– Петя, а зачем дверь закрывать? – прошептал он. Петька ничего не понял.
– Ну, завтра, – объяснил Клякса. – Когда гуси…
– Тебе ж сказали, – ответил Петька. – Чтоб не сбежал опять.
Клякса молчал. Петька только слышал его дыхание.
– А что такое рубикон? – снова раздался Кляксин шёпот. Но Петька и сам толком не знал.
– Когда отступать нельзя, это и есть рубикон. Ты целься прямо в башку, если гусаки полезут.
Клякса вдруг соскочил и зашлёпал к своей кровати. Петьке стало его почему-то жалко. Он хотел что- нибудь сказать Кляксе, но сразу не смог придумать. А пока думал, заснул…
Утром все собрались в коридоре.
– Ты поближе подпусти, – учил Тимка. – А потом бей в упор. Понял?
В карман рубашки он насыпал Кляксе пригорошню мелких камешков.
Тоник снял защёлку с самозакрывающегося замка, которым обычно не пользовались.
– Не вздумай бежать за калитку, – предупредила Римка. – И дверь закрой.
А Петька ничего не сказал. Только подобрал с пола ещё один камешек и сунул его в Кляксин карман.
Ребята ушли на речку, а Клякса остался в коридоре. Один раз он высунул голову за дверь, но сразу спрятался. Гуси ходили недалеко. Серый увидел Кляксу и гоготнул: «Доберёмся, погоди».
Клякса вынул рогатку, вложил камень и шумно вздохнул. Потом он поддёрнул на плече лямку штанов, как поддёргивают ружейный ремень, отправляясь в опасный поход.
– Раз, два, три, – прошептал Клякса, но не двинулся с места. Как только он представил, что останется один на один с гусаками, в животе у него захолодело. Клякса мотнул головой и ещё раз сосчитал до трёх. И вдруг без всякого счёта выскочил на крыльцо и захлопнул дверь.
Гусаки как по команде взглянули на Кляксу. Они вытянули шеи, опустили к самой земле головы и приоткрыли клювы. Клякса прижался к двери спиной. Он судорожно натянул рогатку и выстрелил. Но камень щёлкнул по земле и пробил лопух. А гуси шли через солнечный двор, заросший подорожниками и пушистыми одуванчиками. Впереди каждого гусака двигалась длинная чёрная тень.
Белый гусь зашёл слева и отрезал путь к калитке. Серый двигался прямо. Его приоткрытый клюв внутри был красным.
– Пошёл! – отчаянно заорал Клякса и выстрелил наугад. А потом бросил рогатку и стал отчаянно дёргать дверь. Дверь, конечно, не открылась. Клякса зажмурился и повис на ручке. Он изо всех сил поджал ноги, чтобы спастись от страшных клювов. Но долго так висеть было нельзя. Руки сорвались, и Клякса шлепнулся на крыльцо.
И тут он увидел удивительную вещь. Серый гусак лежал на боку. Его шея вытянулась по земле, как обрывок пылесосного шланга. Белый гусь, подняв голову, смотрел на упавшего приятеля.
– Га? – удивлённо спрашивал он.
Клякса поднял рогатку и встал. И тут он понял, что не боится. Даже странно было, что он только что дрожал перед этими птицами. Серый гусь дёрнул красной лапой, медленно поднялся и обалдело открыл клюв.
– Ну? – сказал Клякса. Гусаки понуро побрели прочь. Клякса дал им вслед пару выстрелов и вышел на середину двора.
Он стоял, как укротитель хищников на арене. Расставил ноги, помахивал рогаткой, словно хлыстом. На гусей он даже не смотрел.
И вдруг в калитку рыжим вихрем влетела Римка, а с забора посыпались Петька, Тимка и Тоник.
– Ура! – заорал Петька. – Качать его!
Клякса был не прочь, чтоб его покачали. Но когда Тоник схватил его за руки, а Тимка хотел схватить за ноги, он ни с того ни с сего
ойкнул и вырвался.
– Ух ты! – удивился Тимка. – Кожу-то как содрал!
На левой руке, у запястья, кожа у Кляксы была содрана до крови. То ли ссадил её, когда висел на ручке, то ли резиной от рогатки попало. Он и сам не заметил этого.
– Здорово больно, Владик? – спросила Римка.
Клякса мотнул головой.
– Маленько… – И отвернулся к забору. Плечи его вздрогнули, но этого, наверное, никто не заметил. Ведь все привыкли, что если он ревёт, то ревёт открыто, во весь голос.
Римка потянула Кляксу за рукав.
– Айда, я завяжу. А то засоришь.
Клякса коротко вздохнул и пошёл впереди. Он шагал к калитке, у которой топтались гуси. Контуженный гусь что-то сказал здоровому, и оба направились к сараю. По дороге они презрительно загоготали, но в их гусячьих глазах был страх.
– Ну, что? – сказал Петька. – Перешёл он этот самый рубикон?
– Факт, – сказал Тимка. Тогда Клякса остановился. И все тоже остановились. Клякса повернулся и
