религиозного.
Высокий, слегка сутулый, с несколько комичным выражением лица, Кинг ждал его в дежурной комнате.
— Здравствуйте, Кинг. Простите, что отнимаю ваше время, — сказал Роджер.
— Я думал, это я отнимаю у вас время, — ответил Кинг. — Кажись, не только мы работаем нынче ночью.
— Да, на данный момент есть еще два сообщения, — подтвердил Роджер. — Парень, которого вы задержали, может дать нам зацепку, поможет напасть на след.
— Ой, не думаю, — покачал головой Кинг. — Сомневаюсь, чтоб он был из какой-то шайки. Просто это один из тех молодых чертенят, что отбились от рук. Если бы не обстановка в целом по городу, можно было бы рассмотреть дело в районе. Практически, мы чуть не упустили его, парнишка, на которого напали… — он вкратце рассказал всю историю, позволив Роджеру оценить честность констебля, который произвел арест, и смелость юноши. — По свидетельству родственников, эта парочка просто шла домой.
— Задержанный что-то говорил?
— Рта не раскрыл, сэр.
— Что о нем известно?
— Ничего. В картотеке полиции данных о нем нет.
— Откуда он?
— Из Камберуэлла.
— Хм-м, — задумчиво произнес Роджер. — Не местный, значит, — хмурясь, он расхаживал по комнате. — Я собирался поговорить с ним сам, но он, пожалуй, вообразит себя больно важной птицей. Думаю, — он на минуту заколебался, прежде чем продолжить, — думаю, может, лучше вернуть его в районный участок и утром предъявить обычное обвинение в нарушении общественного порядка. Это будет предупреждением для некоторых молодых шалопаев. Пресса не обратит тогда на это особого внимания, что неминуемо произойдет, если мы будем вести дело здесь, — он опять помолчал и спросил: — У вас какие соображения на этот счет?
— Думаю, вы правы, — ответил Кинг.
— Много у вас там хлопот с молодежью?
— Да не больше обычного, — пожал плечами Кинг. — У нас всегда забот с ними хватало. Понять не могу, чего им сегодня не хватает. Видимо, жизнь у них слишком легкая, беззаботная.
— Может быть, — сказал Роджер. Если Кинг так думает, вряд ли он изменит свое мнение; молодежь никуда не годится — приговор вынесен и обжалованию не подлежит. — Вы уже видели мой запрос?
— Да. — Кинг вытащил из кармана свернутый лист бумаги. — Я еще раз прочитал его по дороге сюда, сэр. Наконец-то действительно взялись за этих молодых скотов.
«Скотов», — повторил про себя Уэст, а вслух сказал:
— Да, взялись. И я доведу это дело до конца.
— Трудно представить, кто бы мог справиться с ним лучше вас.
— Благодарю, — сухо произнес Роджер. — Но я бы с гораздо большим удовольствием занялся другими делами. Как вам кажется, были у задержанного какие-то личные причины нападать на эту пару — как, кстати, их зовут?
— Джонатан Кобден и Бетти Смит. Нет, абсолютно никаких. Юноша из хорошей семьи, постоянно посещает церковь. Ему шестнадцать, и он довольно смел для своих лет. А девушка приехала в гости к родственникам — она из Ридинга. Никаких сомнений, это просто случайное нападение трех молодых хулиганов, трех садистов, я так полагаю. И знаете, что я еще думаю?
«Ты думаешь, что следовало бы вновь ввести порку розгами», — предположил про себя Роджер, но вслух проговорил:
— Что же вы думаете?
— Этим молодым скотам не помешала бы хорошая порка.
— Возможно, — уклончиво сказал Роджер. — Я пришлю кого-нибудь поговорить с задержанным минут десять, а потом забирайте его и утром предъявите ему обвинение в суде Вест-Лондона.
— Хорошо, — Кинг выпрямился. — А я прослежу, чтобы вам отправили все, что мы можем вам дать, — он помахал свернутой бумагой. — Есть уже что-то стоящее?
