Да, она счастлива, гораздо счастливее, чем могла ожидать. Несколько раз ей казалось, что она весьма близка к опасности влюбиться в Алекса. Но она не желала давать волю своим чувствам, и уклончивые ответы мужа относительно Николь Фуве только утвердили ее в этом намерении.
– Тебе так трудно сказать мне? – сухо спросил он.
Кейт взглянула на него, покраснев от смущения.
– Я очень ценю твое отношение ко мне.
– Кейт…
Он умолк, и неожиданно вспыхнувший огонь в глазах погас, раздался глубокий вздох. Алекс через стол потянулся к Кейт и, взяв за левую руку, поиграл кольцами, которые надел на ее пальцы сам.
– Ты не хочешь сдаваться, не так ли? – грустно произнес он. – Скотт, мерзавец, очень уж постарался лишить тебя всяких чувств. Но я снесу все его чертовы барьеры – даже ценой жизни, будь он проклят.
Резкость его тона повергла ее в трепет. Кейт попыталась вырвать руку, но безуспешно. Он смотрел ей в глаза с возросшей решимостью.
– Ты мне нужна вся, Кейт, и я не соглашусь на меньшее.
– Нет, – покачала она головой в знак протеста. – Не надо, Алекс. Ты все испортишь.
– Что я испорчу?
Из самого потаенного уголка ее сердца вырвался целый поток чувств, смущая и пугая. Кейт слишком страшила та сила, которая исходила от Алекса.
– Я счастлива с тобой. – Эти слова, сказанные в лихорадочной спешке, должны были, по ее мнению, успокоить его.
– Но ты думаешь, что это счастье ненадолго. Ты отступаешь под защиту своей независимости. Что же, по-твоему, вынужден делать я? Я не раздваивающийся стивенсоновский герой – не доктор Джекил и мистер Хайд. Ты можешь мне довериться, Мери Кетлин, – добавил он мягко, пытаясь убедить ее.
Она закрыла глаза, не выдержав его твердого взгляда. Вероятно, Алексу можно довериться, но только время способно убедить ее в этом – медовый месяц нельзя считать серьезным испытанием. Предательство появится вслед за соблазном, исходящим от Николь Фуве. И все же Алекс, кажется, человек слова. Кейт стиснула зубы, подавляя в себе слабость.
– Я знаю: ты будешь выполнять наш договор, Алекс.
– Но соглашение предусматривает только минимальные условия. Мы имеем право повысить свои требования.
– Я удовлетворена тем, что есть.
– Полностью?
– Достаточно.
– А если будет лучше, то это опасно.
Его проницательность заставила Кейт вздрогнуть.
– Чего ты добиваешься, Алекс? Ты сам заявлял, что тебе не нужны в браке никакие лишние чувства.
Он отстранился, выпустив руку Кейт, и откинулся в кресле.
– Действительно, говорил, – пробурчал он с сожалением. – Все дело в том, что я обязательно должен выйти из поединка победителем. Прости меня, Кейт. Я понимаю, почему ты мне не доверяешь, но, как ни странно, меня это задевает.
– Извини. Я…
– Нет, не оправдывайся. Ты не обязана отдавать мне больше, чем мы договорились.
Кейт вся вспыхнула от стыда – Алекс, конечно, давал ей гораздо больше.
– Я должна выжить по-своему, Алекс, – пробормотала она в смятении.
– Да, выживание – жестокая игра. Тут станешь безжалостным. – Неожиданно он улыбнулся ей, стараясь рассеять напряжение. – Уже пора заказывать десерт?
– Спасибо, мне не надо.
С облегчением Кейт поняла, что Алекс не собирается продолжать трудный разговор. Со дня свадьбы он иногда нежно, иногда с безоглядной настойчивостью, но постоянно стремился взять верх. Кейт не могла отрицать, что их отношения становились лучше только благодаря ему. Он освободил Кейт от бесчисленных мелких страхов, укрепил ее уверенность в себе, проявляя уважение, что развило в ней чувство собственного достоинства. Она испытывала признательность к мужу и с радостью отдавала ему свое тело, но душу, как и прежде, оставляла при себе. Алекс не любил ее. Он вообще, казалось, не нуждался в этом чувстве. Просто его «я» было слегка задето тем, что она не капитулировала перед ним окончательно.
– Не слишком ли сурово я обращался с тобой, Кейт? – мягко спросил он.
– Нет. Я как раз подумала, что ты был чрезвычайно заботлив. Я вся была как комок нервов, когда мы поженились.
– Зато теперь способна плюнуть в физиономию всему миру.
Кейт рассмеялась:
– Ну, не совсем так. Но отныне за словом в карман не полезу. Спасибо за операцию «Спасение», Алекс.
