Как славно в лесу погожим июльским днем! Только-только стала созревать мелкая, но душистая лесная малина. Правда, добраться до нее не так-то просто. Заросли малинника поросли жгучей крапивой — попробуй проберись к сладким ягодам. На поляне на самом солнцепеке целый ковер из спелой земляники — готовь лукошко побольше да не уставай кланяться каждой земляничине. Заглянем в сосновый перелесок — там на подстилке из прошлогодних иголок выстроились хороводом липкие молоденькие маслята. Вот будет жаркое! Летний день год кормит. Все надо успеть — набрать в берестяной кузовок малины, в лукошко земляники, да еще и о маслятах не забыть. А если повезет, то где-нибудь под дубом сверкнет темной бронзой тяжелая шляпка царя всех грибов — боровика.
Неудивительно, что в такой день лес не замолкает от женских голосов. Аукаясь и громко перекликаясь друг с другом, женщины беспечно углубляются в чащу. Сладкие ягоды манят их все дальше и дальше — в глушь, в чащобу. Вот уже светлый перелесок сменился темным, угрюмым ельником. Вот уже дорогу преградили вывернутые с корнями деревья. Да еще, как назло, на солнце наползла темная туча. В чаще стало темно. И дорога куда-то исчезла. Под ногами — бурелом. Испуганные и притихшие женщины остановились. Куда же идти? В какой стороне родное село? Кто же подскажет дорогу?
Вдруг в стороне затрещал валежник. Не медведь ли пожаловал? Нет, какой-то невысокий благообразный старичок с длинной седой бородкой приближается к женщинам. Он кажется удивительно знакомым. Да они же его видели на последней ярмарке в соседнем селе! Это он продавал новенькие глиняные горшки. Да это же гончар из соседнего села. И пиджак на нем тот самый, в каком он был на ярмарке, — старенький, с заплатой на кармане. И они даже помнят, что зовут его Иван Митрофанович. Вот повезло! Старичок покажет им дорогу домой! Обрадованные женщины не замечают одной странности — потрепанный пиджак у старичка почему-то запахнут не слева направо, как всегда бывает в мужской одежде, а справа налево — как в женской. Посмеиваясь в бородку и что-то бормоча, старичок уверенно и быстро ведет женщин за собой. Они еле за ним поспевают. Ельник уже давно сменился осинником. Затем последовала дубовая роща. А под ногами — одни кочки да коряги. И места какие-то незнакомые. Устали женщины, запыхались. «Иван Митрофанович, давай отдохнем, давай немного остановимся!» — просят они. Но он даже не обращает внимания. Спешит все дальше и дальше. Не первый час уже идут женщины за Иваном Митрофановичем. Все ноги сбили в кровь. На руках волдыри от крапивы. Подолы юбок оборвали о сучья и коряги. Тяжелые корзинки с ягодами и грибами валятся из рук. А родного села все не видно.
Вдруг одна из женщин случайно поднимает голову — мимо этой кривой, дуплистой березы они уже проходили какое-то время назад. Значит, Иван Митрофанович все это время зачем-то водит их по кругу и не думает вести к дому. «О Господи!» — вырывается у нее тяжелый вздох. Растерянные женщины оглядываются — нет рядом с ними никакого Ивана Митро-фановича. Исчез, услышав имя Божье. Страшная догадка приходит им в головы. Вдруг из-за верхушки высокой ели над их головами раздается тяжелый хохот: «Ага, догадались!» И дальше — тишина.
Обессиленные, опускаются женщины на траву. Уже не до ягод, не до грибов. Живыми бы из лесу выйти. Только теперь понимают они, какой «Иван Митрофанович» водил их по чаще. Это хозяин леса — коварный и насмешливый лесовик, дедушка леший выкинул свой излюбленный номер, чтобы наказать беспечных любительниц ягод. Прикинулся знакомым гончаром из соседнего села, чтобы еще больше сбить с дороги. Теперь леший их окончательно запутал да еще увел подальше, в самую глубь леса. И как им теперь отсюда выбраться? Одна из женщин, та, которая постарше, вспоминает, чему ее учила в детстве бабушка: если заплутаешь в лесу, выверни всю одежду наизнанку, даже белье выверни. Так и надень все наизнанку. И переобуй ботинки: левый ботинок надень на правую ногу, а правый — на левую. Если на тебе шапка или кепка — надень ее козырьком назад. А нательный крест переверни с груди на спину. В общем, переверни все наоборот. Тогда сможешь понять, где ты находишься, и быстро отыщешь дорогу. И еще она вспомнила бабушкины слова: придя в лес за грибами-ягодами, не забудь попросить разрешения у лесного хозяина. Он полновластно владеет всем в лесу — деревьями, лесными зверями и птицами, даже ягодами и грибами. Без его разрешения в лесу ничего нельзя сделать — ни белку поймать, ни гриб сорвать. А еще не шуми в лесу, не кричи громко без лишней нужды — леший не любит шума и непременно накажет. Кого-то напугает громким хохотом. Кого-то собьет с дороги и заставит блуждать часами. У кого-то утащит корзинку с ягодами. Кому-то и вовсе не покажет ни одной ягодки — будешь ходить весь день и ничего не соберешь. Хотя ягодки все тут, под листочками, но человеку не видны.
