внешней среды и направлять его на свои цели, те цели, которые еще добавят этой 'Штуке' ресурса.
Наделенная такими восемью свойствами, 'Штука' становится уже 'Штукой-в-себе-и-для-себя' и в этом качестве является достаточно полноценной. Но она еще не является 'Штукой', а представляет собой всего лишь высокорентабельную аферу, если у нее нет инструментов управления другими объектами. Обладая же этими инструментами, 'Штука' превращается еще и в 'Штуку-для-других'. И, в сущности, она интересует нас именно в этом качестве.
С этой точки зрения 'Штука' имеет еще несколько свойств.
Свойство 9. 'Штука' должна обладать рецепторами, выявляющими слабые точки объекта, с которым она работает.
Свойство 10. 'Штука' должна обладать трансплантаторами, которые могут быть встроены в болевые точки и превратиться в датчики и манипуляторы.
Свойство 11. 'Штука' должна обладать терминалами, с помощью которых она координирует манипуляции и измеряет эффективность достигнутого результата.
Этим набором свойств 'Штука' почти исчерпывается. Однако для настоящей 'Штуки' нужно еще одно свойство. Мы уже говорили об экзо- и эзотерике. Подчеркнем еще раз, что настоящая 'Штука' не прагматична. Она не является только высококлассной машиной или кибернетическим устройством, созданным ради какого-то внешнего результата. Отсюда связанное с эзотерикой, но не сводимое только к ней Двенадцатое и Последнее Свойство 'Штуки'.
Свойство 12. 'Штука' должна обладать мощным целеполаганием, в каком-то смысле 'идеальными' целями, она должна обладать хозяевами и тем, что называется 'проектной самостью'.
Рассмотрев с методологической точки зрения вопрос о 'Штуке', мы можем перейти к сопоставлению наших методологических критериев с параметрами Большого Проекта, ипостасями которого являются экология, демография и – шире – концепция устойчивого развития.
Часть 2.
Выращивание экопроекта
Раздел 1.
Накапливание необходимых потенциалов
Глобальная проблематика, являясь действительным и серьезнейшим вызовом, стоящим перед человечеством, не могла не породить искушения использовать ее мощность и всепланетность как инструмент всеобщего управления. Глобалистика как инструментовка глобальной проблематики рождалась именно из этих вполне циничных соображений.
Первая стадия становления глобалистики начала 70-х годов, связанная прежде всего с деятельностью Римского клуба и известная нашумевшими докладами 'Пределы роста' (1972г.) и 'Человечество на перепутье' (1974г.), ставила целью привлечь к глобальной проблематике массовое внимание публики и политико-экономических элит. Основные задачи этой стадии в формулировке отцов-основателей Римского клуба выглядят следующим образом.
Эрл Янч: 'Совершенно очевидно, что в единой системе 'человечество – окружающая среда' не осуществляется никакого 'автоматического' регулирования макропроцессов. Человек должен взять на себя управление всей этой сложной системой, стать 'кибернетическим элементом эволюции нашей планеты'.
Джей Форрестер: 'Главное – приучить людей к мысли о необходимости стратегического планирования на основе глобальных математических моделей'.
Доклад 'Пределы роста' базировался на концепции мира как единой целостной многопараметрической системы, а доклад 'Человечество на перепутье' – на концепции мира как системы иерархической, динамической и горизонтально разделенной на множество взаимозависимых подсистем. Оба доклада заявляли, что наблюдаемый рост ресурсопотребления грозит человечеству планетарной катастрофой в очень близком будущем, измеряемом десятилетиями. В первом докладе выход для человечества указывался в виде формулы 'предельного роста', а во втором – 'органического роста'.
Критики первых глобалистских докладов указывали, что в моделях огромное количество совершенно произвольных допущений, и что грядущую катастрофу легко предсказать и без математики. Однако, по собственному признанию основателя и президента Римского клуба Аурелио Печчеи, 'адекватность моделей для клуба была второстепенна'. Заметим, что соавтор второго доклада Эдуард Пестель позже неоднократно признавался, что 'еще во время обсуждения 'Пределов роста' мы с Печчеи пришли к выводу о том, что природные пределы вряд ли когда-нибудь будут достигнуты, ибо на пути к ним стоят очень серьезные препятствия политического, социального и морального свойства'. Но реальная цель проекта была достигнута: доклады Римского клуба обсуждал весь мир, клуб заявил о себе как о центре анализа глобальной проблематики и разъяснения результатов этого анализа мировому сообществу.
Вторая стадия глобалистского моделирования сознания разворачивается в конце 70-х годов на фоне уже подогретого 'общим испугом' интереса к глобальной проблематике, и ставит перед собой цель обозначения конкретных частных пределов для человечества. В этом русле находятся известные доклады Римского клуба, комиссий ООН и др. по проблемам энергообеспечения, народонаселения, продовольствия, климата, экологии и т.д. В большинстве случаев те из докладов, которые претендуют на численные прогнозы, снова не выдерживают критики с точки зрения минимальных научных требований к математическому моделированию: нет ни доказательств обоснованности выбора существенных параметров и модельного фона, ни оценок точности исходных данных и их влияния на конечный результат. Вся эта 'кухня' надежно скрывается от публики в памяти сверхмощных компьютеров, а 'на свету' регулярно появляются лишь категорические выводы: нефти осталось на 50 лет, лесов – на 60 лет, Антарктида растает через 70 лет, массовый голод наступит через 40 лет, и т.д., и т.п.. На этом фоне в ходе рассчитанной эксплуатации слов 'пределы', 'выживание человечества' появляются и утверждаются в глобалистском обиходе концепции 'устойчивого общества' и 'устойчивого развития'.
Глобалистская риторика начинает прочно входить в массовое сознание в качестве актуального 'императива выживания'. Однако на уровне элитных групп, принимающих решения, сдвиги сознания представляются держателям глобалистских концептов медленными и недостаточными. В 1986г. один из главных идеологов глобалистики Месарович замечает: '…за полтора десятилетия обсуждения глобальной тематики человечество почти ничего не сделало для собственного спасения'. И в 1987 г. Э.Пестель представляет Римскому клубу доклад 'За пределами роста', заявивший, что возможности выдвинутой в 1974г. концепции 'Органического роста' исчерпаны.
Третья стадия моделирования мирового массового сознания начинается в 1989 г., когда М.Месарович в докладе 'Поиск новой парадигмы для глобальной проблематики' заявил: прежняя парадигма недостаточна, ибо не учитывает многих плохо формализуемых факторов развития мировой системы. Новая парадигма утверждает, что 'даже при полном знании 'механизма', который управляет системой, и при наличии точных данных, – будущая эволюция системы во времени полностью непредсказуема как в детерминистском, так и в вероятностном смысле, поскольку внутри системы находятся мыслящие 'компоненты', интерпретирующие события и пытающиеся предвидеть последствия действий'. Ключевое изменение подхода связано с признанием необходимости учета специфических реакций нижнего, индивидуально-человеческого уровня системной иерархии – реакций, которые с подачи весьма причастного к глобалистике Д.Сороса названы 'возвратностью'.
Изменение концепции Римского клуба, начатое М.Месаровичем, продолжено Группой Проекта Глобального Моделирования, сформированной канадской ассоциацией содействия Римскому клубу. В сентябре 1993 г. этой группой представлена разработка под названием 'Концепции для нового поколения инструментов глобального моделирования: 'расширение нашей способности к восприятию'. В основу проекта положена идея Месаровича об исключительной важности понимания глобальных проблем и методов их разрешения, о приоритете 'понимания' над 'предсказанием' и 'прогнозированием'.
Группа Глобального Моделирования использовала эволюционную парадигму, описанную Э.Ласло в 1987 г., следующим образом: 'Законы, концептуально сформулированные в эволюционном контексте, не носят детерминистский характер и не являются предписаниями. Они лишь констатируют круг возможностей, в рамках которых может развертываться эволюционный процесс'. Из этого делается вывод, что компьютерные модели не цель, а всего лишь средства, необходимые для достижения всеобщего понимания
