Каждый стремился поскорее вернуться в свою штаб-квартиру, чтобы принять меры, необходимые для благополучной отправки Януэля в город Тараска. Коммерсант заверил фениксийца, что он уладит все необходимые для путешествия формальности. Генерал, со своей стороны, должен был прийти за Януэлем в Башню с доверенными легионерами, которые тайно выведут его по сточным каналам в порт. Оттуда личный корабль Эшел-Она доставит его к Тараску. Опекун упомянул также о мнимой казни фениксийца. Для сохранения тайны необходима была еще и уверенность в том, что никто из подмастерьев не проговорится. После некоторых колебаний все пришли к заключению, что самое простое – отказаться °т сложной постановки казни и распустить слухи о внезапной смерти фениксийца в присутствии делегации. Можно было бы все объяснить его безумной, отчаянной попыткой взять эмиссаров в заложники, чтобы обеспечить себе побег. И якобы в этой неразберихе Дан-Хан сам убил фениксийца. Под конец генерал предложил передать здание материнской лиги в ведение легиона, чтобы никто не смог безнаказанно учинить дознание о внезапном исчезновении Януэля.
Они закончили это тайное совещание в тишине проникнутой значительностью происходящего. Грифийский жрец вышел последним, с неожиданной энергией пожав избраннику руку. Януэль склонил перед ним голову в полной уверенности, что может ему доверять. Только внезапная вспышка Феникса, казалось, говорила об обратном. Рукопожатие Сол-Сима спровоцировало странную реакцию Хранителя – это был гнев, который на мгновение буквально оглушил его хозяина. Священнослужитель, ничего не заметив, удалился вслед за своими спутниками.
ГЛАВА 11
Отряд остановился у «Черного Вепря», чтобы укрыться от потоков воды, которые обрушились на окрестности. Приведенные под командованием капитана Логорна, офицера имперской армии, солдаты с оглушительным гамом завладели общей комнатой. Однако жена хозяина обрадовалась появлению этих двадцати промокших и изголодавшихся молодцов. Домана, приняв и накормив такую компанию, считала, что день прошел удачно.
Она рассадила солдат вокруг больших дубовых столов, стоявших в общей комнате, и отослала своих двух дочек на кухню поддерживать огонь и подготовить котлы. Поглядев на следы, оставленные грязными солдатскими ботинками, она вспомнила, что ее муж в это самое время занят чисткой конюшни. Она вздохнула и подошла к капитану, уже усевшемуся за столом.
– Добро пожаловать, мессир! – сказала она, вытирая перед ним стол краем своего передника.
– Приветствую, сударыня. Пива моим ребятам.
Один бочонок – и ни каплей больше. А также позаботься о том, чтобы лошади были накормлены. Мы с рассвета в пути.
– Вы идете в Альдаранш?
– Да. Все этот Януэль. Нас сотнями отправляли в дозор. Из-за проклятого убийцы у нас ни дня передышки!
– Говорят, он укрылся у фениксийцев?
– Так и есть. Ума не приложу, как он мог проскользнуть сквозь оцепление. Но вот забрался-таки к этим бесам в красных блузах…
Домана молча кивнула. Капитан почесал свою густую, еще влажную бороду:
– Мои люди измучены, сударыня. Я хочу, чтобы их как следует накормили. Я заплачу, сколько понадобится, но это должен быть незабываемый обед! Уже больше недели прошло, с тех пор как мы обедали под крышей.
– Я приготовлю рагу из зайца, подойдет?
– Будет отлично, если его хватит на всех.
– Всем хватит, – пообещала она, широко улыбнувшись.
– Превосходно! – Он хлопнул ладонями по краю стола и громко крикнул: – Солдаты, пиво и рагу из зайца для каждого!
Это краткое сообщение было встречено радостными восклицаниями. Капитан подмигнул Домане и заключил:
– Ну же, поспеши. Их мучит жажда, и они хотят есть.
Она ответила поклоном и поспешила к своим дочкам на кухню. Своей младшей, малышке Мейе, тринадцатилетие которой собирались отпраздновать через два дня, она велела сбегать в погреб за бочонком пива.
Старшая, которую звали Лоной, уже начала выкладывать на сковородку куски зайчатины.
– Ты не забыла про вино? – спросила мать.
– Нет, мама. Я только что поставила его. Мейя скоро вернулась с бочонком и, запыхавшись, опустила его на пол.
– Это еще что такое! – заворчала мать, снимая паутину из ее длинных кудрей. – Поди обслужи этих господ и… нет, постой. Сперва сбегай к отцу. Нужно поставить лошадей в стойла. Скажи ему, чтобы был порасторопнее, он мне вот-вот понадобится здесь. Ну, мигом!
Мейя тотчас повиновалась и выскочила в дверь, ведущую на задний двор харчевни.
Домана разводила специи в миске с бульоном, когда обратила внимание на тишину, воцарившуюся в общей комнате. Она вытерла руки передником и обернулась к Лоне:
– Что там стряслось?
Старшая дочь пожала плечами, отведя в сторону глаза, покрасневшие от лука, который она старательно нарезала кольцами.
– Все же это странно.
Домана подошла к двери, отделявшей кухонные помещения от общей комнаты, приоткрыла ее и выглянула.