Поняли женщины, за что наказал их леший. Войдя в лес, они так обрадовались грибам и ягодам, что и не вспомнили о нем. В пояс не поклонились, войти в лес не попросились, разрешения собирать грибы и ягоды не спрашивали.
А еще громко кричали на весь лес, вот и разбудили спящего в глухой чаще лесного хозяина. И он, разбуженный и обозленный, проучил их как следует, прикинувшись их знакомым Иваном Митрофановичем. Делать нечего. Переодели они одежду наизнанку, как бабушка учила. Переобули башмаки с одной ноги на другую. И вдруг лес показался им знакомым. Сразу стало понятно, в какой стороне их село и как выйти на верную дорогу. Только к вечеру, еле передвигая ноги от усталости и голода, растеряв корзинки, вернулись путешественницы домой. Знающие люди, услышав их рассказ, заключили: хорошо, что живые вернулись. Вовремя помянули Божье имя. А то бы завел их леший в такую непролазную трясину или в такой глубокий овраг, что и косточек бы не нашли.
***
Лешие у нас были. Раньше. Папанька мой шел за Волгой, как раз в половодье. Перешел Малый овраг. Ночь уже, он мокрый, папанька мой. Встречает человека незнакомого. А тот говорит ему: «Идем на огоньки!» Смотрит папанька — и вправду огоньки. Идет он, идет, а огоньки все не ближе, и человек этот рядом. И вдруг окликает его, отца, знакомый один <…>, а живет- го он на краю самом деревни. Вот так-то. А спутник папанькин и пропал. Ежели бы не тот знакомый, сбросил бы леший отца в овраг, что за деревней (Новгородская обл., Корепова 2007, 75).
***
Лешего, или лесовика, называют по-разному: лешак, лесной дедушка, лесной житель, лесной хозяин, лес праведный, а еще — диконький, потому что леший в своем лесу давно одичал и еще в знак того, что он — представитель «дикого», нечеловеческого мира.
В народной картине мира лес всегда противопоставлен дому. Дом — «свое», освоенное пространство, это место для людей. Лес — опасное и чужое пространство, одно из воплощений «иного мира» и место постоянного скопления нечистой силы. В лесу человека подстерегали русалки, туда, согласно заговорам, ссылались болезни («в темные леса, на высокие горы»), лес обычно был тем местом, куда попадали дети, проклятые своими родителями. В лесу могут обитать души умерших родственников. И леший — хозяин лесного мира, наполненного тенями умерших, проклятыми детьми, чертями, да и просто дикими зверями, непроходимыми зарослями, опасными для человека.
В некоторых местах считают, что среди леших есть своя иерархия. В каждом лесу обычно живет один леший. Но очень большой лес может быть поделен между несколькими лешими, за каждым из которых «закреплен» собственный участок. Старший из них носит имя лесничий или Мусаил-лес. Такому лесному царю (его еще иногда называют Честной леса) подчиняются более мелкие лешие — лесовики, боровики и моховики. Лесовики среди них самые большие, моховики — самые маленькие.
Поговаривают, что сами лешие происходят то ли из проклятых людей, то ли из детей, умерших некрещеными или обмененных нечистой силой. Один леший так говорил сам о себе: «Я такой же человек, как и все люди, на мне только креста нет, я проклят, меня мать прокляла». В некоторых местах леших даже называют так же, как и проклятых, — диконькие мужички, дикари, полуверцы.
С семейным положением лешего не все просто. По одним сведениям, жены леших — женские демонические существа лешихи, лесовки или лесовихи. Они имеют вид обыкновенных женщин с
