Шумеры. Первая цивилизация на Земле

гипар,
Ослица, которую избрали (?) в жены (?) не принята (?) в качестве жертвы (?).

Потому что (?)… окончен (?) рядом с ним,
Он (?) поднимается (?) в (?) величье (и?) почитании, произносит плач по ней,
Их (?) общих (заботах?), их (?), воплощает он в (?)…,
Их души (?) встали пред (?) ней, их злые (?) тела (?)
разлучены (?), Их (?)…, работники (?), (и?) родня…, их (?)… (?)…

Из-за (?)… с колен (?)…,
Они не (?) стоят…,
(Все) их няньки были…,
…,
Как разъяренные мужи, камни… больны (?),
От ее города свет в вышине… не усилился (?).

Тогда возлюбленный муж ее (?) одиноко…,
В своем городе, в Ниппуре, городе (?)…,
Лудингирра, ее возлюбленный муж, один(око)
Приблизился к ней со (?) страдающим (?) сердцем (?) в (?)… великом жилище,
Они (?) взяли (?) его за руку, их сердца преисполнены (?) были,
Его… отшатнулась (?) от пищи, у него перехватило (?) дыханье,
(Стоны?), как корова, издал он, он, у которого не… одеянье (?),
Их (?)… он носит, он плачет над ней:

«О, где же теперь…! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь (богиня) Меме (и) гении, завлекающие (?)! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь милые (?) уста (?), манящие (?) уста, прелестные уста (?)! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь мое манящее (?) оружие (?), победоносная (?) угроза (?)! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь то, что озаряло лицо (?), мой царственный советник! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь моя…, мой драгоценный алмаз! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь мои сладкие песни, что радуют сердце! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь мое манящее (?) оружие (?), золотая угроза, что просветляет дух! Я бы воззвал к тебе,
Где же теперь мои танцы, «взмахи рук» (и) шалости (?)! Я бы воззвал к тебе».

«Пусть твой жизненный путь не исчезнет (из памяти), пусть имя твое произносится (в грядущие дни),
Пусть вина твоих домочадцев сотрется, долги твои простятся,
Пусть супруг твой пребывает во здравии, пусть будет (и) доблестным мужем, (и) старейшиной (?),
Пусть судьбы детей твоих будут благоприятны, благоденствие им будет в избытке,
Пусть домочадцы твои идут вперед, да будет их будущность полной,
Пусть Уту дает тебе свет в нижнем мире, он, который…,
Пусть Нинкурра… рядом (?) с тобой, пусть она вознесет тебя высоко,
Потому что жестокая буря постигла (?) тебя, пусть горизонт развернется (?),
Демон, что руку занес на тебя, – пусть злое проклятие будет сказано (?) против него,
Потому что добрая госпожа лежит, как буйволица, в своей красоте (?) – (го)рек плач по тебе!»

Историография, как уже говорилось ранее в этой книге, едва ли была излюбленной литературной формой в шумерских литературных кругах, и сочинения, которые условно можно считать таковыми, «историографичны» только в самом общем смысле этого слова. Самое длинное и лучше всего сохранившееся из шумерских историографических сочинений – это «Проклятие Агады: месть за Экур», где предпринята попытка объяснить катастрофическое разрушение города варварскими ордами гутов. Другой хорошо сохранившийся документ повествует о поражении тех же самых гутов от руки шумерского «спасителя», Утухегаля. Третий сравнительно невелик, но представляет определенный исторический интерес; этот документ касается в основном постепенного восстановления Туммаля, святилища Нинлиль в городе Ниппур. Есть также таблички и фрагменты, в которых сказано о существовании серии легендарных сказаний о Саргоне Великом и его подвигах, особенно связанных с его современниками Ур-Забабой и Лугальзаггеси; однако до сих пор найдено недостаточно материала, чтобы обеспечить нам четкую картину всего содержания. Наконец, существует сочинение о жизни Ур-Намму в нижнем мире, вероятно исторически мотивированное.

Последняя группа шумерских литературных документов, подлежащая рассмотрению в этой главе, – сочинения «мудрости», состоящие из споров, кратких и длинных эссе и собрания предписаний и пословиц. Спор, излюбленный жанр шумерских литераторов, является прототипом и предшественником литературного жанра, известного как «диспут», популярного в Европе в эпоху поздней античности и Средневековье. Его основной компонент – это дебаты, словопрения между двумя протагонистами, часто в иносказательной форме пары противоположных по своим признакам животных, растений, камней, профессий, времен года, даже созданных руками человека орудий труда. Спор, возобновляемый в несколько заходов соперниками, по сути является описанием в самых лестных выражениях собственных достоинств и значимости и в самых нелестных – качеств противника. Все они изложены в поэтической форме, т. к. шумерские литераторы были прямыми наследниками неграмотных менестрелей более ранних периодов, и поэзия для них была намного естественнее прозы. Композиция диспутов имела круговое построение с мифологическим сюжетом во вступлении, повествующем о сотворении протагонистов, и с концовкой, в которой диспут завершался присуждением богами победы той или иной стороне.

