— Этого просто не может быть, чтобы центрального! — подхватывал Таир.
Дядя Арчил переставал шлепать бритвой по широкому точильному ремню.
— Как это не может быть, а? — грозно спрашивал он и расправлял правый ус. — Значит, я вру? Ты кому это говоришь, дорогой, а?
— Ну конечно, все может быть, — поспешно соглашался Таир. — Дайте ружье, сейчас посмотрю и точно скажу!
Таир деловито проходил в заветный угол, где стояло ружье, но дядя Арчил преграждал ему путь.
— Таирка! Не трогай оружие! Не смей к нему прикасаться, кому говорю! Что ты можешь понимать в оружии, такой еще сопливый?!
Возмущению Таира не было предела.
— Я не понимаю в оружии?!!
— Он не понимает в оружии?! — подыгрывал ему Володька.
— Ну, знаете, дядя Арчил, просто я слов не нахожу! — Таир разводил руки и качал головой.
— Каких-таких слов? — сердился дядя Арчил. — Что я должен знать? Что вы мне голову морочите, несчастные?!
— А то! — назидательно говорил Таир. — Весь город знает, а вы не знаете. Я таких диких кабанов, может, штук пять кокнул! Ка-ак шарахну куплетом, то есть этим… дуплетом, сразу с копыт долой!
— Точно! — поддакивал Володька. — Прямо глядеть было смешно, как он их — ба-бах! — и готово!
Возмущенный столь беспардонным враньем, дядя Арчил замирал и некоторое время молча открывал и закрывал рот, как карп, выброшенный волной на песок.
— Что говорят эти врунишки?! — кричал он. — Когда ты, Таирка, мог охотиться на кабана в твои нежные годы?!
— А тогда! С дедом! Деда моего знаете? — наскакивал Таир.
Некоторое время дядя Арчил колебался.
— Это очень уважаемый человек, — бормотал он.
— Ага! — кричал Таир и сам уже верил тому, что говорил. — Мой дед не то что некоторые! Он меня всегда на охоту брал. Как приеду к нему в горы на каникулы, так сразу идем охотиться! Я, если хотите знать, все кабаньи привычки во как изучил! Если меня на охоту взять, то уж без добычи не вернешься!
— Это точно! — подтверждает Володька. — Если нас взять — ни один кабан не укроется!
— На охоту вас взять, да? — вкрадчиво спрашивал дядя Арчил. — На очень дикого кабана, да? А ну-ка быстро выкатывайтесь отсюда! — неожиданно повышал он голос. — Думаете, дядя Арчил дурачок, да? Нет, уважаемые, дядя Арчил вас насквозь видит! Вы меня не заморочите, нет!
Володька и Таир с достоинством отступали, усаживались на крыльцо парикмахерской, по очереди гладили общего своего щенка по имени Филимон.
— Раз гоните, мы уйдем! — гордо говорил Таир. — Но вы еще пожалеете, дядя Арчил! Когда вы придете с охоты с одним вашим ружьем неизвестно какого боя — центрального или не центрального — и без единого, самого завалящего кабана, весь город будет смеяться.
— Животики надорвут! — вступал Володька. — А у нас, заметьте, еще и ученая собака есть. Наш Филимон специально на кабанов натренированный!
Тут уж дядя Арчил окончательно выходил из себя, топал ногой:
— А ну брысь отсюда! Я не знаю, что я сейчас с вами сделаю! Я за себя уже не ручаюсь! Мне еще не хватало с вашим Филимоном, с этой дворняжкой связаться!
Володьке и Таиру становилось обидно за Филимона, и они понуро плелись прочь.
Но не такие они были люди, чтобы отказаться от своего заветного желания.
Сознание того, что человек собрался охотиться на кабана, а их не берет, было непереносимо! И они начали правильную осаду.
После школы все другие мальчишки и девчонки отправлялись ловить рыбу, играть в пятнашки и чижа, собирать орехи в лесу, а Володька и Таир, как на работу, шли к парикмахерской, усаживались на крылечко и начинали беседовать.
