Кэтрин вспыхнула, чувствуя, что глупеет от радости.
– Отлично, я всегда хотела иметь раба, – прошептала она, проводя губами по его ресницам.
– Твоя воля для меня закон, прекрасная Кэт. Приказывай, я все исполню.
И опять она покраснела, на сей раз от шальной и дерзкой мысли, промелькнувшей у нее в голове. Бэрк не сводил с нее глаз. Догадавшись, о чем она думает, он разразился счастливым хохотом и тотчас же застонал в один голос с Кэтрин, чувствуя, что выскальзывает из нее. Тут уж они оба рассмеялись, как дети, лежа на одной подушке и глядя друг другу в глаза.
– Ты на кого больше похожа, на отца или на мать? – тихонько спросил Бэрк, просунув руку ей под спину.
– На о…
Она чуть было не сказала «на отца», но вовремя спохватилась.
– Моя матушка говорит, что вроде бы я похожа на своего отца, да только я его никогда не видела.
– Ах да, я забыл. Нелегкая доля тебе досталась, Кэтти Леннокс.
Она пожала плечами в ответ, и он порывисто поцеловал ближайшее к нему голое плечико.
– Стало быть, твоя матушка еще жива?
– Да. Она живет в Эдинбурге.
– Да-да, ты говорила. Как ее здоровье? Как она поживает?
– Я посылаю ей деньги от случая к случаю, – солгала Кэтрин. – А вот со здоровьем у нее неважно.
– Очень жаль. Она тяжело больна?
– Ну, не то, чтобы… Она умом тронулась. Ничего не соображает, никого не узнает. Я думаю, она таким образом спасается от жизни.
Кэтрин умолкла, вспоминая, какой была ее мать, когда они виделись в последний раз. Лишившись мужа, Роза Макгрегор утратила последнюю связь с реальным миром. Она не могла с ним примириться и поэтому заселила свой собственный вымышленный мир дорогими ей людьми, которых когда-то любила и потеряла. Перед отъездом, мучаясь угрызениями совести оттого, что оставляет ее одну, Кэтрин оправдывала себя тем, что мать, целиком погруженная в свои фантазии, даже не заметит ее отсутствия.
Бэрк внимательно взглянул на ее убитое горем лицо.
– Иногда, Кэт, ты выглядишь так, будто у тебя сердце разрывается.
Кэтрин опять пожала плечами в попытке стряхнуть внезапно охватившую ее грусть. В ее голосе, когда она заговорила, послышался глубоко спрятанный гнев.
– Может, вам и невдомек, но сейчас далеко не самое подходящее время, а Шотландия – не самое лучшее место для больных и старых, майор.
«Вот так уже лучше», – подумал Бэрк. Ему легче было иметь с нею дело, когда она сердилась, а не надрывала ему сердце своей печалью.
– Ну, а вы, – вдруг заговорила она сама, – как ваша семья переживает это смутное время восстаний и военных действий? Ведь ваш дом так близко от границы! Никто из ваших близких не погиб от меча диких горцев?
Он усмехнулся и отрицательно покачал головой.
– Они скверно вооружены, да и солдаты из них никудышные. Удары их мечей никогда не достигают цели.
Кэтрин иронически скривила губы, давая понять, что не клюнет на эту удочку.
– К тому же я единственный сын в семье, – добавил Бэрк.
– А сестры у вас есть?
– У меня есть сестра. – Бэрк невольно улыбнулся, и голос у него потеплел. – Ее зовут Диана, ей шестнадцать. Когда-нибудь она станет очень красивой. Кроме того, у меня есть сводная сестра, – продолжал он уже более прозаическим тоном, – дочь женщины, на которой мой отец женился после смерти моей матери. Ее зовут Оливия. Она очень красива уже сейчас.
Глаза Кэтрин задумчиво прищурились.
– А она замужем, эта сводная сестра? – спросила она как бы между прочим.
– Нет, хотя соискателей сколько душе угодно. Мне почему-то кажется, что она ждет меня.
– Что-то вы уж больно много о себе возомнили! – презрительно фыркнула Кэтрин, рассердившись неизвестно почему.
– Ты так думаешь? А может, у меня есть на то причины.
– Это почему же?
– Сама подумай, Кэт: не далее, как час назад ты утверждала, что я тебе отвратителен. А сейчас ты лежишь в моей постели, томишься, изнемогаешь; ждешь не дождешься, чтобы мы начали все сначала.
– Самодовольная скотина!
Кэтрин приподнялась на локте и взмахнула рукой, словно собираясь закатить ему оплеуху, но Бэрк поймал ее запястье и вновь прижал ее к подушке, смеясь и заглушая ее протесты поцелуем. Она затихла, и его руки опять пустились в неспешное и задумчивое путешествие по ее телу.
– А знаешь, с первого дня нашего знакомства я все хотел узнать, вправду ли твоя кожа такая мягкая,