Сегодня нам известны семь таких сочинений: 1) «Спор Лета и Зимы»; 2) «Спор Скота и Зерна»; 3) «Спор Птицы и Рыбы»; 4) «Спор Дерева и Тростника»; 5) «Спор Серебра и Могучей Меди»; 6) «Спор Кирки и Плуга» и 7) «Спор Жернова и камня гульгуль». Кроме последнего из названных, все композиции по длине составляют от двухсот до трехсот строк. Два самые длинные и лучше всех сохранившиеся – это «Спор Лета и Зимы» и «Спор Скота и Зерна». Приведенное ниже их краткое содержание даст представление о стиле и структуре, настроении и характере жанра в целом.

«Спор Лета и Зимы» начинается мифологическим вступлением, которое сообщает о том, что Энлиль, верховное божество шумерского пантеона, задумал создать все виды деревьев и злаков ради изобилия и процветания страны. С этой целью он сотворил двух полубожественных существ, братьев Эмеа – Лета и Энтена – Зимы, и Энлиль наделяет каждого из них особыми обязанностями, которые те исполняют следующим образом:

Энтен заставил овцу родить ягненка, козу – козленка,
Корову и тельца множиться, жир и молоко увеличиваться,
На равнине дал он радость сердцу дикой козы, овцы и осла,
Птицы небесные – на широкой земле заставил он их вить гнезда,
Рыбы в море – в травах заставил он их метать икру,
Пальмовой роще и винограднику дал он обилие меда и вина,
Деревья, где бы ни посадили их, заставил он плодоносить,
Сады он одел в зелень, растения в них сделал роскошными,
Злаки заставил расти в бороздах,
Как Ашнан (богиня злаков), добрая дева, он ускорил их рост.
Эмеш дал жизнь деревьям и полям, сделал просторными стойла и овчарни,
На угодьях приумножил урожай, землю укрыл…,
Дал обильную жатву дома наделить, амбары наполнить зерном,
Чтобы росли города и селенья, строились дома по стране,
Храмы высотой с гору.

Выполнив назначенную им миссию, два брата решили пойти в Ниппур в «дом жизни» и поднести благодарственные подарки своему отцу, Энлилю. Эмеш принес разных диких и домашних животных, птиц и растения, Энтен же в качестве подношений выбрал драгоценные металлы и камни, деревья и рыбу. Но у дверей «дома жизни» ревнивый Энтен поссорился с братом. Их спор то затихает, то вновь разгорается, пока, наконец, не возникают их обоюдные претензии на звание «фермера богов». И вот они оба идут в великий храм Энлиля, Экур, где каждый приводит свои доводы. Так, Энтен жалуется Энлилю:

Отец Энлиль, ты дал мне власть над каналами,
Я принес в изобилии воду,
Я поставил угодья к угодьям, наполнил доверху амбары,
Я заставил злаки расти в бороздах,
Как Ашнан, добрая дева, я ускорил их рост,
Теперь же Эмеш,… что не смыслит в полях,
Уперся… рукой и… плечом
В царский дворец…

Свою версию ссоры с братом Эмеш начинает несколькими хвалебными фразами, хитро спланированными с целью снискать расположение Энлиля; речь его коротка, но невнятна. Тогда

Отвечает Энлиль Эмешу с Энтеном:
«Воды, несущие жизнь во все земли, – за них отвечает
Энтен. Фермер богов – он дает все,
Сын мой Эмеш, как же можешь равняться ты с братом Энтеном!»
Похвальное слово Энлиля, со смыслом глубоким,
Чье слово необратимо, – кто ж смеет его оспорить!
Эмеш преклонил колено перед Энтеном, воздал ему молитвой,
В дом свой принес он нектар, вино и пиво,
Они насытились бодрящими сердце нектаром, вином и пивом,
Эмеш поднес Энтену золото, серебро и ляпис-лазурь,
По-братски и дружески совершают они возлиянье веселое…
В споре Эмеша с Энтеном
Энтен, верный фермер богов, одержав над Эмешем победу,
… Отец Энлиль, хвала!

В «Споре Скота и Зерна» участвуют два соперника: богиня скота Лахар и ее сестра Ашнан, богиня злаков. Обе они, согласно мифу, были созданы в «зале созидания» богов для того, чтобы анунаки, дети бога небес Ана, получили пищу и одежду. Но анунаки оказались не способны эффективно использовать скот и зерно до тех пор, пока не появился человек. Обо всем этом речь идет во вступительной части: