— Сообщи Понту.
— Понт вам не поможет, — вмешался Роджер. — Вам уже ничто не поможет.
Ругательства повисли в воздухе.
— Послушайте, — произнес Мензис угрожающим тоном, — ничто не поможет тому, кто окажется в этой кислоте.
— Тогда позаботьтесь, чтобы больше никто в нее не упал.
— Послушайте, — снова начал Мензис и обтер пот со своей красной шеи. — В этой сумке у вас рация. Используйте ее. Скажите вашим людям, чтобы они ушли отсюда и выпустили нас. Или… в кислоте окажетесь вы. Вторым, после нее.
Может, это было случайное совпадение, но как раз в этот момент человек на платформе сорвал капюшон с головы замотанной фигуры, и Роджер увидел прекрасные золотистые волосы Хилари Рид. Ее глаза смотрели на него, и, хотя трудно было поверить, что с такого расстояния можно что-то разобрать, ему казалось, он видит в них ужас.
Теперь никто не работал. Все стояли неподвижно, за исключением тех немногих, кто снимал с себя блестящие пластмассовые костюмы и медленно продвигался к выходу. Явно было предусмотрено все до последней детали, даже на случай полицейской облавы.
— Вы слышите меня? — отрывисто бросил Мензис. — Велите своим людям убраться!
Не спеша, осторожно Роджер достал распылитель из сумки. Мензис понял его намерения слишком поздно, Роджер уже стоял рядом, направляя оружие в его красное одутловатое лицо. Все замерли, будто одновременно увидели распылитель. Слышалось свистящее шумное дыхание, казалось кто-то дирижирует людьми, задавая всем одинаковый ритм.
— Если не хочешь, чтоб я брызнул тебе кислотой в лицо, Мензис, делай, что тебе сказано, — приказал Роджер. Он видел, как двинулась тяжелая нижняя челюсть, как показалась неровная линия желтых зубов. — Приведите сюда женщину!
— Но они… они не приведут ее! — срывающимся голосом завопил толстяк.
— Тогда ты лишишься лица.
— Но ты… ты же полицейский! Ты не можешь…
Роджер повысил голос так, что каждое слово отчетливо звучало во всех углах большого помещения; он боялся, что полиция может слишком рано начать облаву, что у него совсем не осталось времени, но голос его не дрогнул.
— Послушайте, вы, все! — сказал он. — Снаружи находятся пятьдесят полицейских. Все они в защитной одежде. Если эта женщина, офицер полиции, окажется в цистерне, каждый из вас станет соучастником убийства… И никакой Мензис вам не поможет. У него не будет ни лица, ни глаз, ни губ, ни…
— Отпустите ее! — прокричал Мензис.
— Сдавайтесь, — тем же четким голосом продолжал Роджер. — Приведите ее сюда и сдавайтесь.
Стояла поразительная тишина, потом человек с лицом херувима предложил:
— Дай нам возможность уйти, Уэст, и мы отпустим ее.
— Приведите ее сюда, ко мне, — настойчиво повторил Роджер.
— Отпустите ее! — вновь визгливо выкрикнул Мензис.
— Держите ее там, — властно проговорил херувим. — Он может облить Мензиса, но не всех нас. — Он подбирался ближе, более серьезный и опасный враг, чем Мензис, у него нервы были покрепче. Он крался сбоку, так что Роджер мог видеть его лишь краем глаза. — У тебя есть только один шанс, Уэст. Ты не мог прийти сюда без рации. Прикажи своим людям пропустить нас. Когда уйдет последний, ты сам сможешь подняться и освободить ее. И станешь героем, не так ли?
В голосе его появились зловещие нотки, еще больше злорадства скопилось в голубых глазах.
— Даю тебе десять секунд, — сказал он. — Если ты не передашь команду, мы сбросим ее. Я собственно спихну ее в кислоту, понял?
Он направился к лестнице.
— Нет! — вскрикнул Мензис. — Ты нас погубишь, ты…
Внезапно с силой, какую вызывает только страх, он бросился на херувима и свалил его на пол. Роджер услышал, как они рухнули, и, держа в руках распылитель, рванулся к платформе, к Хилари Рид. Стоявшие рядом с ней люди бросились врассыпную.
Хилари Рид дрожала с головы до ног, и все же ей удалось улыбнуться навстречу Роджеру, который, приблизившись, целиком стащил закрывавший ее капюшон. Веревки, которыми ее прикрутили к перилам ограждения, не были сильно затянуты и не причиняли боли. Роджер развязал Хилари и с особой заботливостью провел по краю платформы в безопасное место. К этому времени около десятка полицейских уже вошли на территорию завода и некоторые «рабочие» пытались оказать сопротивление, но большинство сдалось добровольно. Двое полицейских помогли Роджеру и девушке спуститься.
Первое, что она сказала, было:
— Как хорошо, что вы не велели мне быть героиней!
Но сказала она это сквозь слезы.
Глава двадцать вторая
ПОНТ ЗАГОВОРИЛ
По дороге в Ярд Хилари рассказала о том, что она обнаружила в кабинете Дилфилда, что сказали ей Понт и Дилфилд, так уверенные в своей победе. Они, конечно, убили бы ее, поскольку она знала слишком много.
— Я не понимаю, почему они не сделали этого сразу, — хрипло проговорила она. — Думаю, только потому, что у них было много других забот.
— Давайте лучше надеяться, что у них имелись чуть более гуманные соображения, — успокаивающе возразил Роджер, сам не веря своим словам.
— Не думаю, — ответила Хилари, — я так не думаю. Дилфилду явно доставляет удовольствие причинять боль другим. Мне приходилось видеть садистов, но он самый страшный из всех, — она содрогнулась. — Кстати, он действительно сводный брат Янга не только в прямом, но и в переносном смысле. Это две дополняющие друг друга половины. Нетерпимость одного обращается в распущенность другого. Дилфилд действует против убеждений своего сводного брата. И Янг знает, чем тот занимается, но вынужден молчать. Половина — даже больше — всего, что случилось, произошло из-за стремления подчинить людей, мистер Уэст.
— Что, например? — спросил Роджер.
— Клайв Дэвидсон, который был снабженцем в этой организации, хотел, чтобы увеличили его долю, и грозил, что иначе донесет. Поэтому они и напали на него и эту бедную девушку в Челси.
— Его убили?
— Он был слишком опасен для них, чтоб остаться в живых.
— Значит, его столкнули в цистерну.
— Мне рассказал это Дилфилд, чтобы предупредить — так может быть и со мной.
— Никакого геройства, мисс Рид? — тихо сказал Роджер.
— Были периоды, когда я просто ненавидела себя, — горячо заговорила она, но, сдержавшись, замолчала и продолжила более спокойно: — Австралиец Уайнрайт тоже захотел кусок побольше и тоже подвергся нападению. Я думаю, это он оставлял коробки спичек с рекламой Понт-клуба, чтобы навести нас на след, никак не обнаруживая своей причастности. Были и другие члены клуба, знавшие о том, что готовится, и грозившие рассказать полиции, — вот почему был совершен налет на клуб. А когда Понт разыграл передо мной сцену, будто потрясен смертью одного из своих больных, на самом деле ему тогда сообщили, что я из Ярда. Один из воров видел меня. Этот человек был на заводе, когда мы приехали, и с удовольствием поведал мне о том, какой он проницательный и хитрый. Все комнаты в клубе
