— Боюсь, что не смогу точно сказать вам, когда приехал Тони, инспектор, и, я уверяю вас, мистер Келем тоже вряд ли в состоянии сделать это.
— Понятно. — Уэст повернулся к сержанту. — Спуститесь вниз и узнайте, не заметил ли швейцар или кто-нибудь еще, когда мистер Энтони возвратился домой.
Когда сержант вышел, он сказал Блэру:
— Я очень рад, что вы не теряли времени зря. Это может оказаться полезным. По-видимому, у вас нет собственной версии?
— В жизни своей не был я так поражен, — ответил Блэр. — Может быть, вам лучше переговорить с мистером Келемом?
— Он один?
— Да. Миссис Келем уехала.
Роджер кивнул и следом за Блэром направился в холл. Блэр остановился перед одной из пяти дверей и тихонько постучал.
Изнутри послышалось хрипловатое «войдите». Когда Роджер вошел в комнату, Эндрю Келем сидел перед бюро. Вся его поза говорила о подавленном состоянии. Роджер, который привык видеть его подтянутым, элегантным, уверенным в себе и благодушным, подумал, что Келем за какую-то пару часов постарел на много лет.
— В чем дело, Блэр? — спросил Келем, не поднимая головы.
— Инспектор Уэст из Скотленд-Ярда.
— Ах да, конечно…
Когда Келем встал и повернулся к Роджеру лицом, тот увидел, что Келем действительно сильно сдал. В его глазах, всегда сияющих и смеющихся, сейчас застыли растерянность и отчаяние. Воротничок рубашки был смят, волосы растрепаны, к плечам и спине пиджака прилипли какие-то пушинки. В руках он держал письмо.
— Рад, что вы приехали, инспектор. Блэр, наверное, рассказал вам, что… произошло?
— Мне было тяжело слушать его, — сказал Роджер. — Я не хочу тревожить вас.
— Тревожьте меня сколько угодно. Вы слышите меня? — голос его звучал глухо, руки дрожали. — Только поймайте человека, убившего моего сына, больше мне ничего не нужно. И не деликатничайте ни с кем, особенно со мной.
Он вдруг замолчал и отвернулся к стене, на которой висела цветная фотография молодого человека, очень похожего на Келема.
— Я пойду с вами, — тихо сказал Келем.
— Мне кажется, вам лучше остаться здесь, сэр, — вмешался Блэр.
Но Келем не обратил внимания на его слова и первым направился в холл. Там их дожидались сержант Меллор с двумя детективами и вернувшийся из гостиной Уиллис. Келем даже не взглянул на присутствующих и направился к запертой двери. В замке торчал ключ. С видимым усилием Келем отворил дверь и отошел в сторону, пропуская вперед Уэста.
Роджеру редко приходилось видеть что-либо более жуткое. За огромным письменным столом в неестественной позе сидел Энтони Келем. Отсюда, от двери, лица его не было видно, и молодой Келем казался точной копией отца. Одна рука Энтони лежала на столе, а вторая, ухватившаяся за край столешницы, казалось, поддерживала тело.
На нем был светло-серый костюм. Справа, на уровне лопатки, виднелась дырочка с коричнево- красными краями. Темные волосы Энтони низко спустились на лоб. Дотронувшись до его запястья, Уэст ощутил, что рука уже окоченела. Он повернулся к Келему:
— Вы нашли его в точно таком же положении?
— Да. Когда я открыл дверь, я не заметил ничего странного. И лишь когда он не ответил на мое приветствие, почувствовал тревогу. Я пощупал пульс. Он был мертв.
— Ясно, — сказал Роджер. — Скажите, мистер Келем, кто мог убить его? Как вы думаете?
— Понятия не имею.
— Вы не знаете, были ли у него враги?
— Насколько мне известно, нет.
— Кто еще знал, что вечером он должен был приехать сюда?
— Насколько мне известно, никто. Я сам только сегодня утром узнал об этом. Он собирался провести Пасху у матери в Нью-Берри, а я планировал уехать к ним в субботу или в воскресенье. Он сказал, что приедет в Лондон всего на один день и переночует здесь. Я никому кроме Блэра не говорил об этом.
— Вам известно, какие дела были у вашего сына в Лондоне? — спросил Уэст.
— Прочтите вот это. — Келем протянул Роджеру коротенькое письмо, написанное неразборчивым почерком на бланке колледжа Кресли. Содержание этого послания вряд ли могло помочь разобраться в обстоятельствах дела:
«
— Благодарю вас, — сказал Уэст. — Мне думается, что вам не стоит здесь оставаться, если, конечно, вы сами этого не захотите. Позднее я смогу обсудить с мистером Блэром подробности, а через пять минут приедет полицейский врач.
— Есть ли причины, не позволяющие мне присутствовать здесь?
— Нет.
— Тогда позвольте мне остаться.
В течение последующих двадцати минут фотограф сделал пару десятков фотографий в различных ракурсах.
До прихода врача Роджер не приближался к телу. Паталогоанатом Говард Уинтер, молодой экспансивный человек, вел экспертизу, учитывая лишь профессиональные интересы. Никаких сантиментов!
Келем вышел из комнаты до того, как осмотр был закончен. У двери его ждал Блэр.
— Здесь все ясно, — сказал Уинтер. — Меткий выстрел из крупнокалиберного револьвера. Смерть наступила сразу. Я здесь больше не нужен?
— Нет, благодарю, — ответил Роджер. — Миллер, вызовите санитарную машину и сообщите в морг на Дженнауэй-роуд.
Когда сержант вышел, Роджер подошел к дверям, чуть не отдавив при этом ногу Блэру.
— Извините, — сказал он подчеркнуто вежливым тоном.
Он прикрыл дверь библиотеки, выпачкав при этом руку в порошке для снятия отпечатков пальцев, но это его не встревожило: снимки с дверной ручки и большинства предметов со следами пальцев уже были сделаны.
Блэр стоял позади Уэста в коридоре. Роджер начал медленно отворять дверь. Дверь открывалась бесшумно, и вот уже виден толстый ковер на полу, стол с сидящим за ним мертвецом!… Выстрел, сделанный на высоте пояса, совпадал с уровнем раны.
Роджер взглянул на окно: оно находилось довольно далеко, фрамуга была открыта, но пуля, выпущенная оттуда, не могла бы попасть в человека, сидящего за столом…
Неожиданно Блэр произнес:
— Должно быть, стреляли от двери.
— Мы ничего не принимаем на веру. Скажите, мистер Келем часто пользуется этой комнатой?
— Да, конечно. Она служит ему приемной.
— Пару дней здесь будет довольно неуютно, — сказал Роджер. — Для него было бы лучше перебраться в какой-нибудь отель или на другую квартиру. Я имею в виду, удобнее для него самого… Мы-то устроимся. Спросите его, каково будет его решение. Хорошо?
Пока Блэр отсутствовал, явился Меллор и доложил, что никакие признаки взлома наружной двери не
