искусственный дефицит, разгул насилия и призрак голода, анархия на производстве, катастрофы и эпидемии… Вдумайтесь, кто входит в наш дом! Входит хищник, ничуть не менее жестокий, чем его собрат эпохи первоначального накопления. Из дебрей предкапиталистического прошлого, из эпохи пиратства и работорговли на нас глядят глаза новых властителей, ждущих своего часа. Новый претендент на гегемонию достаточно организован и терпелив для того, чтобы использовать чужую энергию в своих интересах. Ему удается ловко манипулировать другими социальными силами. Скрыто помогая им получить политическую трибуну. Он знает, что в нужный момент эти «мавры» уйдут, а он останется хозяином положения. В сложившейся критической ситуации мы считаем необходимым вскрыть механизм этих манипуляций.
Стремясь отвлечь массы от подлинных причин политических бедствий последнего пятилетия, «радикалы» сегодня используют в качестве политической приманки антикоммунизм. Этот игрушечный, карманный, «мягкий» антикоммунизм сам по себе не заслуживал бы рассмотрения, если бы в спину ему не дышал антикоммунизм «твердый». По сценарию криминалитета актеры от антикоммунизма (зачастую с партийными билетами в кармане) должны только начать игру. Заканчивать ее будут другие. Всмотревшись в структуру политических сил каждого региона, мы обязательно встретим в качестве радикальной силы знакомые лица, имеющие самое близкое отношение к неофашистским организациям типа Всемирной антикоммунистической лиги (ВАКЛ) и тесными узами связанные с мировым преступным сообществом, а значит, и с «высокой преступностью» внутри нашей страны.
В совокупности эти силы и представляют интересы нового тоталитаризма, претендующего на власть после крушения либерализма. Здесь мы имеем право говорить о «третьей силе», имеющей свой надгосударственный геополитический интерес. Дело в том, что, питаясь до поры со стола американских хозяев, неофашистские лидеры имеют свои цели, свою автономную геополитическую ориентацию и рассматривают США как еще одного «ялтинского хищника». Махровый антисемитизм, ориентация на черный бизнес, культ фашистских лидеров (Розенберга, Бормана, Штрассера, Хаусхофера), изуверство, расизм – вот окончательные черты того джинна, которого могут выпустить из бутылки наши «либеральные» антикоммунисты. Выпустив, они окажутся его жертвами или заложниками.
Уже сегодня наиболее информированные еврейские общества и организации крайне встревожены ходом процесса в Прибалтике, на Западной Украине и в Молдавии, хотя в начале процесса они приветствовали все, что было связано с радикальной «декоммунизацией».
Уже сегодня специалисты по политизированной международной преступности констатируют, что геополитические волны, вызванные процессом в СССР, достигают центров наркобизнеса в Гонконге и Андах, придают второе дыхание закрытым неофашистским центрам от Мексики до Тибета.
Социологические исследования, аналитические материалы, круглые столы, симпозиумы и конференции, проведенные нами за последние два года, позволяют утверждать, что установление диктатуры планируется не только консерваторами. Те же результаты дает анализ положения в области экономики. Ни один проект изменения экономического уклада не может быть осуществлен сегодня без ущемления интересов групп населения, достаточно многочисленных для того, чтобы в условиях демократии вообще, и уж тем более демократии митинговой, иметь возможность блокировать любое ущемляющее их интересы государственное решение. В том числе и передачу собственности в руки криминалитета. Только «черный» путч и «черная» диктатура способны решить ключевые проблемы «второй экономики».
И если суммировать все антикоммунистические лозунги и декларации, все «сценарии», обсуждавшиеся в последнее время радикально настроенными политологами, все программы решительно настроенной элиты, так называемых «неформальных движений», то становится очевидным, что антикоммунизм для такого путча – необходимое, решающее условие, своего рода запускающий механизм, что с помощью антикоммунизма криминалитет хочет решить следующие основные задачи.
Первое. Сплотить враждующие между собой силы, создать коалицию групп, действующих против «красной идеологии».
