режиссеру.
– Так что ли?
– Именно так! И мы уже сняли этот эпизод. Переходим к следующему.
По сценарию вход в корабль должен был осуществляться двумя путями. Командир – через люк возвращаемого аппарата, а бортинженер – через люк бытового отсека.
И снова пошли дубли. И снова свет прожекторов, и герметичные скафандры продолжали свою изнуряющую работу, а космонавты мечтали поскорей нырнуть в люки. Они торопились и снова не попадали в ритм съемки.
Но вот уже и Артюхин добрался до верхней площадки, заглянул в люк, а Попович даже занял рабочее место в возвращаемом аппарате. Им уже легче. Теперь съемки можно делать раздельно, а значить, можно по очереди и отдыхать.
И все же режиссер снова просит Артюхина спуститься вниз, а Поповича выйти из корабля. Что-то снова получилось не так. Но Попович уже чувствует, что финиш уже близок, и начинает даже слегка напевать.
– Не такая уж вовсе красавица, а в кино все ж снимают меня.
Попович успел немного отдохнуть в корабле, а вот Артюхин недоволен. Все-таки бегать вверх-вниз по вертикальной лестнице гораздо труднее, чем сделать 3–4 шага по нормальным ступенькам, ведущим в возвращаемый аппарат.
Артюхин даже пытается сесть на нижнюю ступеньку лестницы, расслабиться, но Попович останавливает его.
– Не надо, Юра. Хуже будет. – Он сердито повернулся к съемочной группе. – Ребята, кончайте жарить нас! Мы же так не договаривались. Имейте совесть!
Где полчаса и два прохода? У нас завтра медицинский контроль.
Но режиссер настаивает, просит, умоляет согласиться еще на один кадр, и Попович соглашается.
– Вот солнечный удар пережду, тогда и пойду. – Голос Артюхина звучит глухо, недовольно. – Командир у нас добрый, а я бы медиков пригласил сегодня. Они бы устроили вам райскую жизнь.
Немного отдохнув, Артюхин взялся руками за перила лестницы, тяжело поднялся, и повернул голову к режиссеру.
– Делаю последнюю попытку, и не обижайтесь. Свои возможности я знаю. Потопали.
Режиссер весело засмеялся.
– Постараемся побыстрее. Все готовы?…Камера…Свет…Пошли.
Пока снимали Артюхина, Попович нетерпеливо ждал своей очереди у входа в возвращаемый аппарат, готовый в любую секунду преодолеть последний барьер, отделяющий его от спасительного вентилятора.
Однако, как только для него поступила команда: «Пошли», откуда то сверху ему на голову упал неизвестный предмет, вновь остановив его движение. Реакция космонавта была мгновенной, и предмет оказался крепко зажатым в кулаке.
– Поймал. Держу. Чья?
На этот раз смеялись все. И командир экипажа, и вся съемочная группа.
Оказалось, что у Пушкарева кончилась пленка. Ему снизу, с противоположной стороны корабля, бросили запасную кассету. Но он не сумел ее поймать. Она перелетела корабль, и попала в руки космонавта.
Устали не только космонавты, но вся съемочная группа. Режиссер объявил небольшой перерыв перед съемками через иллюминатор.
Заключительные кадры снимались под шум, вызываемый веселыми шутками и комментариями космонавтов, и, как сказал режиссер: «При большом актерском таланте главных героев фильм».
Через несколько часов зале стало тихо и немноголюдно. Остались только специалисты, которым предстояло восстановить тренажер к предстоящей тренировке.
4 АПРЕЛЯ.
Сегодня заходил к Жегунову как редактор газеты, и сообщил, что его отдел ответственен за выпуск газеты к 1 мая. Он задержал меня, и у нас получился такой разговор.
– Василий Сергеевич, вы хотите к нам возвращаться? Или вам на новом месте больше нравится? Я понимаю, что вам очень хотелось уйти. Но у нас сейчас другая обстановка. Люди стали дисциплинированнее. Нет закулисных разговоров. В общем, атмосфера наладилась.
Что я мог сказать. Ведь даже сейчас, своими словами он как бы указывает, что все улучшилось с нашим уходом. И для чего ему мое возвращение? Чтобы иметь возможность продолжать свои игры со мной? Злая память покоя не дает? И я ответил.
– Геннадий Михайлович, желания уходить я не высказывал никогда. Да меня и не спрашивали. Вы приказали, и я выполнил приказ. Я остался тот же и не изменился. Однако хочу сказать. Мне хочется работать, будучи уверенным в завтрашнем дне. В первом отделе мы все вне штата. У них штаты полные, и мы фактически лишние, временные люди. Хотя к нам и хорошо относятся. У вас мы числимся в штатах. Но пока мы там, никто нас не вспоминал и не вспомнит, если надо будет что-то сделать для нас. В этом я уверен. Ни мне, ни ребятам не хочется быть между небом и землей. Где прикажут, там и будем служить. Но не внештатными работниками.
– Хорошо. Я вас понял.
На том и разошлись. Я рассказал о разговоре Федотову и Жеребину. Они согласны со мной. Если после введения новых штатов положение с нами не изменится, то нужно будет самим поднимать этот вопрос.
12 АПРЕЛЯ.
Сегодня собрали промышленников от Даревского, и поздравили их с днем космонавтики. Приезжал сам Даревский, и вручил знаки победителей соцсоревнования за 1973 год. Ими стали Лобанова Фаина, Чайкин Андрей и Лена Егорова.
16 АПРЕЛЯ.
Принято решение. Федотов остается на постоянной основе в отделе Калнина. Мы с Мишей Жеребиным возвращаемся назад к Жегунову. Но что и как неясно. У Жегунова начинаются комплексные тренировки экипажей по станции «Алмаз». Мы должны участвовать в подготовке тренажера к комплексным тренировкам и присутствовать на самих комплексных тренировках. В тоже время, мы должны быть на тренажере ТДК-7М, и обеспечивать его работу.
Сегодня полдня работали на тренажере станции с Мишей. Вернее. Один час. Остальное время таскали с ним имущество замполита из одного кабинета в другой. Плановое переселение. Тут нас и встретил Олег Шувалов.
– Так вот зачем вы нужны на комплексных тренировках. Будем разбираться.
17 АПРЕЛЯ.
Комплексная тренировка экипажа Зудов – Рождественский. Инструктор методист экипажа Гнут Леонид Петрович.
Леня универсальный и въедливый инструктор. На первом цикле тренировок не хватало специалистов по транспортному кораблю. И он со своим экипажем он вел занятия сразу и по транспортному кораблю, и по станции. И только сейчас он полностью занимается станцией.
В конце дня перед окончанием комплексной тренировки началось партийное собрание. И как назло именно в этот момент отказался работать один из важных пультов на борту станции. Жегунов тут же поднял трубку телефона, и сам заказал машину в Жуковский, чтобы привезти специалистов Даревского с утра.
А собрание проголосовало, и отпустило Серкина. Через 25 минут он вернулся и доложил, что тренировка завершается нормально. Срыва не произошло. На пульте сгорел предохранитель, и Женя быстро его заменил.
На разборе, даже Гнут, обычно имеющий множество замечаний, сказал, что тренировка прошла хорошо.
18 АПРЕЛЯ.
Сегодня я на тренажере транспортного корабля. Тренируются Ю. Романенко и А. Иванченков.
