– Память больших полушарий Элизабет до сих пор на хранении, – тихо заметил я.
– И что с того? Страховой полис пропал четыре года назад, когда мы вбухали все деньги в одного адвоката. Он уверял, что вытащит Ирену из-под суда. – Элиотт неопределенно махнул на тускло освещенный фасад своей конторы. – Я произвожу впечатление человека, способного заработать огромные деньги?
После этого говорить было не о чем. Оставив его на смотровой площадке, я вернулся к машине. Элиотт по-прежнему стоял здесь, когда я проезжал мимо, покидая городок. Он даже не обернулся.
ЧАСТЬ 2. Ответное действие
(Конфликт вторжения)
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я позвонил Прескотт из машины. Её лицо, появившееся на крошечном запылённом экране, вмонтированном в приборную панель, показалось мне чем-то недовольным.
– Это вы, Ковач? Ну как, нашли то, что искали?
– Я до сих пор не знаю, что именно ищу, – радостно ответил я. – Как вы думаете, Банкрофт посещает биокабины?
Адвокат скорчила гримасу.
– О, пожалуйста, не надо.
– Хорошо, тогда другой вопрос. А Лейла Бегин когда-либо промышляла в биокабинах?
– Понятия не имею, Ковач, честное слово.
– Что ж, в таком случае проверьте. Я подожду.
Мой голос прозвучал твёрдо, как камень. Высокомерное отвращение Прескотт произвело на меня очень неприятное впечатление после переживаний Виктора Элиотта за судьбу дочери.
Лицо адвоката исчезло с экрана. Я принялся нетерпеливо барабанить пальцами по рулевому колесу, бормоча в такт речитатив рыбаков Миллспорта. Мимо меня в ночи скользил берег океана, но звуки и запахи моря вдруг стали казаться неестественными. Слишком приглушенными; в воздухе ни намека на аромат водорослей.
– Так, готово. – Прескотт снова устроилась в зоне действия сканера видеотелефона. Она заметно нервничала. – В оклендском архиве есть данные, что Бегин успела поработать в двух заведениях, прежде чем её пригласили в один из «Домов» Сан-Диего. Судя по всему, её устроили туда по знакомству. Хотя, может быть, и приметил какой-нибудь очень наблюдательный вербовщик…
Банкрофт мог устроить кого угодно куда угодно. Я едва сдержал желание высказаться на этот счет.
– У вас есть картинка?
– Бегин? – Прескотт пожала плечами. – Только двумерная. Вам переслать?
– Будьте добры.
Древний видеотелефон в машине затрещал, подстраиваясь к изменившемуся входному сигналу, и наконец на экране сквозь рябь помех появились черты лица Лейлы Бегин. Я наклонился вперед, всматриваясь в них в поисках правды. На это потребовалось какое-то время, но конечный результат не вызывал сомнений.
– Хорошо. А теперь назовите мне точный адрес заведения, где работала Элизабет Элиотт. «Закуток Джерри». Где-то на улице Марипоза.
– На пересечении Марипозы и Сан-Бруно, – донесся из-за призывно надутых губок Лейлы Бегин бестелесный голос Прескотт. – Господи, прямо под старой автострадой! Грубейшее нарушение правил безопасности.
– Вы не могли бы прислать схему улиц, обозначив дорогу начиная от моста через залив?
– Хотите съездить туда? Прямо сейчас? Вечером?
– Прескотт, днем в заведениях подобного типа жизнь замирает, – терпеливо сказал я. – Разумеется, я еду туда прямо сейчас.
Адвокат ответила не сразу.
– Ковач, этот район пользуется дурной репутацией. Вы должны быть очень осторожны.
На этот раз я даже не пытался сдержать веселый смешок. С таким же успехом можно перед операцией посоветовать хирургу быть осторожным и не испачкать руки кровью. Похоже, Прескотт все поняла.
– Посылаю схему, – ледяным тоном произнесла она.
Лицо Лейлы Бегин, помигав, исчезло, и вместо него на экране стала быстро вырисовываться сетка улиц. Впрочем, в фото больше не было необходимости. Волосы Лейла выкрасила в ярко-алый цвет, её шею душило стальное ожерелье, подведенные глаза выражали изумление, но я увидел то, что скрывалось под косметикой. Те же самые черты, что смутно проступали на кристалле «Кодака» со снимком дочери Виктора Элиотта. Сходство не слишком бросающееся в глаза, но тем не менее бесспорное.
Мириам Банкрофт.
Когда я вернулся в Бей-Сити, начался дождь. Темное небо прорвалось нудной моросью. Поставив машину напротив заведения Джерри, я смотрел на мигающую неоновую вывеску сквозь капли и струйки воды, покрывшие лобовое стекло. Во мраке, под бетонным скелетом автострады маячило голографическое изображение женщины, танцующей в высоком бокале. Проектор был неисправен, и объёмная картинка то и дело подергивалась рябью.
Я беспокоился о том, что наземный автомобиль привлечет внимание, но, как оказалось, для этого
