осели его частички, если там находился подходящий источник питания, вырастали новые норичники; они росли, пока в свою очередь не засыхали, рассыпались и уносились ветром. Его можно было выжечь, но рано или поздно он возвращался.
Но хуже было другое: ко всему прочему, он являлся мощным галлюциногеном. Хотя, черт возьми, вся хтор-райская экология была галлюциногенной. Из таких вещей хорошо наладить производство ночных кошмаров.
Мы двигались вперед – вверх и вниз, переваливая через холмы и огибая их. Большей частью мы старались держаться на гребнях, ненадолго ныряя в лощины между ними. Здесь, в самых затененных расщелинах, буйствовала красная кудзу; она наполняла их и перехлестывала через край подобно волнам крови. В некоторых местах алое покрывало дотягивалось почти до самых вершин. Вскоре все здесь покроет страшный лоснящийся ковер, яркое удушающее одеяло, смертоносная цветная чума.
Кудзу – наихудшая разновидность врага. Ее ни взорвать – каждая частичка постарается пустить новые корни, ни выжечь – корни все равно уцелеют. А если отравить корневую систему, то окружающей среде будет нанесен непоправимый ущерб. Генерал Армстронг X. Уэйн-райт не отказался бы, вероятно, сбросить на кудзу атомную бомбу, чтобы покончить с ней раз и навсегда.
Неожиданно сообщили: – Впереди что-то есть…
Я заработал с клавиатурой. Экраны зажглись, показывая окрестности с воздушных зондов. Картинки плыли и подергивались. Три волны пауков прочесали этот район, но ни о каких контактах не докладывали.
– Вот оно.
Зонды начали медленно кружить на месте. Ошибки быть не могло.
– Проклятье! Еще ни разу я не видел ни одного из них мертвым.
– Это червь, сэр?
– Это был червь, – отозвался я. – Еще малыш.
– Это – малыш? Во дела, да я водил грузовик поменьше, чем он.
– Всем молчать. Смитти, зонды показывают еще что-нибудь?
– Нет, сэр.
– Здесь действует какая-нибудь сеть прикрытия?
– Простите, но эта территория пока не охвачена датчиками с дистанционным управлением.
– Ладно. Подъедем ближе. Лопец, ты и твое отделение возьмете пробы. Пользуйтесь манипуляторами. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь выходил наружу без крайней нужды.
Червь был толщиной с микроавтобус и раза в два длиннее. Его изгрызенное тело еще сочилось вязкой черной сукровицей. На него напали совсем недавно, и тот, кто это сделал, был голоден – от хторра осталась только половина.
– Как вы думаете, сэр, кто его убил?
Я пожал плечами.
– Тот, кто был больше и ловчее.
– Итальянская теща, – вставила Марано, кормовой стрелок.
В ответ я неопределенно хмыкнул.
– Единственным существом, которое на моих глазах по собственной инициативе схватилось с червем, был взрослый медведь гризли, и в результате медведь сильно рассердился. Вы ни разу в жизни не наблюдали такой захватывающей перебранки. – Я с интересом посмотрел на экран и добавил: – Медведь удалился с видом оскорбленного достоинства, а хторранин был порядочно сконфужен. Ведь от еды не ждешь, что она даст сдачи. Конечно, это были очень большой медведь и очень маленький червь. – Неожиданно озадаченный, я пробежался по клавишам. – Смитти, цвета передаются правильно?
– Да, сэр, а в чем дело?
– Полосы. Некоторые из них кажутся белыми. Раньше я никогда не видел белых полос. Лопец, постарайся взять немного белых ворсинок, если сможешь.
В моем наушнике запищал сигнал.
– Капитан? – Снова майор Беллус.
– Да, сэр?
– Маккарти, почему мы остановились?
Его голос звучал так, словно он только что проснулся.
– Мы обнаружили образец.
– Что-нибудь новенькое?
– Мертвый червь. Сейчас берем пробы.
– О? – Тон майора выдавал его раздражение.
– Это важно, сэр. Кто-то убил червя, и этим кем-то были не мы.
– Это ваша операция, капитан. Я только учусь.
– Да, сэр. У вас есть еще вопросы?
– Нет. Уверен, что вы будете держать меня в курсе.