— Ты представляешь, Володька, — начинал громко Таир, — это ужас какой-то, что может случиться с неопытным человеком на охоте! Да если еще зверь такой опасный. Клыки — во! Щетина — во! Жуть, подумать страшно!
— Еще бы! — отвечал Володька замогильным голосом. — Я как вспомню ту историю, так просто волосы дыбом встают!
— А у меня?! До сих пор дрожь пробирает! — Таир зябко передергивал плечами.
В это время дня клиентов обычно не было вовсе, и дядя Арчил, наточив свои бритвы и подметя парикмахерскую, начинал любовно чистить ружье. Мальчишки делали вид, что не обращают ни на дядю Арчила, ни на его ружье никакого внимания.
Просто сидят и беседуют два старых приятеля, заядлых охотника. Они понижали голоса до шепота, и только время от времени кто-нибудь из них громко спрашивал: «А помнишь?!» — а другой устало пожимал плечами: «Спрашиваешь! Такую историю невозможно забыть! Это на всю жизнь!»
— Какую такую историю?! — не выдерживал дядя Арчил. — Что вы еще выдумываете?! Что вы от меня хотите, несчастные?! Все равно не возьму! Не детское это дело!
— Да вы не волнуйтесь, дядя Арчил, — отвечал Володька таким приторным голосом, что самому становилось тошно. — Мы просто так разговариваем. Вспоминаем, понимаете, кое-что из прошлых приключений. Вы ведь не охотник. Вы ведь нас понять не можете!
— Я не охотник?! — дядя Арчил потрясал ружьем. — А вы, значит, охотники? А где ваши ружья, охотники? Мое — вот оно! Да мне и ружья не надо. Если человек смелый, как орел, он и без ружья любого кабана!.. — Дядя Арчил распалялся, воинственная кровь предков вскипала в нем. — Что такое кабан? Кабан — это просто свинья, только пока еще дикая. Да я с одной вот этой бритвой против него могу выйти! Да я…
— Вы что, его брить собираетесь, дядя Арчил? — невинно спрашивал Таир.
Дядя Арчил останавливался, как конь, налетевший на препятствие.
— Ах так! — зловеще говорил он. — Смеяться! Вон с моего крыльца, паршивцы! Чтоб ноги вашей не было. Уже хотел взять — теперь нет, ни за что! Ни за что!
Короче говоря, как вам уже, наверное, стало ясно, Володька и Таир уговорили дядю Арчила взять их с собой на охоту, стрелять очень дикого кабана.
Боже мой, что тут началось!
Таирова мама кричала, что отпустит сына только через свой труп. Таиров папа хохотал и говорил, что последнего кабана убил лично он семнадцать лет тому назад.
Хорошо еще, что Володькина мама была в командировке, а отец в море.
Правда, бабушка крепко напугала Володьку. Она решительно заявила, что тоже отправится на охоту, но когда узнала, что придется ехать километров пятнадцать на велосипеде, от намерения своего отказалась.
И вот великий день наконец настал. Все препятствия были позади, а впереди трех отважных мужчин ждали охотничьи подвиги.
Было раннее воскресное утро.
О, что это было за утро! Сколько замечательного, сколько великолепной красоты не видят люди из-за своей глупой привычки спать по утрам, как сурки! Ну сколько восходов солнца встречает за свою жизнь человек? Много? Неправда! Раз, два — и обчелся! Он их просто просыпает. Самым бессовестным образом!
Тугой ветер бил в лицо, ноги упруго нажимали на педали, справа в предутреннем тумане синело море, а в нем плавал горячий бок солнца.
— Чтоб мне лопнуть, если еще хоть один восход просплю! — орал Володька Таиру. — Всегда теперь рано вставать буду!
— И я! — орал Таир. — Ух, красотища!
А дядя Арчил оборачивался, выглядывал из-за рюкзака и молча показывал большой палец. Но велосипед его тут же начинал вихлять, и ему приходилось срочно вцепляться в руль обеими руками.
