Она ответила кислой улыбочкой:
– Я думаю, за этим что-то скрывается. Неясно, чего он хочет, но на твоем месте я была бы завтра особенно осторожной.
Выражение самоуверенности на его лице сменилось циничной усмешкой.
– Ему нравишься ты.
Кейт вздернула подбородок, презрительно посмотрев на мужа.
– Ты просто глуп, Скотт. На сегодня представление окончено. Я иду спать.
– Не говори со мной таким тоном, – злобно сказал Скотт.
Она пропустила мимо ушей скрытую угрозу.
– Иди, увивайся за Фионой, – бросила она ему через плечо, когда Скотт направился к лестнице.
– Ревнуешь? – съехидничал он.
– Тебя ревновать? Она может получить тебя вместе с моим благословением, о чем я еще скажу позже. После того как ты заставишь себя расстаться со своими друзьями, пожелав им доброй ночи.
II
Кейт была в ванной, когда уходили последние гости. Скотт, несомненно, извинился за жену, сославшись на ее головную боль, которая завтра превратится в мигрень. Все, кто отправится на яхте, будут вздыхать: «Бедная Кейт», хотя на деле никто не пожалеет ее. Ну и пусть. Она все равно сидела бы там, как куль, в сыром одеяле, из-за своей кожи. Что бы ни говорил Скотт, она не будет участвовать в этой прогулке.
Входная дверь захлопнулась, и Скотт протопал по лестнице наверх. Когда Кейт вернулась в спальню, Скотт уже раздевался – он умел это делать красиво. Однако Кейт не почувствовала даже искорки желания, как если бы его сильное, мускулистое тело было мраморной статуей.
Скотт взглянул угрюмо.
– Ну что ты дуешься? Я думал, тебе весело с Алексом Далтоном.
– Скотт, я не поплыву с вами завтра на яхте.
– Как бы не так, черт возьми! Назревает большое дело, Кейт, и я не позволю тебе испоганить его.
– Это меня совершенно не касается.
Красивое лицо Скотта исказилось до уродства.
– Ты безмозглая сука! Ты еще не поняла, как заключаются сделки? Никогда ничего не делается по- честному. Ты мне нужна, и спорить нам не о чем.
– Я тебе не нужна. Ни сейчас, ни когда-либо прежде, – произнесла Кейт запальчиво.
Скотт с отвращением посмотрел на нее.
– Только не вздумай снова оплакивать себя. Сегодня мой желудок этого не переварит. Ты поедешь со мной – и все тут.
– Зачем это мне? Почему, черт возьми, я должна отправляться в эту поездку? На самом деле ты вовсе не хочешь, чтобы я была там.
Он уселся, чтобы снять носки, и злобно взглянул на нее через плечо.
– Речь не о том, хочу ли я, а о том, чего хочет он. Ты даже не заметила, что Далтон просто готов был сожрать тебя. – Скотт ядовито хмыкнул. – Должно быть, из-за твоих огненных волос, ведь все остальное у тебя холодно, как лед.
– Ты верен себе, Скотт. – Кейт смотрела на него с презрением. – Тебе все требуется втоптать в грязь. Алекс Далтон…
– Алекс Далтон явился сюда сегодня вечером лишь по одной причине, одной-единственной.
Скотт поднялся, лениво потянулся, затем вдруг повернувшись, упер в нее указательный палец:
– И этой причиной была ты.
– Ах, не смеши меня!
– Так я смешон? – издевательским тоном молвил Скотт и кивнул с видом знатока. – Наш друг Алекс Далтон, демонстративно любуясь твоей фотографией на моем служебном столе, заметил, что не примет решения относительно нашей сделки до понедельника, ибо предпочитает обдумать ее в свободные дни. Далтон с видимой неохотой поставил твое фото обратно на стол. Ты можешь оставаться немой, глухой и слепой, но меня-то на мякине не проведешь. Он принял приглашение на ужин молниеносно, он окружал тебя весь вечер исключительным вниманием. И завтра, моя дражайшая супруга, вы будете сама любезность и станете порхать как мотылек на борту его яхты, я ясно говорю?
– Предельно ясно! – Она кипела от бешенства. – Ты просто сутенер! Да как ты смеешь выставлять меня какой-то проституткой?!
– Господи Боже мой, – проворчал он. – Я ж не прошу тебя ложиться с ним в постель. Просто будь с ним немного поласковее, дай ему почувствовать, что он тебя заинтересовал.
Кейт разгневалась еще сильнее теперь, когда до нее дошел скрытый смысл некоторых фраз Далтона.
– Идиот! – бросила она Скотту, полная презрения. – Он же не меня добивается. Он просто забавляется, манипулируя людьми. Для него все это – игра. Этим он занимался и сегодня и будет заниматься завтра. Ты для него лишь кукла, пешка, и он купит это ваше изобретение только в том случае, если сочтет его полезным для себя. Если хочешь, разыгрывай из себя паяца, но меня оставь в покое.