— Опрос разослали только два дня назад, — напомнил ему Роджер.
Через несколько минут он вышел из Каннон-Роу, недовольный собой, Кингом, ситуацией; и, шагая к Скотленд-Ярду, вдыхая чудесный ночной воздух, он попытался посмеяться над собой. Две патрульные машины, взвыв, помчались из гаража по какому-то срочному вызову, может, совершено еще одно нападение на влюбленных. Подходя к кабинету, Уэст в очередной раз обдумывал содержание того документа, который Кинг доставал из кармана. Спиной к двери стояли два человека и читали экземпляр того же самого опросного листа, прикрепленного кнопками к доске объявлений на стене.
Оба обернулись, когда он вошел.
Старший инспектор Мориарти из Уимблдонского отделения полиции был невысоким, плотно сбитым, хорошо одетым и красивым человеком с темными, причесанными на косой пробор волосами. Его подбородок и щеки отливали синевой из-за успевшей отрасти за день щетины. С первого же взгляда можно было определить в нем ирландца или американца, легкий след провинциального ирландского акцента чувствовался в приятном голосе, ирландская порода угадывалась в голубых, глубоко посаженных глазах.
— Добрый вечер, сэр.
— Здравствуйте, — сказал Роджер, пожимая руки.
Эбботсон из Челси был шире, выше, тяжелее, с бледным лицом и двойным подбородком. В нем безошибочно читалось ланкаширское происхождение.
— Рады видеть вас, мистер Уэст.
— И я тоже, — ответил Роджер. — Садитесь, — он прошел за свой стол, они подвинули стулья.
Самому Роджеру Уэсту было лет сорок пять, в светлых волосах уже пробивалась седина. Внешне он был достаточно привлекателен, чтобы оправдывать когда-то заработанное прозвище «Красавчик», которое за эти годы накрепко прилипло к нему. Он все еще оставался самым молодым начальником отдела в Скотленд-Ярде. Высокое положение и невероятно быстрое продвижение по служебной лестнице дали ему чувство стабильности, уверенности в себе, которые сразу в нем угадывались. Восседая за столом, он походил на председателя собрания какой-нибудь государственной комиссии.
— Мне хотелось бы знать, совершены эти нападения на молодые пары по единому образцу или нет. А также связаны ли между собой разные виды юношеской и подростковой преступности. Единственная возможность ответить на эти вопросы, насколько я могу судить, — это получить мнение низовых подразделений, то есть из первых рук. Потом попытаться проанализировать эти мнения или заключения. Хотя, как говорится в моем служебном письме, я не думаю, что это поможет нам враз раскрыть совершенные преступления. Мы должны действовать по-новому.
Мориарти слушал очень внимательно. Эбботсон поджимал свои толстые губы и кивал головой,
— Поэтому нам очень важны все мельчайшие детали ночных нападений, — продолжал Роджер. — Когда мы получим их, мы сможем сравнить один случай с другим поэтапно. Я просил все отделения передать такие дела в одни руки — вы это знаете.
— Сказать, что я думаю? — предложил Эбботсон.
— Буду рад услышать.
— Среди молодежи всегда были испорченные люди, и сегодня они не стали намного хуже, чем в годы моей юности. Не стоит поднимать вокруг того, что они делают, слишком много шума, это вызовет у них ложное ощущение собственной значимости. И, если хотите знать мое мнение, парочки на моем участке сами нарываются на неприятности. Боже мой, до чего докатились эти длинноволосые идиоты в Челси!
Роджер подумал: «Он не хочет, чтоб его тревожили».
— Возьмите этого парня с моего участка, — говорил Эбботсон. — Когда мои ребята прибыли туда, он уже смылся. Его подружку могли уже десять раз изнасиловать, а ему хоть бы хны. И вы ничего не сделаете с таким слюнтяем, разве что вмажете ему хорошенько, если представится возможность. Чем он лучше напавших?
