– Свидетельство о браке у него.
– Откуда он знает, в какой банк обращаться?
– Я ему…
– Ты шепнула ему на ухо, когда целовала его на прощание, – догадался Рубен.
Грейс скромно потупила глазки.
– Надо спешить, – напомнила она, опять дернув его за руку. – После банка нам надо еще поспеть на паром в час дня.
– А куда мы едем?
Она изумленно воззрилась на него, пораженная его тупостью:
– Домой, куда же еще?
Глава 21
– Там никого нет! – прошептал Рубен на ухо Грейс.
Она вздрогнула, оторвавшись от созерцания пологих холмов Сонома-Вэлли, скользивших за окном поезда. Тысяча мыслей теснилась у нее в голове, она даже не слыхала, как он вернулся. Он и ушел-то всего минуту назад.
– Где никого нет?
– В вагоне для курящих!
Он заглянул за спинку ее кресла, туда, где мирно похрапывал перебравший шампанского во время переправы на пароме Генри.
– Пошли, Гусси, – возбужденно шептал Рубен, – ну идем же!
– В вагон для курящих? Но зачем…
Грейс осеклась на полуслове. Она знала зачем, а если бы и не знала, его лицо сказало бы ей все: он хотел побыть с ней наедине. Улыбаясь, как солнышко, нарисованное рукой ребенка, она последовала за ним, прихватив свою сумочку и свадебный букет.
Дух в вагоне для курящих стоял соответствующий, но диванные сиденья, расположенные друг напротив друга и разделенные низенькими столиками, выглядели куда более удобными, чем кресла в вагон-салоне. И все-таки самой привлекательной чертой вагона для курящих было то, что в нем никого не было. Грейс чинно уселась напротив Рубена, глядя, как он достает из кармана манильскую сигару.
– Скверная привычка, – заметила она, исподтишка любуясь его ловкими длинными пальцами и блеском белых зубов, когда он сунул сигару в рот.
Он снял галстук и теперь в своем элегантном черном свадебном костюме походил не то на пирата, не то на шулера, промышляющего на речных пароходах. На еврейского шулера. Ей вспомнилась их первая встреча в дилижансе. Как легко она тогда купилась на его историю о слепом испанском аристократе с оксфордским образованием! Грейс отнюдь не отличалась легковерием и многие жульнические махинации – большинство, если уж начистоту! – разгадывала с первого хода. Ведь ей самой приходилось проворачивать их во множестве! Но Рубен обвел ее вокруг пальца, как желторотую выпускницу воскресной школы, и ей ничего иного не оставалось, как восхищаться его ловкостью. Он был поистине принцем крови среди мошенников.
Рот у нее открылся от удивления, когда он поднес спичку к скатанной трубочкой долларовой купюре, чтобы раскурить сигару.
– Какая безвкусица! – упрекнула она его, хотя уголки рта у нее подергивались от неудержимого веселья. Рубен усмехнулся и похлопал себя по колену.
– Иди сюда. Присядь.
При виде его белозубой ухмылки сердце ее забилось сильнее, но она осуждающе прищелкнула языком:
– Никогда не знала, что ты можешь быть таким вульгарным. Какое тяжкое разочарование. Он еще раз похлопал себя по колену:
– Садись.
– Не надейся. Кто-то может войти. Карие глаза Рубена искрились весельем и многообещающим намеком. Грейс вспыхнула.
Он снова повторил приглашающий жест:
– Пересядь сюда и поцелуй меня. И не забудь деньги.
Сигара, торчавшая у него изо рта под немыслимым углом, добила ее окончательно.. О, если бы он не был так чертовски хорош собой! Грейс негодующе фыркнула и уставилась в окно. Потом безнадежно вздохнула, поднялась и подошла, чтобы сесть рядом с ним.
Рубен действовал стремительно. Не успела она опуститься на диван, как он обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Она пыталась сопротивляться, даже пролепетала: «Рубен, черт тебя побери…», но в конце концов сдалась, прижалась к его груди и обхватила рукой сильные плечи.
– Деньги принесла?
Грейс улыбнулась той. самой улыбкой, что всегда действовала на него безотказно, и кокетливо потупила глазки.
– Принесла, но… знаешь, какая странная штука? Не помню, куда я их задевала.
– Я тебе помогу их отыскать, – бархатным голосом предложил Рубен. – Может, ты спрятала их на себе?
– Безусловно.
Грейс закрыла глаза, когда он начал поглаживать ее вверх-вниз по позвоночнику. Ее руки вскинулись и бессильно упали.
– Нравится тебе мое свадебное платье? – вздохнула она, чувствуя, как он одной рукой сжимает ее колено, а другой – грудь.
– М-м-м…
Его дыхание у нее на щеке тоже оказалось лаской.
– Девственно белое – очень пикантный штрих.
– А жених вроде бы не оценил его по достоинству. Ты все еще не нашел?
– Не нашел?.. Ты о чем? Ах да!
Он наклонил голову. Она мечтательно улыбнулась, когда его губы защекотали ее кожу у самой линии волос. Только одна мысль омрачала беспечное состояние ее духа: эта чудесная минута веселья показалась бы ей подлинным счастьем, если они оба не были сейчас в маскарадных костюмах, если бы свадебные наряды каким-то чудом оказались настоящими… Но Грейс решила, что не стоит грустить в такой великий день. Она затаила дыхание, когда Рубен прижал ладонь к ее груди на дюйм выше низкого, отделанного кружевом, выреза.
– Теплее… теплее…
Он сунул средний палец за декольте платья, прямо в ложбинку между грудей. Ее тело пронзила дрожь, она с шумом сквозь зубы втянула в себя воздух.
– Совсем, тепло.
– Сам знаю.
– Горячо! Я просто сгораю! О Господи, Рубен! Думаю, скоро ты их найдешь. Совсем скоро.
– Но ты так глубоко их спрятала!
Палец скользил вверх и вниз в тесной расселине между двумя крутыми холмами, с каждым разом все ближе подбираясь к вершинам. Не удержавшись, Грейс поцеловала его висок и нахмуренную бровь. Втайне она надеялась, что он никогда не обнаружит деньги.
Рубен повернул голову, и она вплела пальцы ему в волосы, прижимаясь губами к его губам в страстном поцелуе. Их языки встретились. Ее тихий вздох превратился в досадливый стон, когда она ощутила тугое, медленное скольжение бумаги по груди. О черт! Он их нашел.
Впрочем, вид новеньких, хрустящих зеленых бумажек заметно улучшил ей настроение.
– Ты только посмотри! – восклицали они по очереди.
Словно очарованные волшебным зрелищем дети, они передавали толстую пачку друг другу,
