Я обращаюсь к политическим партиям и прошу вдуматься в двусмысленность сложившейся ситуации. В результате борьбы «капиталистов» с «социалистами», сторонников Союза со сторонниками Российской Федерации, «патриотов» с «демократами» может вдруг оказаться, что под шумок, под сурдинку выплывет в иной ипостаси тот самый «сахаровский» или какой-либо другой «евразийский проект», в котором «Соединенные Штаты Евразии» станут трагическим финалом в историческом бытии нашей Родины. Политические протесты закономерны и обязательны. Но здравый смысл реальных политиков должен отличать действительно эффективные технологии, позволяющие повернуть течение политического процесса, от мелких судорожных акций, используемых противником. Сейчас все определяется разумом и волей штабов. Опасно бездействие, но еще более опасно потерять управление процессом. В чьи руки оно перейдет? Об этом еще не поздно задуматься и принять меры, не прекращая политической борьбы, не уменьшая ее напряженности, но ведя ее хладнокровно, как и подобает политикам.
В заключение хочу сказать, что все вышесказанное не отменяет для меня морального обязательства всеми доступными мне средствами содействовать победе тех сил, которые, будучи оскорблены ельцинской пощечиной, встали на защиту Конституции. Будучи силовым приемом отсечен от содействия работе Дома Советов, я продолжу действия вне него. Обиды или разочарования неадекватны нынешней остроте ситуации, а понимание сути ее полностью исключает любое эмоциональное реагирование.
Сергей Кургинян
ИГРА И КРОВЬ
[69]То, что две силы – Ельцин и его противники – «горят» в данной акции, очевидно. Вопрос лишь в том, кто «сгорает» и до какой степени. Видимо, и это определено до начала «политического спектакля», и моя попытка оптимизировать выигрыш одной из сторон (а точнее, минимизировать издержки для страны и народа) вызывает чье-то негодование. Могу догадаться – чье.
С самого начала «сидения» в Белом доме были отдельные намеки на неприятности, ждущие меня, если я не перестану ломать чью-то игру. Естественно, я игнорировал «советы доброжелателей».
На сегодня мы имеем, как в августе 1991 года, два взаимообусловленных неконституционных действия: ельцинский псевдопереворот и формирование «третьей силы» в лице Совета Федерации.
Может ли подобный Совет стать субъектом стабилизации? Не думаю.
Прежде всего, это потребует исчезновения с политической сцены одновременно президента, вице-президента, съезда, Верховного Совета и т.д., что в нынешней ситуации возможно лишь при конфликте высокой интенсивности, в огне которого «сгорают» все сразу. Сознательно жечь такой огонь и аморально, и неразумно (даже если встать на позиции тотального политического цинизма).
Во-вторых, такой конфликт приведет к детонации ряда дремлющих сил, в том числе армии. Неужто непонятно, что это значит?
Далее, что дает России это уничтожение двух сил ради третьей? И разве удержит вожжи «третья сила»? Ничуть! Она ведь тоже раздираема противоречиями, да еще какими! А значит, конфликт становится перманентным.
Идет игра в так называемую стратегию напряженности. Это грязная, непростая и тупиковая для всех играющих «комбинация». Шила в мешке не утаишь. Очень скоро суть происходящего станет ясна всем. И, говоря о своей роли, заявляю со всей определенностью: моя задача – либо поломать такую игру, либо, сделав для этого все возможное, хотя бы однозначно в ней не участвовать.
Поломать можно, находясь внутри Белого дома, и я находился там, раздражая кое-кого своим активным присутствием. Что дальше?
Дальше – охрана Р.И. Хасбулатова сбежала. Это произошло во вторник, 28 сентября. В среду, 29 сентября, в преддверии ожидаемого в очередной раз штурма, я начал обнаруживать людей с экзотическим знаком – «красное на черном фоне». Они были в новой форме и косо смотрели на наличие «других сил» рядом со спикером. Думаю, что это их люди остановили меня в одном из темных коридоров, направив на меня три автомата. Одновременно это же проделали еще с одним моим коллегой. За этими мальчиками с автоматами, естественно, стоят другие. И они настолько слабы, что унизились до устранения меня, так сказать, силовыми методами.
Одновременно начались звонки из президентских структур (до этого чуть ли не полгода шантажировавших меня закрытием моего центра и сфабрикованными «делами»): «Тебя предал Хас, отомсти!»
Видимо, подонки всех считают подонками, а кретины всех считают кретинами. Иначе объяснить это я не могу.
Все, что происходит в парламенте после 30 сентября, происходит без моего участия. Но это не означает, что я «умываю руки». Отнюдь нет. Огромно мое сочувствие к молодежи, певшей на баррикадах. И ради нее, этой молодежи, я готов продолжать работать. Я сохраняю солидарность со средней депутатской массой, ибо они в этот момент показали себя с хорошей стороны. Что касается политиков, то они… обязаны думать, думать и еще раз думать, а не становиться пешками в чужих деструктивных играх! Ибо речь идет о России.
Сейчас начались публикации, которые повторяют всю ту чушь, которая говорилась обо мне в августе 1991 года и ранее, еще зимой 1990 года. Искреннее желание помочь нормальным, не потерявшим чувства государственной ответственности людям разобраться в хитросплетениях играющих элит выдается за манипулирование, а действительные манипуляторы пытаются спрятаться за раздуваемый ими «кургиняновский миф». Все это смешно и гадко. Но момент слишком острый, чтобы поддаваться чувству брезгливости и замыкаться в себе.
Я обращаюсь к правительству с требованием, осознав двусмысленность происходящего, немедленно и в кратчайшие сроки снять оцепление, прекратить любой силовой прессинг, дать полную возможность для нормализации политического процесса и обеспечения его развития в русле Конституции и действительной демократии.
Я обращаюсь к парламенту с тем, чтобы он в ближайшие часы и дни не выпустил из-под контроля поддерживающих его людей и политические силы. Я констатирую, что сегодня, как никогда, они могут стать и становятся объектами грязных и враждебных России манипуляций.
Я обращаюсь к политическим партиям с призывом, наращивая воздействие на правительство и предпринимая все возможное для активизации борьбы за отмену антиконституционных указов Ельцина, вместе с тем не терять голову и не превращаться в пешку в чужой и деструктивной игре, «пристегиваясь» намертво к неконституционным структурам.
Теперь – о перспективах на завтра и о своем месте в процессе.
Я думаю, что целый ряд политических сил (о чем я уже предупреждал) пропустили момент для формирования политических партий вместо вялых и эклектических коалиций. И я считаю своим долгом всячески содействовать становлению партийной структуры недефектного типа. Пусть минимальной по количеству, но – КАЧЕСТВЕННОЙ. Это первое.
Второе. Идущий процесс завершает для меня определенный период,
