ресторан; назначенное время встречи прошло, а Домье все не было. Неужели он передумал и отказался от разговора?
Лишь в семь двадцать дверь заведения распахнулась, и в ресторан вошел элегантный маленький француз в костюме и при галстуке. Благодаря седеющим вискам и солидному портфелю его можно было принять за прославленного банкира или адвоката. Но в то мгновение, когда пристальный, цепкий взгляд незнакомца скользнул по Берил, она уже знала, что это и есть Клод Домье. Подтверждая ее догадку, француз учтиво поклонился.
Но Домье пришел не один. Он бросил взгляд через плечо, когда дверь открылась снова и в ресторан вошел еще один мужчина. Они вместе подошли к кабинке, в которой сидели Тэвистоки. Берил в волнении напряглась всем телом, когда осознала, что во все глаза смотрит не на Домье, а на его спутника.
– Добрый вечер, Ричард, – тихо произнесла она. – Я и понятия не имела, что ты собирался в Париж.
– Я тоже, – ответил Вулф. – До сегодняшнего утра.
Присутствующие поприветствовали друг друга, обменялись рукопожатиями. После того как с формальностями было покончено, двое мужчин скользнули в кабинку. Ричард уселся напротив мисс Тэвисток. Они встретились взглядами, и Берил почувствовала, как прежние искры начинают разгораться между ними, а память о страстном поцелуе будоражит сознание.
«Берил, ты идиотка, – раздраженно подумала она, – ты позволяешь ему отвлекать себя, уводить от главного. Смущать. Ни один мужчина не вправе влиять на тебя подобным образом – и, уж конечно, не мужчина, с которым ты целовалась всего один раз в своей жизни. Не тот, кого ты встретила всего двадцать четыре часа назад».
И все же Берил никак не могла выкинуть из головы воспоминания о тех сладостных моментах в саду Четвинда. Как не могла забыть и вкус губ Ричарда. Она неотрывно следила за тем, как он налил себе бокал вина, как поднял его и сделал глоток. Их глаза снова встретились, на сей раз над мерцающей рубиновой жидкостью. Берил облизнула губы, смакуя послевкусие бургундского.
– Итак, что же привело тебя в Париж? – спросила она, поднимая бокал.
– Собственно говоря, Клод. – Он кивнул в сторону Домье.
Заметив вопросительный взгляд Берил, тот поспешил объяснить:
– Когда я услышал, что мой старый друг Ричард оказался совсем рядом, в Лондоне, я подумал: а почему бы не проконсультироваться с ним? Ведь он – настоящий авторитет в интересующем меня вопросе.
– Речь идет о взрыве в квартире Сен-Пьера, – подхватил Ричард. – Некая группировка, о которой никто никогда не слышал, взяла на себя ответственность за покушение. Клод, должно быть, подумал, что я смогу пролить свет на личность организаторов взрыва. На протяжении многих лет я отслеживаю все сообщения о террористических организациях.
– И как, удалось пролить свет? – осведомился Джордан.
– Боюсь, нет, – признал Вулф. – Мне не удалось обнаружить в своем компьютере ни одного упоминания о некоей «Мировой солидарности».
Ричард сделал еще один глоток вина, и его внимательный взор вновь встретился с взглядом Берил.
– Но поездка не обернулась пустой тратой времени, – добавил он, – ведь я узнал, что вы тоже находитесь в Париже.
– Нас привели сюда исключительно дела, – заметила Берил. – К сожалению, у нас нет времени на развлечения.
– Неужели вообще нет?
– Ни минутки свободной, – решительно отрезала она и подчеркнуто переключила свое внимание на Домье: – Мой дядя звонил вам, не так ли? Говорил, зачем мы приехали сюда?
Француз кивнул:
– Как я понимаю, вы оба прочитали досье.
– От корки до корки, – сказал Джордан.
– Тогда вы изучили все доказательства. Я лично подтвердил правоту свидетельских показаний, сведений следователя…
– Возможно, он неверно истолковал факты, – заявил Джордан.
– Я своими глазами видел их тела в мансарде. И вряд ли когда-нибудь это забуду. – Домье ненадолго замолчал, словно освежая в памяти ужасные воспоминания. – Ваша мать погибла в результате трех огнестрельных ранений в области груди. Рядом с ней лежал Бернард, в его голове была одна-единственная пуля. На пистолете остались отпечатки его пальцев. Ни очевидцев произошедшего, ни других подозреваемых не было.
Домье решительно тряхнул головой:
– Улики говорят сами за себя.
– Но где же мотив? – осведомилась Берил. – Почему он убил ту, которую любил?
– Возможно, это и есть мотив, – ответил Домье. – Любовь. Или потеря любви. Она, вероятно, нашла кого-то еще…
– Это невозможно! – яростно возразила Берил. – Она любила его.
Домье отвел глаза, уставившись в свой бокал. Затем тихо произнес:
– Вы еще не читали протокол допроса полицией домовладельца, месье Ридо?
Берил и Джордан в замешательстве взглянули на него.
– Ридо? Не помню, чтобы в деле был подобный протокол, – сказал Джордан.
– Его нет только потому, что я предпочел исключить этот документ, когда отправлял дело Хью. Это был вопрос… оставленный на мое усмотрение.
«Оставленный на усмотрение…» – про себя повторила Берил. – Это означает, что он пытался скрыть какой-то неудобный, вызывающий смущение факт».
– Квартира в мансарде, в которой были найдены их тела, была сдана в аренду мадемуазель Скарлатти, – объяснил Домье. – По словам домовладельца, Ридо, эта Скарлатти пользовалась квартирой всего пару раз в неделю. И только ради…
Домье деликатно смолк, подбирая нужные слова.
– Встреч с любовником? – напрямик спросил Джордан.
Домье кивнул:
– После убийства хозяина дома попросили опознать тела. Ридо сказал полиции, что женщина, которую он знал как мадемуазель Скарлатти, и была найдена мертвой в мансарде. Это была ваша мать.
Потрясенная, Берил во все глаза смотрела на него.
– Вы хотите сказать, что моя мать встречалась там с любовником?
– Так утверждал домовладелец.
– Тогда мы должны лично поговорить с этим домовладельцем.
– Это невозможно, – сказал Домье. – Здание было несколько раз перепродано. А месье Ридо покинул страну. Я не знаю, где он сейчас.
Берил и Джордан сидели в оглушающей тишине. «Так вот каково предположение Домье! – думала Берил. – Этот француз считает, что у моей матери был любовник. Пару раз в неделю она встречалась с ним в этой мансардной квартире на улице Мира. А потом отец все узнал. Именно поэтому он ее и убил. А потом свел счеты с жизнью».
Взглянув на Ричарда, Берил заметила проблеск сочувствия в его глазах. «Он тоже в это верит!» – с укоризной подумала она. Неожиданно Берил почувствовала негодование: да как этот Вулф вообще смеет присутствовать здесь, слушать самую постыдную тайну ее семьи!
До слуха присутствующих донесся слабый звуковой сигнал. Домье запустил руку внутрь пиджака и, нахмурившись, посмотрел на телефон.
– Боюсь, я должен идти, – сказал он.
– А что насчет секретных документов? – спросил Джордан. – Вы ни слова не сказали о Делфи.
– Мы поговорим об этом позже. Этот взрыв, вы понимаете, – сложилась кризисная ситуация. – Домье выскользнул из кабинки ресторана и взял свой портфель. – Может быть, встретимся завтра? Между тем
