запоздавшая посетительница. Она была насмерть перепугана.
— Тигр вырвался из клетки! — задыхаясь, крикнула она.
Директор, сразу сообразив, кого имеет в виду посетительница, рассмеялся.
— Что смешного?! Он набросился на женщину и разорвал ее! Я сама видела! Скорее!
— Успокойтесь, пожалуйста, — сказал Арвид Яковлевич. — Никто никого не разорвал. Это наша сотрудница играет со своим тигренком.
— Какие игры?! Какой тигренок?! — продолжала вопить посетительница. — Это огромный тигр! Он прыгнул на нее, схватил за горло и начал рвать! Да сделайте же что-нибудь!
У нее, похоже, началась настоящая истерика. Директор и несколько сотрудников, бывших в то время в кабинете, переглянувшись, встали и вышли на улицу. И сразу увидели Ольгу Николаевну, ведущую на поводке Пурша.
— Эта женщина? — спросил Арвид Яковлевич у посетительницы.
— Д… да… — пробормотала та.
— Этот тигр?
— Да… похоже…
— Но ведь вы сказали, что он разорвал женщину на части. Ольга Николаевна, вы живы?
— Да, а что?
— Тут вот гражданка утверждает, что Пурш вас съел.
— Мне так показалось, — смутилась посетительница. — Вы извините… Так страшно было… и удивительно…
Когда она ушла, директор сделал Ольге Николаевне выговор и попросил не устраивать прогулок, пока последний посетитель не покинет территорию зоопарка. А она в свою очередь шутливо пожурила Пурша. Тигренок и вправду очень убедительно изобразил нападение.
— В кино бы тебе, Пуршик, сниматься, — сказала Ольга Николаевна. — А то такой талант пропадает!
Прошел год.
Вес Пурша приблизился к ста килограммам, и держать его в квартире стало трудно. Он по-прежнему был миролюбив, но в жилище людей ему становилось тесно, особенно когда хотелось поиграть. Каждый его прыжок сотрясал стены, каждый взмах хвоста производил разрушения. Мебель в комнатах была исцарапана его стальными когтями, обои свисали клочьями. Краннис и Парсла забивались под шкаф и оттуда с изумлением взирали на своего товарища по играм: недавно еще крупный котенок, теперь он перерос не только любую кошку, но и самую большую собаку.
Соседи Буциниекс начали волноваться. И, как ни грустно было Ольге Николаевне, пришлось Пурша перевести в зоопарк.
Чтобы тигренок не озлобился в неволе, в той же клетке поселили и Парслу. Ольга Николаевна по- прежнему водила Пурша на прогулки и лишь иногда забирала на ночь домой.
Днем Пурш сидел в клетке, а вечером гулял по зоопарку уже в качестве зрителя. Иногда он пытался подкрадываться к вольерам, в которых находились олени, косули, или к пруду, где плавали птицы, но по первому слову хозяйки останавливался.
Тем неожиданнее оказалось происшествие, случившееся в начале мая.
Они возвращались с очередной прогулки. По аллее впереди шел какой-то молодой человек. Засунув руки в карманы, он шагал не спеша и насвистывал веселый мотивчик.
— Толя! — окликнул его кто-то. — Ты что отстал? Мы тебя потеряли.
— Иду! — крикнул парень и побежал вперед. Замелькала, удаляясь, его спина.
И вдруг Пурш весь подобрался и, вырвав поводок из рук хозяйки, бросился за беглецом, как кошка за мышкой. Ольга Николаевна остолбенела от ужаса.
Мягкими бесшумными прыжками Пурш догнал парня и хлопнул лапой по спине. Тот вскрикнул и упал.
— Пурш, нельзя! Не смей! — опомнившись, закричала Ольга Николаевна.
Подбежала. Тигр, придавив парня лапой к земле, ласково фырчал ему в ухо. Вцепившись в ошейник, Ольга Николаевна попыталась оттащить Пурша в сторону.
— Не смей! Отпусти сейчас же! — кричала она. — Нельзя! Слышишь, негодный зверь? Нельзя! Молодой человек, не бойтесь, он вас не тронет — он ручной. Вставайте!
