Индийском и Атлантическом. Все эти грандиозные предприятия, вместе взятые, представляют собой героическую эпопею, только часть которой нашла свое художественное отражение в произведениях португальского поэта Камоэнса. В пределах этого небольшого очерка нет возможности их даже просто перечислить. Достаточно будет сказать, что большая часть смелых мореплавателей, вставших во главе бороздивших океаны судов, принадлежала к рыцарям ордена Христа, и именно его знамена развевались на мачтах этих кораблей.
Инфанту дону Энрике приписывают также изобретение планисферы. Что не менее удивительно, так это то, что он к ротонде в Томаре сделал пристройку в форме ключа, точно такую же, как и в монастыре Виктории. Это странное повторение убедительно показывает, что он, как и его отец, обращался за помощью к поданным царя Соломона, и без этой помощи были бы, вероятно, просто невозможны те открытия и заморские завоевания, в которых дону Энрике досталась роль не столько автора, сколько вдохновителя и организатора. В те времена евреи были единственным народом, который располагал точными географическими знаниями о дальневосточной Азии и о далеких землях Африки.
Ко всему прочему дон Энрике имел такого сотрудника, как его брат дон Педру, о самых первых научных исследованиях которого рассказывается в хронике их отца.
Уже тогда дон Педру начал часто бывать в Великой турецкой империи, а также у султана Вавилона и в Египте, посещая, конечно же, и Гроб Господень. Иными словами, он досконально исследовал соседние с Суэцким перешейком области и собрал для своего брата все карты и другие документы, которые он смог достать при помощи еврейских банкиров благодаря тому, что был предусмотрительно снабжен многочисленными доверительными письмами в адрес этих последних. Хроника сообщает, что он получил блестящий прием и у тех мусульманских князей, против которых готовился заговор. С этой целью он отправился к папе Мартину V, чтобы заручиться поддержкой в выполнении одной чрезвычайно важной миссии. Он попросил у него буллу, на основании которой короли Португалии должны были короноваться точно так же, как и короли Франции и Арагона. Этим чрезвычайно важным для Рима актом бургундская династия отказывалась от доктрин гибеллинов с тем, чтобы стать одним из самых энергичных сообщников партии гвельфов. Такой была цена победы под Алжубаротте.
Из Италии он поехал в Германию и Венгрию, затем в Дакию, князья которой вели свое происхождение от Капетингов Португалии. Он помог императору Сигизмунду в его борьбе против турок и венецианцев, и тот подарил ему отвоеванные области возле самой границы с турецкой империей. Но дон Педру предпочел отправиться в Англию, которую он очень хотел увидеть, потому что его мать была принцессой Ланкастера; поэтому он говорил на английском как будто родился в Лондоне.
Предполагал ли он увидеть и Францию, из которой некогда вышли его предки? В любом случае у него не было на это времени, так как он был срочно вызван своим отцом, который вел тогда войну с Арагоном и испытывал острую потребность в его помощи.
Только его племянник, король Афонсу, сумел через несколько лет навестить короля Людовика XI и герцога Бургундии Карла Смелого. Что касается этой поездки, не стоит усматривать в ней попытку сделать какой-либо намек на происхождение от капетингов короля Португалии, который к тому же был весьма неприятно удивлен мещанской неряшливостью и распущенностью короля Людовика XI. Он приехал предложить королю Франции одно соглашение, от которого тот отказался, чтобы развязать руки герцогу Бургундии; но было и еще одно соглашение, которое они заключили: это был тайный союз с людьми Соломона и Ватиканом. Известно, что после папы Мартина V евреям в такой же степени покровительствовал и Сикст IV.
Среди вопросов, которые дон Педру обсуждал во время всех этих длительных странствий, был, вероятно, и вопрос о книгопечатании, так как сегодня уже доказано, что первые типографские опыты проводились в Тулузе, а среди первых печатников был и португалец. Евреи, проживавшие в Китае, должны были сообщить своим соплеменникам на Западе об этом давно уже там известном изобретении, но использовать его, избежав обвинения в колдовстве, было для них невозможно.