Второе. Окончательно деморализовать общество, поскольку антикоммунизм в нашей стране равносилен глубокой культурной травме. Здесь надо говорить не просто о смене идеологии. Ни одна страна не приносила столько жертв на алтарь какой бы то ни было идеи, сколько их было возложено здесь на «красный алтарь», и, коль скоро теперь возникает соблазн отбросить тот идеал, ради воплощения которого терпело крестную муку не одно поколение, ту практически религиозную идею, во имя которой брат шел на брата, следует четко осознавать, какую цену придется заплатить за такое предательство. Этой ценой станет очередная «гибель богов», влекущая за собой тот комплекс последствий, который для данной страны равносилен концу истории. Это произойдет вне зависимости от тех эмоций, которые сегодня господствуют, вне зависимости от ориентации тех, кто рвется уничтожить «старых богов». Завтра, совершив убийство, они протрезвеют, и тогда окажется, что убито нечто не поддающееся словесным определениям, вообще находящееся вне сферы слов, но бесконечно важное для каждого из живущих в этой стране и принадлежащих этой культуре. И не в том ли действительная метацель тех, кто одобрительно похлопывает по плечу «либералов», разворачивающих антикоммунистическую истерию в стране, где в каждой семье есть либо мученики за эту идею, либо ее жертвы, а зачастую сразу и те, и другие?!
Третье. Антикоммунизм должен, далее, обеспечить индульгенцию новой власти, уже не отвечающей за все предшествующее. Он станет поводом для начала террора и обоснованием для установления жесткой диктатуры, заведомо «благой», поскольку воюет с «коммунистическим злом».
Война немыслима без насилия. Альтернативный государственному и соразмерный масштабу войны механизм насилия – в руках у криминалитета. Начав войну, он сбрасывает демократов, возглавляет крестовый поход против коммунистов и легитимизирует себя в глазах экзальтированной «массы».
Четвертое. Антикоммунизм, как и любое другое «антидвижение», с расширением социальной базы неизбежно радикализируется. Призывы к Нюрнбергскому процессу над партией более чем наивны. Нюрнбергский процесс вели страны-победительницы, а не восставший народ. Опыт показывает, что в нашей стране в данных исторических условиях речь может идти только о самосудах, расправах, новых революционных тройках и трибуналах и при благоприятном исходе событий новом «мемориале» по поводу «жертв репрессий начала 90-х годов XX века». Доколе?! Те, кто призывает сегодня к антикоммунизму на митингах и демонстрациях, могут быть одержимы праведным гневом, но те, кто организует, управляет, манипулирует, стремятся, используя благородное негодование, повязать кровью широкие слои общества (вплоть до лозунга мобилизации на борьбу с коммунистическим злом). Примеры подобного типа «повязывания» есть. И не только в нашей истории.
Пятое. Антикоммунизмом – опять же, наравне с любым другим антидвижением – можно будет кормить вместо колбасы. И чем дальше будет голодать народ, тем выше будет накал антикоммунизма. И снова можно говорить об исторических аналогиях. Радость по поводу расправы со вчерашними «коммунистическими буржуями», мысль о том, что как ни плохо тебе живется, но «им», «тем» еще хуже, страх перед властью, с которой шутки плохи, словом, все худшее из того, что есть в народе, сотрет слабые неустойчивые рефлексы самоуважения и воли к независимости.
Трагедия нашего общества состоит в его неумении, а главное, нежелании логически мыслить, в его неумении проводить хотя бы исторические параллели – не на уровне лозунгов и пожеланий, а на уровне социальных технологий, применяемых для оболванивания народных масс.
Легко заражаясь благородным негодованием, впадая в экстатическое состояние, оно, естественно, теряет остатки столь необходимого ему сегодня рационализма, являющегося одним из великих достижений той самой, западной цивилизации.
Пусть даже коммунизм и является злом, но кто сказал, что тот, кто с ним борется, не несет с собой еще большее зло?! «Враг моего врага – совсем не обязательно друг мне». За
