) (?) человека. Натерев (больное место) толченым панцирем, следует затем (снова) натереть хорошим пивом; натерев (больное место) хорошим пивом, следует обмыть водой; обмыв водой, следует наполнить (больное место) толченой пихтовой древесиной. Это (предписание) для того, кто поражен болезнью
В Шумере врач назывался
В области искусства шумеры особенно прославились мастерством скульптуры. Самые ранние скульпторы тяготели к абстракции и импрессионизму. Их храмовые статуи указывают скорее на большую эмоциональную и духовную напряженность, нежели на умение моделировать. Но постепенно пришло и это, и более поздние скульпторы лучше владели техникой мастерства, однако их образы утратили вдохновение и энергию. Шумерские скульпторы довольно ловко высекали фигуры на стелах и плитах и даже на вазах и кубках. Именно из этих изображений мы многое узнаем о внешности и одежде шумеров.
Мужчины были либо чисто выбриты, либо носили длинные бороды и длинные волосы, разделенные пробором. Наиболее распространенной формой одежды было что-то наподобие юбки с оборками, поверх которой иногда надевали длинный плащ из фетра. Позже такие юбки сменили хитоны или длинные юбки. Поверх них надевалась большая шаль с бахромой, перекинутая через левое плечо, в то время как правая рука оставалась открыта. Волосы обычно расчесывали на две стороны и заплетали в тяжелую косу, которую затем оборачивали вокруг головы. Часто шумеры носили изощренные прически с разного рода заколками, бусами и подвесками.
Важную роль в жизни шумеров играла музыка, как инструментальная, так и вокальная, и некоторые музыканты были важными лицами в храмах и при дворе. В царских гробницах Ура были найдены прекрасной конструкции арфы и лиры. Ударные инструменты, как барабан и тамбурин, бытовали наряду с камышовыми и металлическими дудочками. В шумерских школах процветали поэзия и песни. Большая часть обнаруженных произведений – это гимны богам и царям для исполнения в храмах и дворцах; но есть и все основания полагать, что музыка, пение и танец были основными развлечениями в частных домах и на рыночной площади.
Одним из наиболее оригинальных привнесений шумеров в искусство была цилиндрическая печать, маленький цилиндр из камня с гравировкой, рисунок которой проявлялся и обретал смысл, если его прокатить по глиняной табличке или глиняной крышке кувшина. Цилиндрическая печать стала своего рода фирменным знаком Месопотамии, хотя эту традицию переняли в Анатолии, Египте, на Кипре и в Греции. Шумерские художники были чрезвычайно изобретательны в разработке таких рисунков, особенно поначалу, в пору изобретения такой печати. Самые ранние цилиндрические печати – это драгоценные камни с тщательно вырезанными рядами животных, сказочных существ и чудовищ, а также с изображением таких сцен, как царь на поле боя или пастух, защищающий стадо от диких зверей. Позже рисунки становятся