Вернемся к ордену Христа, который к тому времени приобрел такое важное значение, что его гроссмейстеры после смерти инфанта дона Энрике назначались помощниками короля. Под руководством Мануэля Великолепного орден поднялся на еще более высокую ступень славы и могущества. Сумел ли он сохранить свое влияние на преемника короля Афонсу Жуана III? Как бы то ни было, Жуан III ввел в Португалии ужасную испанскую инквизицию, самое гнусное орудие лицемерия и тирании гибеллинов, которые под предлогом борьбы за веру отдали весь мир под власть тайной камарильи. Существование инквизиции было несовместимо с таким мощным военным братством, каким был орден Христа. Сразу же после ее учреждения отважные рыцари ордена, меч которых завоевал для Португалии территорию, в тридцать или сорок раз превышающую изначальные размеры страны, были вызваны со всех концов света, чтобы договориться впредь проводить посвящение только на службе у алтаря, в стенах монастыря Томара.
Это позорное нововведение последовало сразу же за окончательным выше присоединением гроссмейстеров ордена к аппарату королевской власти, присоединением, право на которое предоставлялось королю Жуану III буллой папы Юлия III, объявлявшей и короля, и всех его наследников, включая женщин, гроссмейстерами сразу трех военных орденов Португалии. Кроме того, кресты ордена Христа теперь могли носить и миряне, которые таким образом становились просто почетными его членами, не связывавшими себя ни клятвой, ни какими-либо иными обязательствами. Самые обыкновенные жестяные кресты, предназначенные для мирян, сегодня не представляют никакой ценности даже для коллекционеров.
За этой кастрацией ордена Христа почти сразу же последовал настолько глубокий упадок самого португальского народа, что из него он уже никогда впоследствии не смог выбраться. Военные неудачи дона Себастьяна могут быть также связаны с ослаблением ордена Христа; он был разоружен, когда Филипп II захватил Португалию, уже после того, как в лице кардинала дона Энрике угасла вторая ветвь бургундской династии. Испанцы с пренебрежением отнеслись к ордену Христа и ни разу за все время своего господства не вмешивались в его дела, предоставив ему возможность самому деградировать все дальше и дальше. Поэтому при освобождении Португалии он не был ни на чьей стороне, хотя Жуан IV Браганский, происходивший от незаконнорожденных детей незаконнорожденного Жуана де Ависа, на своей коронации был одет как гроссмейстер ордена Христа. После этого об ордене Христа вообще не упоминается.
Как союзник гвельфской демократии он был заменен новым орденом, который взял его символику и его имя, а один из корифеев этого нового ордена, Молина, был выходцем из университета Коимбры.
В 1523 году Игнатий Лойола, после посещения святой земли в одеяниях нищенствующего монаха, вернулся в Европу и слушал лекции в колледжах Санта-Барбары и Монтегю, двух очагах демократии того времени. В 1540 году папа Павел III утвердил учреждение ордена, который возник под именем Общества Иисуса.
Этот орден унаследовал все традиции короля Диниша, включая пелагианство тамплиеров. Именно в этом ордене возобладала идея обращаться за помощью к мирянам как при исполнении службы, так и по всем религиозным вопросам вообще. Эта идея использовалась секретным обществом адонхирамитов, которое было основано в Испании в 1484 году и о развитии которого в более поздние времена почти ничего неизвестно. Согласно свидетельствам многих историков, это общество давно уже находилось под покровительством церкви, и вместе с иезуитами и евреями оно сыграло огромную роль в революции, которая возвела на трон Португалии герцога Браганского чуть ли не против его собственной воли. Это подтверждается хотя бы тем фактом, что девиз именно этого общества, а не ордена Христа, находился во главе списка обязательств, принятых на себя принцем, когда он поднимался на трон. На хрониках Жуана I, Эдуардо и Афонсу, опубликованных в 1647 году возглавлявшимися ими орденами, можно увидеть сияющее солнце и три гвоздя Лойолы.
Всего за одно столетие существования своего ордена иезуиты добились господствующего положения в религиозной жизни Португалии, которое затем будет в полной мере использоваться их знаменитыми миссиями в Китае. Благодаря своим широким взглядам они были готовы обратить в христианство кого угодно, а их община в Парагвае была размером с само это государство, которое, между прочим, не принадлежало их королю. Повсюду они находились в самом центре сопротивления третьего сословия все более и более разорительным капризам европейских монархов, и в результате настоящего заговора правителей они были изгнаны из Португалии маркизом Помбалом в 1760 году. Все правители Европы присоединились к этой проскрипции, за исключением России. Лишенные своих богатств, осужденных Римом,