Парень с трудом поднялся. От страха он был белым как бумага. Пурш не причинил ему никакого вреда — даже не порвал куртку. Правда, нельзя сказать, что он отделался легким испугом. Испугался он будь здоров! Однако, увидев, что женщина держит тигра на поводке, постепенно пришел в себя и объяснил, что был в зоопарке на экскурсии и немного отстал от группы.
— Я не знал… не знал, что здесь по вечерам… тигров… из клеток… — бормотал он.
Смирно стоя рядом с хозяйкой, Пурш медленно поводил хвостом и с удивлением смотрел на незнакомца. И чего он так испугался? Можно подумать, его собирались съесть.
Ольга Николаевна упросила парня не рассказывать никому о происшествии — не ради себя, а ради Пурша. Но на крик сбежались другие экскурсанты, и скрыть правду не удалось.
На следующий день Ольгу Николаевну вызвали в дирекцию и строго-настрого запретили выпускать Пурша из клетки. Ольга Николаевна пыталась уговаривать, но бесполезно.
— Он же не всерьез напал! — убеждала она директора. — Он просто играл.
— Кому игры, а кому — слезы. Мы не имеем права рисковать.
— Арвид Яковлевич, если он будет все время сидеть в клетке, у него может испортиться характер.
— Не о характере его надо думать, а о безопасности людей! — Директор помолчал. — Поймите, я верю, что ваш питомец не хотел причинить вреда. Но его все равно уже нельзя держать на свободе. Ну, представьте себе: вы гуляете по парку, и вдруг на вас прыгает тигр. Так ведь от страха и умереть можно. Или инфаркт получить. И будет на нас с вами судебное дело. А мне, Ольга Николаевна, в тюрьму как-то неохота садиться. Да и вам, я думаю, тоже.
Пурша отправили в клетку.
— Ну вот, — вздыхала Ольга Николаевна, просунув руку между прутьями решетки и поглаживал любимца. — Доигрался?
Целый день Пурш просидел в клетке спокойно, но, как только наступил вечер, принялся ходить из угла в угол, глухо рычать и царапать дверь. Но ему никто не открыл.
— Домой хочешь? — спросила Ольга Николаевна. — Нельзя, мой хороший. Теперь все. Кончилось твое детство.
Месяц спустя Пурша продали в Ленинградский зоопарк.
Прощаясь со своим полосатым воспитанником, Ольга Николаевна плакала. Но тигр, похоже, не понимал, что это последняя их встреча. Он мурлыкал свое «пурш-пурш» и подставлял под ласковые руки голову.
В одной клетке с Пуршем в Ленинград поехал и его старый приятель шпиц Парсла. Буциниекс не могли отправить любимца в незнакомое место одного, без друзей.
Так в Ленинградском зоопарке появилась новая клетка, перед которой простаивали сотни людей — и детей и взрослых. Еще бы! В клетке лежал красавец тигр, а на его лапе, удобно устроившись, возлежал белый пушистый шпиц. Друзья не забыли свои прежние игры, и зрители часто могли видеть, как тигр, делая громадные смешные прыжки, старается не наступить на маленького песика, а тот, вцепившись зубами в длинные баки на полосатой морде, повисал на них и так, болтаясь в воздухе, носился вместе с тигром по клетке.
Так же интересно было смотреть на них во время кормления. Пурш, получив свою порцию мяса, не подходил к ней, а ждал, чтобы сначала поел Парсла. Тот не заставлял себя уговаривать, подходил и ел первым, потом пил воду и ложился в стороне, словно говоря Пуршу: «Теперь твоя очередь». Дружба тигра и песика удивляла всех посетителей зоопарка.
Столь миролюбивый характер Пурша никак нельзя объяснить тем, что в детстве его выкармливали не только мясом, но и кашей, яйцами, рыбьим жиром, а иногда давали даже сырые овощи. Хищники, выращенные на растительной пище, ведут себя отнюдь не миролюбивее тех, кого кормили мясом. Они всегда остаются хищниками по отношению к возможной добыче. Впоследствии, уже будучи в цирке, Пурш подтвердил это.
