невидимые обломки на пол, он стал ожесточенно топтать их ногами, бормоча себе под нос:
– Поди, злая лихорадка-лихоманка, за леса дремучие, за реки широкие, или под землю на три сажени глубоких, закройся камнем неподъемным, и нет тебе пути-выхода в белый свет ни ныне, ни завтра, ни во веки веков!
А медведь угрожающе заворчал, затряс косматой головой и пошел, переваливаясь, вокруг лежанки Ило. Все бывшие в девичьей замерли по углам, трепеща от мысли, что под этой кровлей борются могущественные духи; как знать, кого они заденут в своей борьбе?
Темный вынул длинный нож с пояса, нашел загривок медведя и срезал клок шерсти.
– Возьми. – Он подал шерсть Загляде, безошибочно протянув руку к замершей девушке. – Обтирай его Волоховой шерстью на утренней заре и на вечерней, и не подступится к отроку более лихая болесть. Велес ее прогнал.
К вечеру Ило открыл глаза. Горячка прошла, в лице его появились краски, дыхание выровнялось. Через несколько дней он уже поднимался. Сквозная рана заживала, к подростку быстро возвращались силы. То ли Темный помог ему, то ли травы и уход Загляды и Кетиля, то ли просто судьба наградила этого щуплого на вид подростка богатым запасом жизненных сил.
– Должно быть, у него не одна жизнь в запасе, а несколько! – рассуждал Тормод. – Я видел в жизни немало разных ран, но никогда на моей памяти люди не выживали и не выздоравливали после такого!
– Просто в нем живет тролль! – уверенно отвечала Арнора. – И не маленький, а очень даже большой! Духи не дали ему умереть, потому что он сам из них!
– Я слышал, что у некоторых людей хорошие руки, способные к лечению, – говорил Кетиль. – Но такого искусства я не видел никогда!
– Это не искусство, Железный Бок! Это волшебство!
Неизвестно, что думал сам Ило о причинах своего выздоровления. Но вот о цели его он знал очень хорошо. Едва заслышав, что Оддлейв ярл ищет человека, чтобы послать его с вестями вдогонку за ушедшей княжеской дружиной, он тут же предложил в гонцы себя.
– Я поеду за князем! – объявил Ило. – Я ему там пригожусь! Ему ведь понадобится толмач.
– О премудрая Фригг! – воскликнула Арнора. – Ты встал почти с погребального костра, а уже собрался в новый поход! Тебе показалось мало одной стрелы?
– В самом деле – не стоит испытывать судьбу еще раз! – посоветовал Тормод. – Твой… то есть Паленый Финн говорил, что хотел убить тебя за предательство. Наверняка не он один такой.
– Теперь он получит новое прозвище – Одноногий Финн, – проворчал Кетиль. – Если вообще выживет.
– Нет, его надо назвать по-другому! – воскликнула Загляда. – Бессмертный Финн! Послушайте – Сенный Гуннар чуть не утопил его, Снэульв чуть не сжег, Кетиль почти зарубил… Вода, огонь, железо – все пути к смерти он перепробовал… Он приобретет чудесную силу, если останется жив!
– Есть еще один хороший путь к смерти – веревка с петлей! – утешил ее Тормод. – Если он попадется нам еще раз, нужно будет попробовать. Это хороший, надежный путь – недаром сам Один избрал его и назвался Богом Повешенных!
Всем стало неуютно после этих слов. Так и виделся образ Тойво, пылающего неукротимой ненавистью и почти бессмертного, как упырь.
– Может быть, я попробую и сам, – жестко сказал Ило.
Бледность и худоба еще не сошли с его лица, возле рта появились складки. Грань жизни и смерти состарила его на несколько лет и выжгла последние остатки детства. Только теперь, когда он поднялся с лежанки, Загляда вдруг заметила, что Ило стал выше нее ростом. Он сильно вырос за этот год, а заметила она только сейчас. Пожалуй, первая часть его прозвища скоро станет лишней. Он уже не маленький.
– Они назвали меня оборотнем за то, что я сам выбрал себе семью и господина! – с недетской твердостью говорил он. – Сам! Выбрал, а не принял тех, что дали боги от рожденья! Я не овца, чтобы стоять в том загоне, куда поставили! И я им всем это докажу! Всем!
Загляда вздохнула украдкой. Она любила Ило, но эти его слова были для нее тяжелы. Она не понимала его – как можно оставить род, с которым навек связала общая кровь, общий дух?
– У каждого свой путь, – тоже со вздохом сказал Тормод. – И человек может только одно: пройти его достойно. Ты выбрал себе дорогу, Маленький Тролль, – так не сворачивай с нее. Ты мудрее многих стариков, но это я все-таки посоветую тебе.
И еще через несколько дней окрепший Ило вместе с Кетилем поехал догонять княжескую дружину. Маленький Тролль крепко сидел в седле и был весел. Перед ним лежала его дорога, которую он выбрал себе сам.
И еще кое-кому пришлось в это время отправиться в далекий путь. Недолго подумав, князь Вышеслав решил все три провинившихся чудских рода, напавших на него в лесу, выслать жить на Киевщину. Строя сторожевые города для обороны от печенегов, князь Владимир постоянно нуждался в людях для их заселения и собирал их по всем подвластным ему землям. И чаще всего такая участь ожидала недовольных, провинившихся в чем-то перед посадниками. Выдергивая бунтарей из древней родной почвы, князь бил одной стрелой двух зайцев: увеличивал население южных порубежий и обеспечивал покой и покорность на прежних родных местах бунтарей.
Несколько дней давалось чудинам на то, чтобы уложить свои пожитки. Погрузив в струги узлы и короба, жен и детей, скотину и птицу, род за родом отплывал вверх по Волхову, торопясь одолеть долгий путь на Киевщину поскорее, чтобы успеть поставить жилье до наступления зимы. Гриди-провожатые, выделенные князем, загодя расписывали им тепло и щедрость полуденных земель, но мало кто им верил. Такие богатые урожаи могут быть только в счастливых посмертных краях, но никак не на земле! Рассказы о печенегах, которых тут никто не видел, наводили ужас, и несчастные чудины были уверены, что едут прямо в пасть какому-то чудовищу.
На переднем струге сидел Спех. После гибели Тармо и некоторых других мужчин он оказался старшим во всем роду. Куда девался Тойво, так никто и не знал, тело его исчезло. Говорили, что его забрали лесные духи. И теперь чудины слушались Спеха, самого молодого из женатых мужчин в роду. Он лучше других знал
