Оддбранд явно не знал подобных мук: похоже, чужие чувства так же мало задевали его, как мало он выказывал свои. Если вообще их имел.

– Но она хотя бы знает, что я возьму ее в жены? – пересилив досаду, спросил Брендольв. – Ей сказали?

– Ее возьмет в жены тот, кому это предназначено судьбой, – размеренно ответил Оддбранд. – И думается мне, что это будешь не ты.

– Уж не знаешь ли ты, кто это будет? – язвительно осведомился Брендольв.

Оддбранд ему не нравился, но нарываться на ссору с таким человеком было бы глупо, и он постарался сдержаться. Хирдман в ответ слегка усмехнулся, двинул бровью: дескать, может быть, и знаю, но не скажу, потому что тебе, Брендольв с востока, нет до этого ровно никакого дела.

«Хродмар сын Кари», – вспомнилось Брендольву, и таким образом он сам ответил на свой повисший в воздухе вопрос.

– А иначе ей грозит участь похуже! – напомнил он Оддбранду. – Ей грозит смерть, а что-то не видно, чтобы кто-то другой спешил ее спасти.

Оддбранд опять помолчал, внимательно рассматривая его, как будто хотел прямо через одежду и кожу увидеть что-то глубоко скрытое. Брендольв хотел идти, чувствуя, что ответов не дождется. Но, когда он уже сделал движение к двери, хирдман вдруг сказал:

– Конечно, я благодарен тебе за добрые намерения относительно йомфру Ингвильды. Но не думай о том, как спасти ее. Подумай лучше о собственной судьбе. Это тебе больше пригодится.

И вышел, оставив Брендольва в сенях. Молодой человек был разом возмущен и растерян, но не словами, даже не взглядами Оддбранда, а каким-то неуловимым чувством, исходившим от него. Он был как сама судьба: она иногда подает голос, но никогда не отвечает на вопросы, а что услышал, то понимай, как сам знаешь. Потому-то и говорят, что знание судьбы мало кому идет на пользу.

Увидеть Ингвильду ему довелось довольно скоро. Но вышло так, что перемолвиться хоть словом с дочерью Фрейвида Брендольву не суждено было ни сейчас, ни вообще когда-либо в жизни. Незадолго до полудня с берега прибежало сразу несколько человек с важной новостью, которая мгновенно перевернула жизнь Острого мыса.

– Фрейвид Огниво! Войско западного побережья! Конунг! Скажите конунгу! – вопили голоса во дворе усадьбы и в самом доме. – Фрейвид Огниво приплыл с войском!

Бегом пробежал Оддбранд Наследство, засуетились гесты, челядь и хирдманы. Стюрмир конунг собрался идти на берег; из девичьей вывели Ингвильду, наряженную в синее платье с золотой тесьмой на подоле, украшенную множеством золотых цепей, обручий, колец. Она была спокойна, только бледна и не говорила ни слова. Брендольв, собравшийся на берег вместе с конунгом, беспокойно посматривал то на Стюрмира, то на Ингвильду, разрываясь между двумя потоками разных мыслей и чувств. Хорошо, что Фрейвид вернулся, теперь ей уж точно ничего не грозит… И что войско привел, тоже хорошо, это серьезная поддержка в борьбе с фьяллями. Но с возвращением Фрейвида обещание, которое дал Стюрмир самому Брендольву, теряет всякое значение и его ненадежные права на девушку превращаются в дым. Это его огорчало, прибытие войска – радовало, в голове царил беспорядок, а тело пробирала лихорадочная дрожь. Он не отличался особой чувствительностью, но весь воздух вокруг был так напоен тревожным напряжением, что и столбы крыльца едва ли остались равнодушны. Суровое, решительное до ожесточения лицо Стюрмира конунга, широким шагом шедшего к берегу впереди всех своих людей, говорило о том, что приезд Фрейвида не уничтожил тревоги, а только довел их до высшего предела. Сейчас все решится… «Узы расторгнуты, вырвался Волк…»[7]

Выйдя к берегу, откуда открывался широкий вид на фьорд, люди заохали, возбужденно заговорили, и в их голосах отражались самые разные помыслы и чувства. Фьорд был полон кораблей: даже у горловины пестрели паруса, а в вершине уже стоял у берега «Рогатый Волк», знаменитый большой корабль самого Фрейвида хёвдинга.

– Раз, два, три… Да брось ты, тут десятками считать надо!

– Ты, Снорре, по пальцам считай! Что, не хватает?

– Десятка два… да нет, все три… А сколько еще в море? А сколько еще подойдет?

– Ну, теперь фьяллям недолго славить своего Рыжебородого![8]

– Я же говорил, что Фрейвид приведет войско! У этих, с западного берега, много разной дури в головах, но трусами они никогда не были!

– Да, с таким войском Фрейвид, пожалуй, равен по силе самому конунгу! Хорошо, если он действительно верен ему! Вздумай он отстаивать своего выкормыша Вильмунда – и еще как сказать, чем все кончится.

– Чтоб молния тебе упала на язык! Фрейвид не такой дурак, чтобы ставить на слабосильного коня!

– Может, Вильмунд с ним?

– Да зачем он ему теперь нужен?

– Смотри, какой огромный дреки*! Скамей тридцать будет! Чей же он? Не Вальгаута Кукушки? Что? Донгельда Меднолобого? Хорош, хорош!

– Вон он, Фрейвид!

Фрейвид хёвдинг стоял возле золоченого штевня своего корабля. На нем был позолоченный шлем, ярко сверкавший под лучами утреннего зимнего солнца, и широкий красный плащ. Расставив ноги, уперев руки в бока, он смотрел прямо на приближающегося конунга, и в его лице не отражалось ни трепета, ни смущения. Не слишком высокий, он производил впечатление настоящего великана. Брендольв впервые увидел человека, о котором вокруг него говорили так много разного, и рассматривал его как вестника судьбы, смутно ощущая, что от поведения этого человека сейчас зависит судьба всех квиттов. Слишком много разных нитей он держал в кулаках. Его голова даже в золоченом шлеме казалась слишком маленькой для широких плеч, в рыжеватой бороде на щеках белела седина, блекло-голубые глаза смотрели властно, решительно. Он чувствовал себя равным конунгу, и даже Брендольв, не слишком склонный задумываться о силах, движущих миром и людьми, понял, что сейчас они столкнутся. Они давно шли к этому, Стюрмир и Фрейвид, не уступающие друг другу силой и гордостью. И сейчас, когда сама судьба вложила в руку каждого из них оружие, ни один не захочет ломать свою гордость. А когда сталкиваются две грозовые тучи, рождается страшный удар…

Стюрмир конунг прошел еще немного и остановился в десятке шагов перед Фрейвидом. Его люди поспешно подтягивались и выстраивались полукругом у него за спиной, защищая его и защищаясь им.

Фрейвид хёвдинг мгновение помедлил, потом уверенно шагнул навстречу конунгу.

* * *

О том, что произошло дальше, за закрытыми воротами святилища Тюрсхейм, Брендольв сын Гудмода так никогда и не узнал толком.[9] За ворота святилища, куда Стюрмир конунг позвал Фрейвида, кроме них двоих вошли только Гримкель ярл и Ингвильда. Следом за ней шагнул Оддбранд Наследство; хирдманы Стюрмира было преградили ему путь, но он сказал что-то, и его пропустили. Как видно, он знал заклинания против всех мыслимых преград.

Разговор конунга и хёвдинга продолжался долго. Дружины того и другого, жители Острого мыса, собранные войска юга и запада широкой беспокойной толпой растянулись по всему берегу, ходили между кораблями, переговаривались, тревожно поглядывая на высокие резные ворота святилища. Время тянулось нестерпимо долго; но стоило едва лишь задуматься, как толкала тревожная мысль: их нет слишком долго! Стюрмир и Фрейвид никак не придут к согласию! Брендольв прохаживался в толпе, не в силах спокойно стоять на месте; ему попалась на глаза кучка Лейрингов, среди мужчин он видел знакомые лица Йорунн, кюны Даллы, Мальфрид и даже к ним готов был подойти поговорить, чтобы хоть как-то облегчить истомленную ожиданием душу. Лейпт, Арне и другие хвостом ходили за ним, обмениваясь бессвязными замечаниями, но они-то не могли сказать Брендольву ничего нового.

А дым над жертвенником медленно поднимался со двора святилища, взмывал на створками ворот и таял в небе. Он все видел, но ему были безразличны возня и болтовня смертных возле священного Волчьего Камня.

А потом ворота раскрылись, и из них решительным шагом вышел Стюрмир конунг. Один. Огромная толпа дрогнула и подалась назад, потом по ней пробежал ропот. Из-за створок показался еще один человек – Гримкель ярл. Он сжимал в кулаке что-то маленькое и нервно оглядывался назад, во двор; рядом с черной короткой бородкой его лицо казалось белее молока, рот судорожно дергался, глаза скользили по сторонам ниже уровня человеческих лиц.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату